Это любовь

У тебя, вообще, есть дети? Это вряд ли – ты сам ещё, как ребёнок. Я сомневаюсь и в том, что у тебя есть жена, о которой ты периодически упоминаешь. А кольцо на твоём безымянном пальце мне и вовсе ни о чём не говорит – его ты носил и будучи в разводе.

Мне приснился ты? Серьёзно? Это что, такой троллинг сверху, чтобы я в конце концов прекращала верить во всякую ерунду? Нет, ну это уже совсем не прикольно!

Во-первых: ты мой препод, а во-вторых: десятилетняя разница очень ощутима, если говорить конкретно о нас. Допускаю, некоторые мои одногруппницы могут быть в тебя влюблены: для них ты дружелюбный улыбчивый красавчик, но для меня так и остался сволочью, что валила в старшей школе. А сейчас я и глазам-то своим не верю – не можешь ты на самом деле быть таким добреньким. Тут определённо что-то не так.

Мне было настолько стрёмно после той ночи, что об этом сне я даже рассказывать никому не стала.

Как-то раз на паре вместо проведения обычного семинара ты говоришь, что нужно разобрать шкаф с реактивами и выбросить опустевшие пузырьки, а то в лаборатории стало уж очень тесно, а значит и небезопасно. За это ты зачтёшь нам две контрольные работы. Мы с радостью принимаем твоё предложение, и приступаем к работе. А ты, между тем, палишь истории про то, как за тобой гонялся эксгибиционист, и показываешь мемы. Да, ты прикольный, но до любимого препода тебе всё равно очень далеко.

Настроение у меня ни к чёрту – проблемы в семье то ещё дерьмо. Но от тебя я выхожу уже не такая хмурая. Иду в фотостудию, потому что ощущаю острую необходимость, чтобы единственная моя совместная фотография с вожатым – общая нашего отряда – стояла в рамочке у изголовья моей кровати. Всё-таки они моя семья, пускай и временно. Мокну под ледяным дождём всё в том же парке, куда заглянула после твоей первой пары, дожидаясь, пока фотографию распечатают. Ненавижу холод и слякоть, но почему-то не возвращаюсь в тёплое здание университета.

Понимаю, что его пора забывать. Иначе дальше будет только хуже. Это я и делаю, продолжая свою историю и всецело погружаясь в литературный процесс. Но лишь мне удаётся отвлечься от него, как он снова закидывает мой директ странными сообщениями.

Однажды на паре ты даже палишь меня за перечитыванием собственного черновика на гаджете, совсем нагло заглянув туда.

– Что там? – спрашиваешь, смотря мне в глаза.

– Химия! – быстро нахожу, что ответить, руководствуясь тем, что любовь, о которой почти все мои работы, – прежде всего, совокупность химических реакций.

– Сомневаюсь, – скептически парируешь ты.

Снова объявляют карантин. Теперь я двадцать четыре на семь вынуждена сидеть дома. Чувствую себя птицей в клетке. Плачу по ночам, ведь пока не могу не думать о нём. Плюс ко всему масла в огонь подливают родители. Всё безнадёжно.

От сессии до сессии живут студенты весело. И очередная уже совсем не за горами. В этом семестре по твоей дисциплине нам предстоит всего лишь зачёт, и ты даёшь несколько контрольных работ, уточняя, что если при их выполнении возникнут трудности, то мы всегда можем обратиться к тебе за помощью в общей беседе.

С горем пополам, советуясь с тобой и скатывая друг у друга, мы отправляем сделанные работы.

Прилетевший от тебя ответ, разражается громом среди ясного неба.

«Сказать, что я в гневе, это ничего не сказать. Если вы запамятовали, я напомню: я дядька очень вредный и списывание не приемлю. Я не буду разбираться кто и у кого, но, если вы действительно считали, что прокатит – спешу расстроить. Это сделало ВАМ же хуже. Я оцениваю не один мозг всей группы, а каждого в отдельности. Ещё момент – читать нужно уметь внимательно. НИ ОДНОГО механизма НЕТ. Написано черным по белому – расписать механизмы реакций. Ну что ж – посмотрим на КР и последние контрольные точки. Ежели ситуация повторится, то извольте – вся группа будет сдавать мне весь первый семестр и не страшно, что займет это весь день на 14 человек. С 8 начнем и до 00 будете сдавать, пока я не вытрясу из вас всю теорию и её практическое применение, и понимание.» 

Между тем, у нас куча хвостов и зачётов по другим предметам. Группа в бешенстве.

Позже получаем следующее.

«Надеюсь, информация дошла, и вы исправите положение, сделав качественные работы, которые остались. Ошибки могут быть, и за них я «убивать» не буду. Это нормально. Пишите, советуйтесь. Но со мной. А не между, размножая ошибки. Но вот за списывание и игнорирование заданий – будет кара. И я уже писал в каком виде.»

«После этих сообщений я как будто с парнем поругалась!»

«Чисто, привет, одиннадцатый класс!»

Моя подруга в слезах: «Я устала! Я хочу отдохнуть от этого дерьма! А теперь всё заново переделывать!».

Консультируемся со старшими курсами: «Да, знаем такого!

Выпускался, когда мы поступали. Любит мальчиков и жополизов».

А я сразу сказала, что за зверь этот так называемый человек, только мне никто верить не хотел. Вот и кончились ваши хиханьки и хаханьки на занятиях по органике! Теперь он устроит зачёт, а мы будем сидеть и хлопать глазками. Но за красивые глаза он не поставит – это уже пройденный этап. Будем ходить к нему на пересдачу по десять раз, как к тому кретину на первом курсе, доколе он кого-то из нас не отчислит!

Теперь, вместо привычной для себя литературы я вынуждена заниматься органикой. Обожаю тебя. (Нет.) Снова ловлю удивительно яркие флешбэки со времён школы.

Жалуюсь на тебя подруге, с которой мы вместе заканчивали гимназию.

– Он стремится вас чему-то научить. Это прекрасно. – Звучит с такой нежностью и мечтательностью, что мои уши склеиваются от этого приторного сиропа.

Просим продлить дедлайн ещё на пару дней, но ты продлеваешь на неделю. Скрепя сердце, отправляем исправленные работы.

На носу Новый год, и мы с отцом закупаем продукты для праздничного стола, когда в беседу прилетает сообщение фатального содержания от тебя.

«Итак, официально подытоживаю, конечно, не все гладко, НО всем поставил зачет. Вы хорошие умные ребята, с прекрасным потенциалом и огромными возможностями. Цените это в себе, таких людей мало на самом деле. И я надеюсь, что второй семестр будет гораздо проще и вы все блистательно выступите со знаниями по органической химии (и не только). С наступающим вас всех, пусть сбудутся все мечты и желания в новогоднюю ночь.»

– Какой же он всё-таки милый, – обсуждаем между собой, совсем позабыв о том, что ты нам устроил в последнюю неделю уходящего года.

Да ты просто какой-то ласковый садист! Жёстко трахнул, зато потом по голове погладил…

Во втором семестре все преподаватели поменялись, но только не ты. В принципе, мы довольны, ведь с тобой здорово. Заканчивается карантин, и мы снова все вместе химичим в лаборатории, правда, уже в другой.

Во время перерыва, когда почти вся группа вышла, вдруг говоришь:

– Пойдёмте, посмотрите, во что превратилась двести шестьдесят третья после ваших стараний.

Мы с подругами следуем за тобой по коридору. Я шепчу:

– Там наверняка какой-нибудь ужас. Он по-любому нас троллит!

Специально отмыкаешь и распахиваешь дверь. Перешагнув порог, встаём как вкопанные: это точно та же аудитория? Парты расставлены, как и предписывает техника безопасности. Вытяжной шкаф освобождён от хлама и больше не подпирает доску – она висит на стене. Да и свободного места теперь стало вдвое больше.

С лёгкой улыбкой заинтересованно смотришь на наши ошарашенные лица.

– Помните, как мы с вами здесь в первом семестре мучились?

Что за?.. Ладно с этой реконструированной аудиторией!

Человеческое отношение – это же совсем не про тебя…

Мы, а я, в частности, поражены тем, что ты специально взял и показал нам плоды наших трудов, пускай мы и делали это за оценки. Да уже и не вспомнили бы об этом случае, если бы не ты.

– Приятно, когда твои старания ценят. – Внезапно роняю я, стоит тебе отойти в курилку. – Особенно, если это препод.

Я хоть и поражена твоим благородным жестом, но всё равно не верю, что твоё доброе отношение к нам носит искренний характер.

«Когда мы встречаем людей, о которых наслышаны и о которых уже успело сложиться определённое мнение, мы скорее склонны видеть в них воображаемое, а не то, что существует в действительности.»

© Ирвин Шоу «Хлеб по водам»

Я целиком и полностью отдаюсь своему творчеству, ведь оно стало моим наркотиком и спасением.

Несколько занятий подряд подгруппа, в которой занимаюсь я, посвящает синтезу производного анилина. И в самый ответственный момент наш одногруппник ненароком опрокидывает колбу, проливая почти всё её содержимое. Мы не злимся, а ржём, и ты тоже.