Одиссея Атани Дюбарри. Начало

Фехтовальная партия началась. Леди Хьюстон вскочила с места и отбежала в сторону лестницы, прижимая к груди салфетку, которую забыла оставить на столе. Марта схватила за локоть мужа, отойдя в другой угол. С самого верха лестницы свесилась голова Галарос и её черные глаза с азартом блестели. Из внутреннего коридора наблюдали сразу двое – кухарка и Кассандра Суронте – но выходить в залу не пожелали. Филипп встал в амбразуру окна у противоположной от боя стены и оттуда созерцал все происходящее.

Атани и лорд Хьюстон перемещались по зале, периодически отшвыривая мешавшие им стулья или натыкаясь на столы. Губы милорда были сжаты теперь в ещё более тонкую полоску, Атани старалась вести диалог, но те, кто её знал, сказали бы, что она при этом очень тщательно оценивает своего противника.

После того, как Атани отразила его очередной выпад, лорд Хьюстон приподнял брови

– Вы знаете и это, мадемуазель…! Кто вы?

– Кто я? – Атани отпрыгнула назад, увеличив расстояние между ними. – Мое имя безжалостно рассекретила графиня, а другого у меня нет. Атани Дюбарри, вы знаете…

– И уроки фехтования вам давали во Франции?

– У меня сложные взаимоотношения с Францией, если вы имеете в виду Европу, – заметила Атани. – А во всем же остальном – у меня не было недостатка в учителях, милорд!

Партия продолжилась молча. Зрители неотрывно следили глазами за фехтующими, пытаясь понять при этом, кто же из них побеждает. Между тем, оба противника были достаточно сильны и неизвестно, сколько бы ещё продолжалась эта сцена, если бы не появление в дверях гостиницы Боба Кельвина.

Войдя, он в недоумении уставился на картину, открывшуюся его взору. Атани метнула на него взгляд и пропустила выпад своего оппонента. Лезвие шпаги лорда Хьюстона скользнуло по её руке, оставив кровавую полосу. Леди Хьюстон и Филипп Суронте одновременно еле слышно ахнули, графиня Монгори приоткрыла бледные губы.

– Я советую вам быть более внимательной, мадемуазель! – по губам лорда Хьюстона пробежала ироничная улыбка. – Я ненароком и поранить вас серьезно могу!

Атани скользнула взором на него, потом на свою руку, втянула воздух через нос, скрипнула зубами и вдруг резко бросилась на стойку портье. Ловко перевалилась через неё, что-то с грохотом опрокинув, затем отбежала назад, увеличив расстояние между собой и противником, и внезапно пошла в активное нападение, пытаясь прижать лорда Хьюстона к стене. Её шпага со свистом рассекала воздух, звон стали в зале стал отчетливее и словно пронзал голову. Через каких-то две минуты Атани сделала мощный выпад, выбила шпагу у своего противника, и та улетела в дальний угол рядом с Филиппом. С шумом выдохнув воздух, девушка с размаху воткнула свою шпагу в деревянный пол и выпрямилась.

– Итальянская техника…! – явно опешил побежденный лорд Хьюстон, скрипнув зубами. – Вы полны сюрпризов, мадемуазель…

– Будем считать наш спор оконченным милорд! – сухо сказала та, зажав ладонью свою царапину, и быстро пошла к выходу.

Когда она поравнялась с леди Хьюстон, та незаметно сунула ей свой носовой платок, и тут же вздрогнула от фразы мужа:

– Карла, дай платок… – лорд Хьюстон закатав рукав, осмотрел царапину, которую получил в пылу драки.

– Я…Я не взяла… – пролепетала та. – Сейчас схожу наверх… Вот… салфетка только…

Продолжения диалога Атани не слышала. Обмотав руку любезно предложенным носовым платком, она вышла на улицу, сделав Бобу знак. Тот вышел следом.

– Ладно, убедила! – усмехнулся моряк. – Верю!

Девушка передернула плечами.

– Я, кажется, разозлилась просто. А вообще, пока я только тебя не могу одолеть, старина…

Тот задумчиво закусил губу.

– Ученица своего учителя… Было бы грустно!

Атани поморщилась.

– Тоже мне, итальянец нашелся, а, мистер Кельвин! Или как вас величать?

– Можно «эй, ты». В лучших традициях твоего дяди…

Атани взглянула на Боба.

– Почему это ты вдруг его вспомнил?

– Просто, наблюдая за этой сценой, подумал, что бы сказала твоя мама. Атани затеяла драку.

– Ничего подобного. – не согласилась она. – Обмен вежливостью. Парадокс – чем больше мне нравится его жена, тем сильнее меня раздражает он сам, но при этом – он мне нравится…

Боб слабо улыбнулся.

– Тем, что ты сама его раздражаешь?

Девушка рассмеялась, расправляя волосы.

– О, это непередаваемое чувство удовлетворения, когда я нервирую мужчину! Вот сейчас, когда я его обезоружила, в его глазах было еле скрытое желание оттаскать меня по полу прямо за волосы. Клянусь чертями, это даже интересно!

– Будь осторожна, – серьезно сказал Боб и в его серых глазах проскользнула тень неуверенности.

– Да брось! Не кинется же он на меня из-за угла с ножом…

– Понятия не имею, что в его голове… – заметил он. – Мне вообще непонятно, что его сюда привело.

– А вот это уже другой вопрос, дружище, – Атани чуть приподняла изящные брови. – Вот эта мысль сидит в моем мозгу с той минуты, когда я узнала, что он имеет отношение к парламенту…

– Поэтому, съезжай с гостиницы…

Атани подняла голову и встала обеими ногами на большой валун. Боб был выше её на добрых полторы головы и теперь после такого маневра их глаза находились на одном уровне.

– Так лучше, – резюмировала она. – А то я сразу себя ребенком почувствовала, как в старые времена…

– Старые времена… – эхом повторил Боб, взглянул на неё и помрачнел.

– Что? О чем подумал?

– Лучше тебе не знать, – быстро ответил тот и спросил. – Кстати, а что ты там передавала вчера про тесный мир и странные встречи…

– Ах, это! – Атани нервно хихикнула. – Шифровальное донесение… Ты не заметил на лестнице даму, напудренную до цвета парламентёрского полотна?

– Следил исключительно за вашим боем…

– Вот… Графиня Монгори, знаешь ли…

– И?

– Вот видишь, и я про то! – хихикнула девушка, зябко обнимая себя за плечи. – Хорошо, а если так – собственной персоной Этель Санторо Грамон Дюбарри Монгори…

Боб вскинул брови.

– Мадам…?