Неправильный князь. Из XXI века в век Екатерины II. Книга из цикла «Прорвавшийся сквозь время»

– А какую плату положишь, барин?

Во дела… Похоже, крестьян тут имеют по полной программе.

– Рекрутам бесплатно. И наберите еще человек двадцать. Будем готовить тех, кому в следующие годы идти.

* * *

Вечером, очумев от чтения конторских книг, в которых мало того, что бухгалтерия все мозги проедала, так еще и записи делались с ятями и ерами, которые вот так сразу не разберешь…

Ну да. первую атаку кредиторов мы отбили, но долги-то остались. Погашать все равно придется, так надо хотя бы понимать где у нас доход, где расход.

Из экономики хорошо помню, что продавать надо не сырье, а продукт переработки. То есть, грубо говоря, не строевой лес и зерно, а доски и муку. Но! Для этого необходимо построить лесопилку и мельницу, а у нас денег нет. Прямо, как у друзей из Простоквашино.

А самое скверное, что надо еще с торговцами договориться, ибо произвести товар – меньшая из проблем. Главное его реализовать! И желательно не по бросовой цене.

В общем, исчиркал полтетради, выпил ведерко квасу, всю голову изломал, пытаясь выстроить хоть сколь-нибудь внятный бизнес-план.

А тут еще крюк над темечком нависает, дурацкие мысли наводит.

Короче, решил избавиться от раздражающего фактора.

Смахнул бумаги со стола, поставил на зеленое, сугубо канцелярское сукно стул и, взобравшись к потолку, начал ковырять нависающий над башкой крюк. Ну как-то не прибавлял он мне жизнерадостности.

Любящий папа закрепил железку надежно. Видимо, чтобы с гарантией выдержала вес вздернувшегося сыночка.

Но я уже слегка осатанел от здешних реалий, так что заготовленным заранее ломом принялся долбить в потолок.

Понятно, что получится некрасиво – приличный вроде бы кабинет, а на головой хозяина дыра. Но мне было наплевать. Главное, чтобы крюк этот чертов глаза не мозолил!

Бить вверх было неудобно, на бошку сыпалась пыль и мелкая труха, на шум прибежали Осип с Гаврилой и какие-то горничные с кухарками, которых, впрочем, в кабинет не допустили, бесцеремонно вытолкав за дверь.

– И нечего тут смотреть, – проскрипел я и, стиснув зубы, в очередной раз долбанул по потолочной доске.

В этот решающий момент внезапно выяснилось, что прежний барин любил своего сына гораздо больше, чем показывал внешне.

Потому как казавшаяся массивной и прочной дубовая доска вдруг треснула и разломилась пополам. А из образовавшегося отверстия мне на голову посыпалась металлическая посуда.

Судя по тому, как крепко один из кубков долбанул меня по башке – золотая.

Впрочем, было и серебро. Но в большом количестве.

Осип и Гаврила так и застыли с открытыми ртами, глядя как я стою, посреди груды драгоценностей, а сверху неравномерно падают и падают еще какие-то мелкие предметы, не успевшие вывалиться с основной массой барахла.

Когда выпадение предметов с потолка окончательно прекратилось, я опустил руки, которыми после первого удара прикрывал голову, и пристально посмотрел на камердинера.

– Ну что, друг Осип, – произнес хрипло, – кажется, у нас есть повод выпить.

* * *

До позднего вечера разбирали и рассматривали выпавшие сокровища. Пришлось на всякий случай еще и Гаврилу отправить на чердак, чтобы посмотрел хорошенько не осталось ли каких мелких предметов на потолочных балках.

После сортировки чесали затылки, размышляя, куда теперь спрятать это, буквально свалившееся на голову богатство. Можно, конечно, в сундук запереть… Или в два… Но не хотелось сваливать все в кучу. Некоторые вещицы были совершенно уникальны. Попади они мне в руки в моем, двадцать первом веке, можно было считать, что я обеспечен до конца жизни. В частности, овальный медальон из слоновой кости с портретом Петра I в обрамлении россыпи бриллиантов… За такую штучку на аукционе Сотбис можно было б не один миллион долларов получить. Это если решиться продавать. Явно ведь такого рода изделие является национальным достоянием…

А предки-то князя (то есть теперь как бы мои), похоже, в истории России не шуточно отметились. Подобные портреты за просто так из рук государя не получают!

Подлинной цены всего, что попало в наше распоряжение, мы, разумеется, не знали. Но было ясно, что с долгами можно расплатиться на раз.

Другое дело, что раз уж мы выбили три года рассрочки, то глупо ей не воспользоваться. А для первого взноса хватит и обручального кольца. Бриллиант там большой, но исторической ценности не имеющий. Такой не грех и продать.

Решили, что с утра в город поедет Осип. Пройдется по ювелирным лавкам, выяснит, сколько за украшение можно получить…

Понятно, что ехать по столь важному делу должен был я сам. Но проклятый конный спорт весьма ограничил мою способность к передвижению. И вряд ли к утру мое состояние кардинально улучшится. Так что пусть едет слуга. У него-то задница не болит.

Глава 4. Да я таких в сорок первом…

Утром долго изучал физиономию перед зеркалом. Прямо как нежный юноша пересчитывал волосинки на верхней губе, ибо тут зрелый человек с босым лицом не ходит. А накладные усы показали свою ненадежность. Странно ведь будет, если у меня при разговорах с солидными людьми регулярно будут отваливаться эти мужские украшения.

Вообще-то, бритье – самая простая вещь для мужчины (при наличии хорошей бритвы, разумеется). Но в здешние времена принято отращивать волосяной покров на морде лица в самых причудливых формах и сочетаниях. Например, бакенбарды. Или делать двойную бороду – то есть пробривать в центре подбородка пролысину, а по бокам оставлять длину аж до середины груди. Жуть!

Усы можно считать наименьшим злом. Но и тут засада. Их принято закручивать вверх. А для этого пропитывать какими-то закрепляющими растворами, на ночь бинтовать, чтобы они засохли в такой позиции. Ужос! Ужос!

Я на такое не пойду. Обойдемся просто щеточкой на верхней губе с небольшим загибом вниз. Будем считать что это предел, на который я согласен, жертвуя собой в угоду современной моде.

Пока же собственные волоски не выросли, наклеиваем те, что отрезали от девичьей косы. Надо беречь! А то, если потеряю, девчонке придется снова укорачивать прическу. Так, глядишь, она и замуж не сумеет выйти. Скажут – стриженая!

Вздохнув, поплелся на завтрак.

В принципе, мог бы распорядиться, чтобы в кабинет приносили, но это помещение уже так надоело, что хотелось пройтись. И вообще! Есть и курить на рабочем месте – дурной тон.

Но только я занес вилку над поданной на завтрак яичницей, как в столовую ворвался Гаврила.

– Барин! – Задыхаясь вымолвил он, срывая с головы шапку и прижимая ее к животу. – Осипа схватили.

– Кто? Что?!

Я встал, отбросив столовый прибор.

Выяснилось, что уже с утра, пока я отсыпался от ночных бдений над тетрадями, Осип с Гаврилой отправились в город, чтобы оценить бриллиант.

Но в первой же лавке предложили столь низкую цену, что продолжать разговор смысла не было. Хотели уйти, но ювелир поднял крик, что, дескать, Осип кольцо украл, а стало быть его надо хватать, тащить в управу и бить батогами, как вора. А бриллиант отобрать и передать в казну, как похищенное имущество.

Такого беспредела терпеть было невозможно.

– Седлать коней! – рявкнул я.

И кинулся переодеваться из уютного домашнего халата в красные революционные штаны.

Через пять минут, выскочив во двор в полной боевой форме и с саблей на боку, я увидел всех моих рекрутов во главе с ветеранами.