Неправильный князь. Из XXI века в век Екатерины II. Книга из цикла «Прорвавшийся сквозь время»

– Осип, смотри у какой цвет более подходящий?

Камердинер приблизился и тоже принялся оценивать предложенный ассортимент. Правда руками задницы не трогал. Воспитание!

– Вот эта, пожалуй.

– Отлично. Тащите ножницы.

Избранница, которую я крепко держал за нужный барину предмет, завыла. Подумала, дура, что ее собираются стричь наголо. Но мне усы такой длины ни к чему. Так что обрежем только кончики.

– Так. Теперь клейстер варите.

Сжимая в руке добытое, взмахом распустил личный состав, а сам, прихватив за рукав Осипа, повлек его в спальню.

– Значит так. Нижнюю часть лица усами мы замаскируем. Осталось придумать чем прикрыть верх. Может повязку какую, типа я головой ударился?

– М-м-м…

– Хотя нет, – отверг я идею. – Больной – значит слабый. Тогда может парик?

Камердинер, не успевая за полетом моей мысли, хлопал глазами. Что поделать, здесь к таким быстрым решениям долго еще не привыкнут.

А парики в эту эпоху, если правильно помню, были весьма распространены. Еще со времен Петра.

Подтолкнул Осипа под ребро:

– Есть в доме парики? Или снова девок стричь придется?

– Есть! – очнулся камердинер. – В сундуке еще от прадедов хранятся.

– Тащи. Будем подбирать.

Предки князя жили богато. Притащенный из дальней кладовой сундук был набит до отказа. И париками в том числе.

Заботливая ключница (когда ж это было? Лет сто назад?), закладывая хозяйское добро на хранение, бережно переложила его пучками полыни. Чтобы моль не заводилась.

Теперь травы превратились в труху, и вытащив верхний зверски завитой парик из черного конского волоса, я расчихался от пыли.

– Вытащить всю эту дрянь на двор и проветрить.

(Вспомнил, кстати, сцену из фильма про арапа Петра Великого, где боярин в ожидании визита государя, велел парики палками выбивать. И картину на стену повесить с голой бабой. Как сейчас звучит в ушах его крик: «Толстомясую! Толстомясую давайте!»)

Увы, картин в сундуке не обнаружилось. Зато нашлось несколько старинных костюмов из тяжелого бархата. Фасончик, конечно, устарел, но ткань, изготовленная надежно, на века, ничуть не истерлась. И, на мой взгляд, старые боярские штаны смотрелись куда менее позорно, чем нынешние. По крайней мере тогда не носили в обтяжку.

Прикинул к плечам один наряд, второй… Хм-м… буду смотреться этаким ретроградом. Но оно и к лучшему. Старая гвардия умеет внушать уважение, а человека, настолько упертого, что ходит в костюме прошлого века, не переспоришь. Отлично. Костюмчик будет играть на образ дикого помещика.

Еще и парик сверху.

Примерил… непривычно, когда вокруг головы столько волосьев мотается, но…

Тут еще слуги подтащили большое (целых полметра в высоту!) зеркало, так что я смог оценить как буду смотреться.

Повертелся вправо, влево… Нормально! Повоюем!

Глава 3. Вся жизнь моя была зароком

Заимодавцев я встретил, сидя за мощным двухтумбовым боярским столом.

Прежде кабинет хозяина выглядел скорее конторой, я же постарался сделать из него этакое мрачное вместилище темной силы.

Для стола спешно соорудили полуметровый постамент с тем, чтобы каждый, кто перед ним стоит, чувствовал себя как бы в яме.

Стены закрыли коврами мрачной расцветки, а у себя за головой я лично закрепил две зловещего вида сабли. (Корячился долго, так как предполагалось, что оружие фиксируется надежно, и в то же время должно освобождаться одним движением).

Сам, одетый в старинный бархат и нахлобученный на лоб парик, сидел в кресле с высокой спинкой, и изо всех сил старался походить на темного властелина. Единственно, что напрягало – под старинной сбруей я страшно потел. Опасался, что от стекающего пота клейстер размякнет, и у меня отвалятся усы, но пока все вроде бы держалось.

Впрочем, в любом случае разговор затягивать не следовало. Контрагентов нужно давить, пока они ошеломлены.

Усаженные на низкие стулья, заимодавцы не сразу решились приступить к делу. Проход по коридорам усадьбы, в которых они созерцали жуткого вида мужиков с топорами за поясом, настраивал их на то, чтобы вести беседу аккуратно. С максимальной вежливостью.

Я молча выслушал претензии после чего махнул Осипу и дал ему знак зачитать Меморандум (именно так, с большой буквы) об уплате долгов.

Там заявлялось, что все кредиты будут погашены в течение трех лет (тут от посетителей раздался было протестующий писк, но я сверкнул глазами и потянулся, как бы ненароком приблизив руки к рукояткам сабель).

– В течение трех лет, – повторил Осип, и на этот раз возражений не последовало.

Далее он огласил график, согласно которому каждому из заинтересованных лиц будут поступать взносы. (Список мы сочиняли почти всю ночь, стараясь учесть и величину долга и значимость человека, у которого деньги взяты. Понятно, что предпочтение отдавали знати, а всяких там мещанишек оттеснили в самый конец).

По поводу величины взносов и сроков погашения тоже возникли было переговоры, но в основном между самими заимодавцами. Это меня устраивало – пусть сколько угодно собачатся о том, кто будет первым, а кто обождет, лишь бы меня прогнуть не пытались.

В этот ответственный момент дверь отворилась, и миловидная горничная впустила в кабинет мою нареченную.

Любимая была одета по последней моде и, судя по всему, привыкла обитаться в столицах. Здешние же хоромы произвели на нее самое гнетущее впечатление.

Настолько, что войдя в кабинет, она полностью проигнорировала собравшихся и обратилась непосредственно ко мне, как к единственно родному человеку.

– Пьер! – воскликнула она, едва появившись на пороге, – Что происходит? Почему ты так внезапно уехал, и что это за чудовищный дом?

– Увы, душа моя, – скорбно произнес я, поправляя парик и с трудом удерживаясь, чтобы не утереть пот рукавом. – Мой отец умер, и мне пришлось принять его дар.

– Какой еще дар? – глаза у дамы стали круглыми.

А заимодавцы, прекратив спор, обернулись в ее сторону. Кажется, их всех сейчас озарила мысль, что в здешнем именьи не все чисто.

– Древний, – ответил я замогильным голосом. – Ты видишь, как я изменился.

– Да, – пролепетала возлюбленная, пятясь к дверям.

Кстати, на пальце у нее я заметил кольцо с большим бриллиантом. Скорее всего, это был подарок на обручение, и стоил он наверняка не мало.