Неправильный князь. Из XXI века в век Екатерины II. Книга из цикла «Прорвавшийся сквозь время»

– Большая удача, что ты приехала сама, не заставляя призывать тебя силой, – продолжил я нагнетать. – Теперь сыграем свадьбу и дальнейшую жизнь…

– Нет! – взвизгнула дама.

– Кольцо обручения связывает нас неразрывно.

– Нет! – она вцепилась в бриллиант и принялась сдирать его с пальца. Однако надет он был на перчатку и сидел прочно.

Я встал.

– Дай же мне руку, возлюбленная моя.

Далее удачно вспомнились еще ненаписанные стихи Пушкина, и я, на ходу перекладывая письмо Татьяны на мужской вариант начал мрачно, сверля даму глазами, зачитывать: «Вся жизнь моя была зароком свиданья верного с тобой. Узнай, тебе я послан Богом! Навеки я хозяин твой…»

– Нет! – заорала столичная модница, срывая кольцо вместе с перчаткой и, швырнув его в мою сторону, кинулась прочь.

Я медленно опустил протянутые к дамочке руки, немного постоял, а затем опустился на сиденье.

– Связь разорвалась, – молвил глухо.

Осип, подобрав перчатку с кольцом, положил ее передо мной на стол.

Я кивнул и тут почувствовал, что от речей, при которых верхняя моя губа естественны образом шевелилась, клейстер окончательно размяк, и усы сползли вниз. Образовав нечто вроде двух черных клыков, торчащих у меня из углов рта.

Жуткая тишина установилась в кабинете.

Говорить я не мог – чертов клейстер еле держался, и если бы усы окончательно отвалились, это смазало бы впечатление.

Впрочем, народ в те времена был поголовно верующий, так что жуткое превращение, произошедшее с моим лицом, повергло всех присутствующих в ужас.

– Вы можете идти, – спас положение Осип.

Заимодавцы, метнув на меня испуганные взгляды (я хранил гранитную неподвижность, силой воли удерживая усы на верхней губе). отталкивая друг друга, ринулись прочь.

К счастью, двери в кабинете были достаточно широкие, так что выскочили они в коридор, не покалечив друг друга.

Первый раунд переговоров можно было считать успешным.

* * *

Что обо мне расскажут заимодавцы, воочию наблюдавшие нечеловеческие преображения моего лица, можно было достаточно точно предполагать.

Однако любые слухи и домыслы не живут долго, если постоянно не подкреплять их чем-то реальным. То есть силой.

Поэтому вопрос с рекрутами оставался актуальным

– А скажи, друг Осип, – сказал я, обдирая с лица опостылевшие усы и утираясь полотенцем. – Помимо Гаврилы есть ли в именьи другие ветераны?

– Есть двое. Но они инвалиды. Один без руки, а другой контуженный. То есть в обычное время нормальный старик, но иногда на него находит.

– Позови их. Хочу поговорить. Может пристроим к делу.

Отдав это распоряжение, пошел во двор умываться и приказал подать туда другой костюм – менее торжественный. В бархате много не находишь. Во-первых, надо беречь старинный наряд, а во вторых в нем просто жарко – как никак уже почти лето.

Пока суть да дело, решил заняться конным спортом. Как поручик, пусть и бывший, и кавалергард, я должен был уметь ездить верхом. А мне, увы, до сих под доводилось кататься только на ослике. Согласитесь, это совсем другое. Так что следующие два часа я собирался посвятить учебе. Дабы не опозориться в городе, где могу внезапно сверзиться с седла на потеху окружающим. Боевой офицер (и темный властелин!) – это вам не какой-то базарный клоун. Соседи должны относиться с почтением!

К ветеранам я вышел, шагая чуть враскоряку. Седло лошади – это, знаете ли, не мягкий диван в купейном вагоне. Тут без навыка тяжело.

И больно!

Но смотрел орлом.

– Предлагаю вам заняться делом, которое вы лучше всего знаете. Нужно тренировать рекрутов.

Старики переглянулись. Видать вспомнили, как трудно дались им первые месяцы службы, когда все было незнакомо, непонятно, а унтер только орал и грозился батогами. И не только грозился, кстати.

– На первичную подготовку даю две недели, – продолжил меж тем я.

– Мало две недели-то…

– Знаю. Но делайте, что сумеете. Потом сам подключусь.

Старики снова переглянулись. Потом вперед выступил тот, что без руки.

– Тут, барин, дело такое…

– Ну?

– Чтобы хоть немного строю обучить, надо рекрутов с утра до ночи гонять. Тады работать они не смогут.

– И в чем проблема? Все равно уйдут на 25 лет. Считай, уже не работники.

– Ну, еж ли так… – старик пожевал губами. – Барские поля-то засеяли…

Я сначала не понял о чем он. Потом сообразил.

– Барские… А крестьянские, выходит, нет?

– Так не успели еще.

Етишкин пистолет! Вот еще морока.

– Что надо, чтобы ускорить?

– Лошадей надо, – включился Гаврила. (Да-да, он по-прежнему постоянно отирался где-то неподалеку и кинжал его устрашающий все так же торчал у него за поясом. Видимо, чтобы меня дурные мысли не посещали).

– Дать лошадей! – немедленно распорядился я.

Все ж таки только что с конюшни. Видел в стойлах упитанных битюгов, которые, похоже, большую часть времени просто жрали хозяйский овес. Пусть поработают!