Куликово поле

Однако этому не суждено было сбыться. В тот же день неожиданно от рязанского князя Олега прискакал гонец – боярин Епифан Кореев с плохой вестью – не может сейчас князь Олег Рязанский собрать войска, и великий князь Литовский Ягайло задерживается. А потому, намеченную встречу на первое сентября необходимо отсрочить. Впрочем, Олег и Ягайло не мешают и не запрещают своим охотчим людям добровольно приходить в стан к Мамаю, и наниматься к татарам в частном порядке. Так уже тысяча рязанских воинов примкнула к казанскому тумену.

Как разозлила эта весть Мамая! Ни жив, ни мёртв, Епифан, вжавшись в землю, ждал своей участи. Ведь чёрных вестников татары могут и убить. И лишь былые заслуги боярина перед Мамаем спасли ему жизнь.

Но после донесения рязанского посла, Мамай решил попридержать Захария у себя на несколько дней, заодно понаблюдать за ним. А когда всё-таки отпустил, то решил своих ближайших князей с ним не посылать, слишком рискованно.

И хотя сам Захарий, по понятной причине на данном приёме отсутствовал, все детали переговоров стали ему известны в тот же день. За совместным распитием из пиал кумыса и вина, мёда и пива, у многих ханов, присутствующих в тот момент в шатре Мамая, развязывался язык. А уж когда к напитку прилагалась золотая монета, так ханы начинали болтать без умолку! И Захарий их, не перебивая, слушал. И лишь время от времени задавал уточняющие вопросы.

А уж если хан был обижен беклярбеком или кем-то из его любимчиков… О, это был ценный источник знаний! Много, ой много узнал Захарий о Мамае!

Лишь одно огорчало. Как не старался, не мог узнать русский посол ни о численности татарского войска, ни о том, где же брат Мамая Камиль. Едва услышав этот вопрос, ханы вмиг ссылались на свою неосведомлённость и отвечали лишь общими фразами, мол, войско большое, растянуто, сосчитать нельзя. Вот сколько у них войска, они, пожалую, знают. Ну так, в общих чертах… а вот у беклярбека… Нет, не знают…

Да, по всей видимости, Мамай строго настрого запретил своим подчинённым разглашать данную информацию московскому послу. Под страхом смерти запретил!

Итак, Рязань стала посылать войска Мамаю. Неофициально. Пока. И уже тысяча их примкнула. Но это уже сейчас. А что потом будет? Захарий в туже ночь скрытно послал гонца в Москву.

За Захарием следили. Он знал это. Спиной чувствовал взгляд. В любую минуту ожидая удар ножа в спину. Такое бывало с русскими послами, и не раз!

Но юноша ни видом, не взглядом не показывал своего состояния, все дни играя роль скучающего посла, который не знает, чем ему заняться, и потому лишь ходит в гости к ханам, знакомства заводит, дружбу, да кумыс с заморскими винами за свой счёт с ними распивает, да праздные разговоры ведёт.

Но перед самым отъездом его ожидал приятный сюрприз. Рязанский посол, Епифан, поймав в укромном месте Захария, шепнул ему:

– Дмитрий уже собрал рать под Коломной, не сегодня, так завтра уже сам туда явится. Учти это.

Захарий удивлённо посмотрел на рязанского боярина.

– Спасибо…

– Не за что. Это не моя воля. Князь Олег велел тебе это передать.

– Всё равно, спасибо. Ведь ты мог бы и ослушаться своего князя.

Епифан криво усмехнулся.

– Да, мог бы.

Захарий пристально посмотрел на рязанского боярина.

– Ты не знаешь, где Камиль? Почему его нет здесь?

Епифан посмотрел на посла московского князя. Призадумался. Или сделал вид. Внезапно золотая монета блеснула в руках у Захария. Епифан улыбнулся. Монета исчезла, что-то звякнуло, и кулак Захария протянулся к открытой ладони рязанского посла. Посыпались монеты. Епифан не спеша пересчитал их, молча спрятал.

– В июне Мамай соединился с ордой Софона Полтавского, двинулся на Сарай. По пути в городе Алмыше, на реке Алмыш, он оставил часть своего войска во главе со своим братом Камилем, и казанский тумен Сабана Кашани. Едва Мамай перешёл Дон, как на Камиля напал Бахта-Мохаммед. После первой же стычки, войска Камиля отступили в Елецкое княжество. В начале июля орда Мамая встретилось в Сарычина с ордой Тохтамыша. Там была очень ожесточённая битва, много людей полегло с обеих сторон, и лишь на третий день битвы, когда на сторону Тохтамыша перешёл эмир Астрахани, Мамай отступил.

– То есть он был разбит?

Епифан улыбнулся.

– Я сказал отступил, а не был бит. Да, он оставил поле боя. Формально, Тохтамыш победил. Потеряв при этом треть армии Нарыковых и Газана.

– Ого!

– Вот именно, ого! Нарыковы спрятались в крепости Барсыл. Чтобы запутать Тохтамыша, Мамай разделил свою армию на две части – одну, под предводительством бека Багуна, численностью в двенадцать тысяч, он направил вдоль левого берега Дона к Хазару, а вторую часть возглавил сам, двинулся к Донецку. Но там уже стоял с войском Бахта-Мухаммед, который города не сдал, и бился так отчаянно, что Мамай решил отойти. И вот он здесь.

– А Камиль пока нет…

Епифан лишь улыбнулся в ответ.

– А сколько войска у Мамая?

Но на этот вопрос рязанский посол отвечать не стал, лишь пожав плечами. Захарий не глядя протянул ему горсть золотых монет. Епифан взял их, и, не пересчитывая, тут же спрятал.

– Извини, Захарий, но на этот вопрос я тебе не отвечу. Потому что не знаю. И никто не ответит. Потому что это секрет. И его знают только сам Мамай, хан орды, да пара тройка его приближенных. Тумены есть, могу сказать, где каждый из них расквартирован, но тебе от этой информации пользы мало. А вот сколько в них людей? Мы и сами не знаем. И татары не знают. Даже тысячники! Лишь тёмники, возможно. Да особо приближенные к Мамаю люди. Но тебе к ним, я так полагаю, не подобраться. А подберёшься – ответа не жди, не ответят! А Мамаю донесут на тебя. И вернётся в Москву лишь твоя голова. Без тела. И это в лучшем случае! Да что я говорю, ты и сам об этом знаешь!

На этом разговор был закончен.

Когда стан Мамая остался позади, Захарий молча поблагодарил Бога, как за то, что живым отпустил от татар, так и за то, что сопровождающих было не так много.

Едва подошли к Оке, как Захарий в ту же ночь послал гонца тайными тропами к Великому князю с докладом и информацией о своём маршруте. Не забыл также указать места наиболее благоприятные для встречи.

Глава 3. Приезд князей.

Князь Владимир Андреевич молча выслушал новость. Итак, первые князья уже прибыли, и скоро будут здесь. Надо бы известить Великого князя.

– Где Дмитрий?

Одни дворовые пожали плечами, другие слегка улыбнулись.

– Ну? – Владимир устремил грозный взгляд на «весельчаков».

Семён Мелик, сидя на лавке, с тоской смотрящий в окно, лениво бросил:

– На заднем дворе, князь… Баклуши бьёт…

Князь пожал плечами.

– Ну, раз так, тогда сам сообщу ему новость.

Быстро спустившись по лестнице, пошёл на задний двор. Ещё издали услышал знакомый звук разбиваемых баклуш. Что ж, не обманул его Мелик.

Зайдя за угол, Владимир увидел, как Дмитрий, тщательно прицелившись, кинул баклушу по сооружению. Когда-то это была «застава». Но Дмитрий уже раза два попал по ней, так что от «заставы» мало что осталось. Вот и сейчас, ударная баклуша попала по двум лежавшим баклушам, выбив их с начерченного квадрата. Осталась всего одна.

У соперника Дмитрия, Михаила Бренка, «застава» стояла не тронутая. По всей видимости, только что построенная. Что ж, Бренок отстаёт от Дмитрия на два броска. Правда, один удачный удар всегда может поправить дело. Михаил был сильным противником. И честным. Никогда не поддавался. За это Дмитрий и любил его.

За игрой наблюдала толпа дворовых зевак. Михаил Акинфов ловко командовал местными мальчишками, с быстротой молнии возвращающих брошенные баклуши игрокам. Владимир подошёл практически вплотную к брату.

– Эх, Дмитрий, Дмитрий… Негоже Великому князю баклуши бить! Не княжье это дело, и уж тем более не великое!

Дмитрий резко развернулся, услышав голос двоюродного брата.