Одиссея Атани Дюбарри. Начало

– Если так, то… даже жаль… Хотя нет, я тебя понимаю. Честно. Она очень красива, но…

– Возражения смысла уже не имеют! – Филипп снова взмахнул руками. – У меня голова не на месте! Но она не дает мне даже слова вставить! Совсем! – он прошелся по небольшой комнате туда-сюда.

Кассандра поморщилась.

– Сядь, пожалуйста. У меня уже самой в глазах темнеет от твоего хождения и размахивания. Ты пришел ко мне сейчас, как к женщине, или как сестре?

Молодой человек шумно сел, громыхнув стулом.

– Скорее, первое… – после паузы произнес он. – Как сестра, ты ничего нужного мне не скажешь…

– Не сочти за иронию, но с твоим опытом очаровывать девушек… – чуть шевельнула бровями та и замолчала.

– Можешь смеяться, Кассандра, – мрачно сказал Филипп. – Ничего не работает в этом случае. Совсем ничего! Не поворачивается в мою сторону, слушать не желает, на знаки внимания не реагирует… бегает от меня, словно я опасен!

Та пожала плечами, словно говоря, что ничего странного в этом не видит.

– Если бы это была обычная девушка, я бы выдвинула версии, но в случае с Атани Дюбарри… Этого и следовало ожидать – привычные методы тут не пойдут. Разве что, если ты попросишь её дать тебе уроки фехтования!

Молодой человек болезненно поморщился.

– Это будет скверно выглядеть. Я шпагу в руки никогда не брал…

Кассандра вздохнула и прибавила.

– А вот, как сестра, я бы посоветовала тебе присмотреть другую девушку для внимания…

– Но мне нужна она!

– Такова жизнь… – с философской мрачностью заключила девушка. – Далеко не всегда страсть можно облечь в нужную форму и довольствоваться её изливанием в нужном направлении!

– Это ты сейчас о ком?

– Я? Ни о ком. Я вообще, – тон Кассандры был спокойным. – Мое сердце абсолютно ровно бьется. Его бури не трогают и я этого никогда не скрывала…

– А…И ты с этой позиции… – начал было огорченный Филипп.

– Минуточку! – девушка подняла палец. – Не уходя далеко, разница между нами в том, что я все равно планирую выйти замуж и учитываю этот фактор. Она же, как мне кажется, туда не собирается. Поэтому у нас отсюда разные взгляды на мужское внимание. У меня есть идея!

Филипп вздрогнул и выпрямил спину, с надеждой в глазах взглянув на сестру.

– Я тут вдруг подумала, а если она влюблена? Или обручена? Замужем?

– И это называешь идеей… – красивое лицо молодого человека скривилось. Тень от цветочного горшка на окне нарисовала на его гладких щеках уродливое пятно.

– Не перебивай, ты знаешь, я этого не одобряю. – поморщилась в свою очередь Кассандра, вскидывая голову. – Я о том, что кто вообще это знает, правильно? Допустим, сердце её другому отдано, поэтому её раздражает твоя назойливость… Я понимаю, что моя идея не самая лучшая и может сойти дерзкой, но, по-моему, ни тебя, ни её это не испугает…

– Ты меня уже испугала! – усмехнулся Филипп.

– Нет. Все просто. Задай ей этот вопрос. Вот она тебя отталкивает, как ты говоришь, игнорирует… Спроси – почему. Только в нормальной манере, а не как ты обычно со мной разговариваешь…

– Кассандра!

– И от этого ответа уже будем делать выводы… – заключила та.

– А если она скажет, что это я лично ей не нравлюсь?

– Что ж, – Кассандра пожала плечами. – Придется тебе с этим смириться, брат. Не все же тебе нравиться тут вповалку всем от шестнадцати до тридцати…

– Успокоила! – усмехнулся Филипп. – Хорошо, и потом?

– Вот ты сначала узнай, что она скажет, а потом мы с тобой и подумаем, что дальше… – заключила хитрая девушка.

* * * *

День был удивительно ясный. Высоко стоящее солнце пробиралось сквозь растущие вокруг дома деревья и создавало причудливые фигуры на полу и мебели. Легкий ветер играл тонкими занавесками на распахнутом настежь окне и подкидывал вверх сухой листок, сорванный с дерева, которое простирало свои ветви к подоконнику. За обеденным столом сидела девочка лет шести и мрачно смотрела на стоящий перед ней сервированный стол. У стены стояла высокая худая женщина и не сводила с неё выжидательных глаз.

– Атани, – не выдержала она, но голос её был мягким. – Может, ты все-таки поешь?

Девочка посмотрела на неё, потом на стол и пододвинула себе тарелку с омлетом. Немного подумав, она схватила одну из лежавших перед ней вилок и откинула назад длинные каштановые волосы, собранные в немного небрежную прическу.

– Нет-нет, – поспешила сказать женщина. – Ты же помнишь, как я тебе говорила? Во-первых, эта вилка не подходит для омлета, во-вторых воспитанная леди не прикасается вот так к волосам за столом…

Девочка посмотрела на неё упрямо и недовольно.

– Другая вилка больше меня! – сказала она.

– Атани!

Девочка отложила прибор и уставилась в окно:

– Где папа? – вдруг спросила она.

– Я тоже его жду… – та попыталась придать своему голосу покорную мягкость. – Мы все ждем. Он будет ругаться, если узнает, что ты плохо кушаешь…

– Тогда я могу взять бульон, – чуть подумав, сказала Атани. – И вон ту ложку…

– Все верно. Ты помнишь, что делать, когда бульона меньше половины?

Девочка посмотрела на мачеху и внезапно положила ложку на стол:

– Я хочу к папе! – упрямо сказала она.

Женщина набрала воздуха в легкие, развернулась и молча вышла из столовой, бесшумно колыхнув портьерой.

– Мадам? – служанка вопросительно взглянула на неё.

– С каждым днем все труднее, Ирия. – она села. – Я теряю всякую возможность с ней договориться, она меня не признает никак! Мне иногда начинает казаться, что она все это делает нарочно! Что будет, когда ей стукнет пятнадцать!?