Станумское озеро. Производственный роман

– А, зряплата? – ехидно произнесла она.

– Почему так мало часов? – обратился к ней Шавкат.

– Ты меня спрашиваешь? Эти вопросы – к директору.

– Ну просто нам Артем обещал…

– Артема сейчас нет… Ребята, я за вашу зарплату не отвечаю. Сколько отработали – столько и получите. Что непонятно?

– Ну просто обещали больше смены…

– Будет сезон – все будете работать, – отрезала она.

Из раздевалки вышел Кирилл-второй. Поздоровался с Минкиной.

– Привет! – махнула рукой она. – А ты с семнадцати?

– Да.

Пропуская Кирилла за спиной, она посмотрела на Марка:

– А ты до скольки?

– Я до двадцати.

– Давай в семь сегодня домой. Гостей вообще нет.

– Ладно, – несколько отстраненно произнес Марк.

– Спасибо. Давай возвращайся на прилавок.

– Хорошо, секунду.

Минкина ушла. Перед возвращением Марк еще спросил у Лены:

– Интересно, а если у вас летом дождь, все равно много гостей?

– Они обычно в зал заходят. Но их точно больше, чем сейчас.

Всю оставшуюся неделю, с 6 по 10 апреля, погода не улучшалась. Снег если и шел, то кратковременный – он быстро таял. В основном держалась нулевая температура, а все выше вздымавшееся солнце почти не грело. Правда, сотрудники «Френч Фрайз УМЦ» иногда выходили на веранду и, глядя вслед уносящимся по набережной машинам, подставляли свои запотевшие дымом лица под бирюзово-перламутровые лучи. Курили. Дышали пробуждающимся весенним воздухом. Марк, хотя и не курил, тоже обычно выходил из ресторана, иногда звонил друзьям, проверял переписку. В последние дни никто не писал ему так часто, как Саша Кротов.

Между тем у подавляющего большинства сотрудников УМЦ тон таких личных звонков и сообщений мог быть крайне негативным: им было на что пожаловаться. Этому большинству категорически не хватало часов. Во всяком случае, в ресторане уже две недели нарастало напряжение: только что набранному штату пообещали работу по фултайму[30 - Полный рабочий день (англ.), здесь – максимально возможная продолжительность рабочего дня (двенадцать часов).], обучили каждого на какой-нибудь позиции, а потом – из-за продолжающихся холодов – стали сокращать часы. Как следствие, сотрудники до, и после, и во время смен обсуждали данную проблему, подходили к менеджерам, жаловались. Зачастую, например, весь прилавок параллельно со сборкой и выдачей заказов успевал обсуждать, кто сколько зарабатывает с такими часами. Каждый день засорялся рабочий чат, который так и называется – «УМЦ». В нем обращались напрямую к Артему, потому что поймать директора в рабочее время удается не всегда и не всем:

– Поставь мне завтра смену десять – двадцать два!

– А почему меня нет в расписании?

– Когда мне можно выйти на смену?

– Я бы хотел сегодня работать с двенадцати.

Марышев, кажется, с легкостью принимал эти выпады и не парился. Например, на увольнения Мирзо и других сотрудников – Марк мог и не заметить их на сменах – директор как будто махнул рукой, словно показатели по текучести никого не волнуют. Вместо них устроили новых людей, которые вот-вот должны приступить к работе. Но внезапно и сам Артенский поймал эту волну общего недовольства. Действительно, в течение недели сократили четыре из пяти его смен – и несмотря на его накопившееся отвращение к общепиту и известную инерцию в работе, которые могли бы помочь ему отнестись к ситуации безразлично и даже положительно, он не смог подавить в себе внезапно разросшееся возмущение. Невзирая на усталость от «Френч Фрайз», Марк сам себя убеждал, что не нуждается в дополнительном отдыхе.

Он написал Марышеву. Правда, не решился выразить любимому директору претензии, но заметил, что при нынешней ситуации с часами готов временно поработать в другом месте.

А вот Артема его сообщение как будто обеспокоило:

– Маркус, дорогой, потерпи еще немного! Пожалуйста! Нам нужен всего один месяц!

Артенский заметно успокоился, но потом все же решил уточнить:

– Просто часов как-то совсем мало…

– Сейчас везде так, – последовал ответ. – Начнется сезон – у всех будет по двенадцать часов!

Этими обещаниями команда УМЦ и была вынуждена питаться до середины апреля, потому что потом все-таки ожидались улучшение погоды и резкий прирост трафика.

А вот первые две недели получились переходными. На фоне непрекращающихся жалоб на количество часов и зарплату постепенно набирался штат: почти на каждой смене появлялись новые люди, по залу мелькали анкеты на стажировку, а Артем или Павел регулярно выходили проводить все новые собеседования.

Текучка продолжалась. Задерживались далеко не все. Кто-то выходил на первый день стажировки и сразу производил впечатление, хвастался в своих силах – а на следующий день до него уже было не дозвониться. Другой уходил на обед – и не возвращался. Иных выгоняли со смен за несоблюдение субординации, за мелкие драки. Одного сотрудника уволили, потому что он отказался носить брендированные штаны. Калейдоскоп лиц, заходящих и выходящих из ресторана, кружил головы менеджерам и сотрудникам – и порой невозможно было вспомнить имя стажера, его первоначальную позицию и срок обучения.

Марку тоже запомнился один случай, когда он самолично обучал стажера на фасовке, некоего Хусана (или Хусена). В первый час работы тот так устал совершать однотипные движения: посол картошки, перемешивание, непосредственно фасовка, – что вскоре на ломаном языке признался:

– Я даже на стройка так не уставал, очень сложный работа.

Марк сделал вид, что не расслышал его, а потом этот Хусан отпросился в туалет. После этого он еще не раз уходил с позиции и бесцельно блуждал по кухне и прилавку. Артенский распознал это как эффект первого дня.

Вообще, УМЦ в апреле менялся не только кадрово, но и технически. В ресторан наконец-то привезли терминалы, которые в сезон окружат его с двух сторон от входа. Пока их сложили частично в зале, частично в гарбидже – специальном помещении рядом с мусоркой, обособленном от УМЦ и принадлежащем «Френч Фрайз». Также в ресторане стали все чаще появляться всевозможные техники и инженеры. Очевидно, они должны обеспечить полную готовность ресторана к сезону: провести диагностику оборудования, настроить все мониторы, подготовить пространство для терминалов, зону выдачи с окна, построить отдельное помещение на улице.

Марку даже при его опыте все равно было интересно наблюдать за тем, как меняется ресторан. Он не припоминал, чтобы где-то еще встречал подобную сезонность работы, чтобы все только и говорили про подготовку к сезону, а сама подготовка превращалась в некое театрализованное представление – с расширением штата, обучением, техническим оснащением и переходом на новую стилистику работы. Ему это определенно нравилось. А самое главное – была интрига!..

Один вопрос он уже несколько раз обсуждал с Артемом: трудоустройство своего друга. Марк видел, как набирается штат, видел, насколько он нестабилен, непостоянен, как, впрочем, и всегда. В этой связи на одной из смен он улучил момент и подошел лично к Марышеву. Едва Марк начал говорить, тот сам его спросил:

– Так и что твой друг?

– Ну, он последние дни думает и вроде как, если ничего не найдет, то пойдет к нам. Ты же еще сможешь его принять?

– Конечно, смогу! Пускай скорее приходит!

– Хорошо. Я думаю, что скоро приведу его, – сказал Марк.

Глава 4. Кротов

Итак, всю первую половину апреля Марк постоянно общался с Сашей Кротовым. Их знакомство фактически состоялось пятнадцать лет назад, когда оба впервые переступили порог школы. Тогда никто из них не мог представить, что однажды они пересекутся на УМЦ и станут героями данной истории. На тот момент «Френч Фрайз» в Станумске даже не существовало, а УМЦ только начинали превращаться в городскую сеть.

Какая упрямая дружба! В школе Марк и Саша пересекались каждый день, но реагировали друг на друга примерно как все. Это значит, что их общение, если так можно сказать, было «средним арифметическим» всех взаимодействий в их классе: они могли когда-то пересечься за одной партой, на одной спортплощадке, в одном ряду кинотеатра; они, разумеется, могли вместе что-то списать, или пошутить, или поучаствовать в какой-нибудь проказе, – но все это обычно происходило на фоне других больших компаний либо мероприятий. Да, они могли оказаться только вдвоем и начать общаться, – однако либо шли во двор на футбол с приятелями, либо случайно встречались по пути в школу, либо еще что-нибудь в таком роде.

Частота данных «случайных» встреч не должна казаться странной, ведь Артенский и Кротов, грубо говоря, соседи. Дома, в которых они живут, разделяют всего сто пятьдесят метров; при этом от школы, в которой они учились, дом Марка чуть дальше, но тропинка к ней общая у двух домов. Поэтому, учитывая одинаковое время начала занятий, школьники Марк и Саша не могли не пересекаться там довольно часто.