В краю несметного блаженства

Он не оставит кого-то в обмане:

Всех сбережёт – стариков и детей!

Крауди – истина! Крауди – слава!

Крауди нас защитил от развала!

Крауди – наш настоящий герой!

Вместе за Крауди встанем толпой!

С дороги сметая гнилых бюрократов,

Мы жизни лишаем ничтожных врагов.

С нас хватит их правил, дурных постулатов.

Мы сами напишем законы творцов!

Крауди – истина! Крауди – слава!

Крауди нас защитил от развала!

Крауди – наш настоящий герой!

Вместе за Крауди встанем толпой!

Мы в партию вступим за чистую правду

Огромною массою верных ребят.

И золота нашей души миллиарды

Потрачены будут в великий уклад!

Крауди – истина! Крауди – слава!

Крауди нас защитил от развала!

Крауди – наш настоящий герой!

Вместе за Крауди встанем толпой!»

Вех надумал пройтись к библиотеке, заглянуть в её и взять себе что-нибудь почитать: он уже не помнил, когда последний раз сидел за интересным текстом и с удовольствием погружался в его богатое содержание. Погода была зимней, холодной. Ноябрьский период, на протяжении которого температура постоянно скакала от положительных до отрицательных величин, прошёл, и впереди ожидались три месяца устойчивых морозов, несмотря на то что теплоплиты делали своё дело и нагревали улицы, попутно избавляя их от снега. Но сейчас снега не шло, было сухо. Вех свободно шагал по тротуару.

Неподалёку от соседнего дома собралась кучка людей. На бордюре был припаркован электромобиль медицинской службы. Два медработника в толстых синих куртках одновременно расталкивали зевак и возились с большим чёрным мешком… Парень не хотел вмешиваться в ненужную ему деятельность и становиться частью толпы, но всё же свернул с тротуара и пошёл правее, на противоположную сторону дороги. Недолго думая он протиснулся к медработникам. За такую наглость ему чуть не отдавили ногу.

– Добрый день, я из Центра Послесмертия, – представился Вех. Закончив вместе со своим товарищем погружать чёрный мешок в салон, один из медработников повернулся к парню лицом и протянул ему ладонь.

– Из Послесмертия, паренёк? – улыбчиво повторил дядя. На вид он годился Веху в отцы и носил зигзагообразные серые усы. – Может, тогда отнесёшь трупик прямиком к себе на работу, а мы освободимся от лишней езды?

– Трупик? – Вех глянул на мешок.

– А ты думал, мы тут мусор по обочине собираем?

– Я ничего не думал… Как всё произошло?

– Телевизор включал? Радио слушал? Всему причиной служит вчерашняя речь «вождя» о твоём послесмертии. Люди посходили с ума после его слов о том, что можно спокойно себе умирать и ни о чём не думать. Выпрыгивают из окон. Массово. Это далеко не первый, не сотый и, скорее всего, даже не тысячный случай в столице. Медицинская служба перегружена, морги – переполнены. Тела сжигают без разбору. Мы теперь не спасатели, а уборщики. Приезжаем на вызов, соскребаем с асфальта тело, по частям его кладём в мешок и отвозим в морг.

– Эй, болтун, ты ехать собираешься или будешь до вечера давать интервью? – раздалось ворчание с водительского сиденья.

– Мне пора, – попрощался работник и сел спереди подле водителя.

Электромобиль съехал с бордюра и двинулся вперёд по длинной улице. Люди разошлись, а на месте их скопления, на асфальте, растекалось бурое пятно. Вех поморщился, ушёл с этого места и вернулся на тротуар. За всю дорогу до библиотеки он наблюдал схожую картину (электромобиль медслужбы, собравшихся вокруг электромобиля граждан и чёрный мешок с телом, выпавшим из дома) как минимум пять раз. Вместо рельсобусов по широким дорогам во всех направлениях разъезжали «красные кресты».

В двух километрах от библиотеки, там, в районе, где располагались страшные кирпичные коробки, Вех запечатлел момент с самим падением. Мужчина в белой рубашке, видимо проживавший в одном из этих старых красных домов, сумел пролезть в мелкое окошко и попасть на маленький участок крыши. Он дрожал и покачивался. Он что-то кричал, но едва ли его отчаянные слова доносились до пары дюжин людей снизу, которые вовсе не пытались ни отговорить его от прыжка, ни проникнуть к нему в квартиру, ни схватить и занести безумца обратно внутрь. Все, наоборот, отошли подальше, прямо на дорогу, дабы в случае чего не быть раздавленными и иметь возможность лицезреть дикую сцену с удачного ракурса. И вот – это произошло. Вех стоял далеко, на другой стороне. В последнюю секунду он затрясся, зажмурил глаза и вместе с этим отвернулся от кирпичного дома. Больше он туда не смотрел. К горлу подкатил ком. Люди охали.

Как и всегда, в библиотеке было темно. Отделы и ряды с серверами пустовали: был разгар рабочего дня, многие ещё работали. Та молодая библиотекарша, которая однажды подсказала Веху с Донованом расположение фильмотеки, на сей раз сидела за стойкой в центральном зале и, не обращая на парня внимания, сама, по-видимому, была занята чтением. Оставшись незамеченным, Вех погрузился в нутро просторного заведения. Он обратил внимание на некоторые изменения, связанные с перестановкой отделов. Патриотическая литература пропала совсем, отдел публикаций начинающих писателей был также убран. Почти половину всех рядов занимала новоявленная «любовная литература». Нет, до этого любовь не была запрещена в литературных произведениях, но теперь она, во-первых, представляла собой отдельную категорию, а во-вторых, растиражировалась до немыслимых масштабов и выглядывала изо всех щелей. На полках с серверами висели разноцветные постеры с изображениями напомаженных губ, женских и мужских силуэтов, обнимашек, танцулек и совместных лежаний в кроватях. Понадеявшись, что всё это не зря и что новый жанр привнесёт в процесс чтения новые впечатления, Вех вставил флешку в разъём сервера, выбрал первую попавшуюся электронную книгу и загрузил её. Читать он сел в небольшом зале рядом с фильмотекой, использовав для этого один из библиотечных планшетов, коих за массивным старым деревянным столом лежало в избытке, и поставив его на удобную подставку. То, что он прочёл на первых же страницах этого любовного романа, вызвало в нём необыкновенное возмущение, отторжение и омерзение. Это была натуральная бесцензурная словесная порнография, грубая и аморальная. Автор данного чтива, решил Вех, писал свои строки со слюной на губах и сладостным окоченением в конечностях. Стерев книгу с флешки, парень пошёл и скачал другое произведение. Оно оказалось такой же самой похабенью, что и предыдущий роман, только слегка под другим соусом. В недоумении Вех водил пальцем по сенсору, листая виртуальные страницы и перебирая целые куски книги в поисках того, что по существу должно было называться «любовной литературой», но тщетно: сплошная грязь и разврат. Наверное, это было ещё хуже, нежели показанный на кинопремьере фильм про наркомана и девушку, из которой сделали синяк. Вех всё поудалял, извлёк флешку из планшета и бросился смотреть, что же изменилось в фильмотеке. А изменилось в ней ровным счётом то же самое: 75% серверов были заполнены низкосортными эротическими фильмами, а оставшиеся 25% – подпольными фильмами ужасов, комедиями с туалетным юмором, бессмысленными короткометражками и прочим мусором. Громкие имена известных режиссёров, создававших великие картины на долгие десятилетия вперёд, в один миг предались молчаливому забвению, и это убивало Веха. Он вышел из фильмотеки, а затем и из литературных отделов, так ничего для себя и не скачав, и напоследок, перед выходом из библиотеки, подошёл к библиотекарше и поинтересовался, глядя в её занятое личико, что она читает.

– «Основы сексуальной жизни молодых людей», – последовал ответ, и голубые глаза с планшета постепенно поднялись на парня. Девушка облизнула губы. – Не хочешь помочь мне перейти от теории к практике, красавчик? В библиотеке, кроме нас, всё равно никого нет.

Вех промолчал и поторопился уйти оттуда. Это напоминало не жизнь, а страшный сон, из которого он не знал, как выбраться. Домой было решено вернуться на рельсобусе. На остановке с ним в рельсобус вошёл некто странного вида, в пальто и кожаных перчатках, лет на десять старше, и сел на другом конце. Когда Вех отстранял свой взор с этого таинственного незнакомца, мужчина, напротив, начинал на него смотреть, а когда Вех наконец замечал на себе пронзительный лазерный взгляд, то незнакомец вдруг отворачивался и сидел как ни в чём не бывало. Хитрая игра в гляделки растянулась на всю поездку до Перспективного района, на остановке у которого Вех покинул транспорт, а за ним, после паузы, сошёл с рельсобуса и шпион. «Что ему от меня надо? – паниковал внутри себя парень, спеша к дому. – Он напрашивается на драку. Хотя нет! Вдруг это человек Барна? Гипотетически Барн мог подослать ко мне своих бандитов. Дьявол, тогда он по-любому желает меня избить! С доктором Брайаном они так же поступили! Как мне быть? Нужно ускориться. Интересно, один ли он здесь или с дружками? И знают ли они мой адрес? Если знают, то под угрозой жизнь Рокси! Не нужно было оставлять её одну!»

Вех рванул от преследователя к подъезду. Мужчина в пальто не предпринял попытку догнать бегуна, а встал как вкопанный, вынул из-под пальто рацию и передал:

– Отряд-1, докладываю о завершении слежки. Объект наблюдения побежал в вашу сторону, предположительно к себе домой. Передаю его вам. Проследите.

– Принято, Отряд-2. Видим цель. Приближается к подъезду. Хорошая работа.

За углом подъезда Вех фрагментарно приметил чью-то еле высунутую голову и испугался её, реактивно залетел в подъезд и вернулся в квартиру.

– Рокси! – крикнул он на пороге. – За мной следят какие-то люди!

Девушка прибежала на звук и взялась расстёгивать пуговицы на пуховике Веха.

– Люди? Что они от тебя хотят?

– Я не знаю! Их там как минимум двое! Один из них сопровождал меня от самой библиотеки, а второй прятался у подъезда.

– Тебе не показалось? Точно?

– Опять ты за своё… Да нет же, не показалось! Выгляни в окно и посмотри!

Они вдвоём устремились к окну. Внизу никого не было. Пустая улица. Вех опустился на пол, прислонившись спиной к оконному стеклу, закрыл мокрые от усталости и очередной досады глаза и сказал:

– Нам нужно уходить, Ро…

– Из этой квартиры? Хорошая идея. Мы можем перекантоваться у моих родителей, пока недоброжелатели не оставят тебя в покое.