Это любовь

Душевно проводим время, обмениваясь историями из своих универов. Конечно же рассказываю и о твоих приколах тоже. Решаем, что на следующей неделе непременно сходим в школу навестить учителей.

Мой хмельной взгляд падает на компанию ребят, расположившихся в метрах двадцати от нас. В одном из них я угадываю всё того же парня.

В третий блядский раз за день!

Тема нашего разговора резко меняется. Да и у меня в голове попросту не укладывается: почему спустя столько времени он всё ещё не исчез из моей жизни. На этот раз я увидела его девушку, что конкретно меня взбесило. Он – ноша, отягощающая меня.

– Просто он – твоя судьба.

– Ты шутишь?

– Да.

– Не надо так шутить.

Я возвращаюсь домой, и обстановка там меня буквально добивает.

Я не верю, что в этом мире действительно можно найти любовь. Её попросту нет! Стоит только зародиться чувствам к кому-то, как тут же в игру вступают глупые обстоятельства, лишающие абсолютно всех шансов даже на кратковременную эйфорию.

Не проще ли, пользуясь своей молодостью и красотой, найти того, для кого сможешь стать содержанкой? Вокруг столько злобы и ненависти, и как будто кому-то будет дело до меня! В последнее время я во многих аморальных вещах не вижу ничего плохого. Но я и этого сделать не могу. Почему кто-то может с лёгкостью найти себе папика, а я нет?

Лежу в постели с ощущением, будто мою грудь до отказа набили щебнем. Привычно пытаюсь придумать дальнейшие события одной из своих историй, но не могу. Просто не понимаю, как можно кого-то любить? Да и вообще, каково это?

Я хочу плакать, хочу рыдать… но даже этого сделать не могу.

Уже давно уяснила, что наши пути разойдутся, но подсознание продолжало надеяться на что-то.

«Вы не должны сравнивать себя с другими, и, если природа создала вас летучей мышью, вы не должны пытаться стать птицей страусом. Вы иногда считаете себя странным, вы корите себя за то, что идёте иными путями, чем большинство. От этого вам следует отучиться. Смотрите на огонь, смотрите на облака, и когда у вас возникнут видения и в вашей душе заговорят голоса, положитесь на них и не спрашивайте, угодно ли это господину учителю, или господину папе, или какому-нибудь боженьке! Так губят себя. Так сливаются с толпой и становятся окаменелостью.»

© Герман Гессе «Демиан. Гертруда»

Не сразу, конечно, но облегчение всё-таки наступает. Продолжаю встречаться с друзьями, и от этого боль понемногу притупляется. Но всё равно в ближайшее время я скорее всего ничего не напишу.

Всё как-то идёт своим чередом, и однажды вечером мы с девочкой после насыщенной прогулки сидим и ужинаем в кафе.

Вспоминаю, что завтра у нас с другой подругой в планах навестить учителей. Пишу ей, дабы уточнить, выяснила ли она, будут завтра в гимназии те, к кому мы собрались.

– Я стремаюсь.

Супер. Время – девятый час, завтра уже идти, а она всю неделю стремалась звонить в школу!

Со всеми, кто имеет хоть какое-то отношение к школе, я давно потеряла связь – мои подруги не в счёт.

– И ты теперь предлагаешь мне это у органика в личке выяснять?!

– Ахахахах… Ну, напиши ему.

– Не издевайся.

– Не издеваюсь. Я серьёзно.

Глубоко вздыхаю. Удручённо обращаюсь к девочке напротив:

– Сейчас будем преподу писать, с которым вместе за выпивкой ходили.

Выбираю для решения этого вопроса не общую беседу, а твой директ. Вбиваю текст, уже предвкушая, как ты пошлёшь меня далеко и надолго. Никак не могу решиться и отослать это безобидное сообщение. Почему-то так страшно, что ты ответишь грубо или вообще не ответишь.

Говорю подруге, передавая гаджет:

– Ткни, пожалуйста, на «отправить», а то я не могу.

Девочка выполняет мою просьбу и возвращает телефон. Хорошо, что она рядом – в одиночку я бы ни за что не решилась написать тебе.

– Почему не можешь? Он тебе нравится?

На эмоциях выдаю:

– Наверное… – понимая, что не вру, а, похоже, впервые говорю правду о своём истинном отношении к тебе. Да и на этой стадии уже глупо отрицать симпатию к тебе, хоть ты и препод.

«Написала. Жду смерти!»

Откладываю гаджет, продолжая трапезу и прикидывая, как долго ты не ответишь: день или, может быть, неделю… Не прошло и минуты, как я нервно разблокировала свой телефон, обнаруживая в уведомлениях миниатюрную иконку Инстаграма, и… твой ответ.

Ответил ты совсем не так, как я ожидала, а вполне адекватно: под стать твоему отношению к нам. Выдыхаю. Мне всё-таки удалось получить от тебя необходимую информацию.

Возвращаемся в «родное» здание. Подруга очень ностальгирует, чего никак не скажешь обо мне. Снова эти паркетные полы и стены, увешанные масляными холстами выпускников.

Странно, но здесь я не чувствую абсолютно ничего. Я бы предпочла, чтобы этих двух лет в моей жизни вовсе не было. Но с дугой стороны, если бы не гимназия, я бы вряд ли поступила. Ей мне были дарованы испытания, которые меня закалили, пускай я и разочаровалась в преподавателях.

Забредаем в кабинет русского языка и литературы, где нас встречает наша бойкая учительница, что чихвостила меня все два года за слишком яркую помаду и объёмные сочинения. После непродолжительного разговора она не упускает возможности выдать свою коронную фразочку: «Если не знаешь, что делать – иди в театр!».

И я вспоминаю наши с ней походы в театр. Три звонка, мрак зрительного зала и актёры, во всём великолепии раскрывающиеся в своих ролях.

Один такой спектакль был очень весёлым. Это было в театре, что располагается как раз напротив нашей школы; его режиссёр славится крутым нравом и смелыми решениями в постановках.

Мы тогда пошли на «Грозу», которую как раз проходили по литературе. И на некоторых моментах на сцену выбегали обнажённые девушки… А эпизод в овраге вообще был полностью переделан. Даже самому Островскому не снилось то, что происходило между Катериной и Борисом в тот вечер. М-да, что вспомнить, определённо есть!

Проходя мимо красного кирпичного здания, воспроизводим воспоминания и решаем непременно посетить это место снова.

Идём гулять, и я даже не замечаю, что всё время говорю только о тебе – такие разговоры уже давно стали для меня нормой.

– Ты что, влюбилась в него?

Итак, мне почти двадцать. И я даже не придаю значения тому, как в одночасье предмет моих полугодовых переживаний резко перестаёт меня интересовать. Потому что есть ты.

– Влюбляться в преподов нормально. Ты же ассоциируешь его с отцом, а всякая любовь берёт начало из детских переживаний.

Я никогда не считала, что у меня есть серьёзные проблемы в общении с отцом, поэтому и компенсировать здесь особо-то нечего.