Равновесие во Тьме. Писатель

– Я дойду! – уверенно ответил я ей. – Готовься пока, Лизи.

Выйдя из комнаты, мне пришлось бродить по коридору, пару раз вырубаясь на ходу, но все еще стоя на своих ногах. Сходив в туалет, кажется, я перепутал, в какую мне идти сторону, заблудившись, наткнувшись на чье-то пьяное тело, валяющееся на полу.

– Совсем нет совести! – закричал я. – Вставай! Ползи отсюда!

Не услышав ответа, я нагнулся, разглядев свою сестру возле родительской спальни без сознания, мгновенно протрезвев.

– Эми! – начал кричать я, тряся ее. – Очнись! Черт! Помогите!

– Пошел ты, Ричард! – севшим голосом ответила она, успокоив мое сердце. – Почему ты лежишь здесь?!

– А почему ты еще не отымел свою Лизи? – спросила она меня, улыбаясь. – Она тебя, наверное, ждет.

– Плевать! – выкрикнул я, видя, как Эми отрубается, замечая, что ее руки исколоты. – Что ты сделала? Что приняла?!

– Кажется, мы перебрали. – Сказала она, вырубившись, пуская слюни на ковер.

– Фу! – с отвращением произнес я, увидев рассыпанный на полу порошок, явно не для стирки одежды, перенося сестру от двери в комнату родителей. – Поспи тут, Эми.

Проверив ее пульс, мне казалось, что самое страшное позади. Проходя мимо родительской спальни – я заметил иглы, и шприцы рядом с кровью, думая, что они остались от Эми, совсем потерявшей голову. Но, заглянув в приоткрытую дверь спальни меня дико затрясло.

– Сука! – заорал я на весь дом. – Нет!

– Что случилось, Ричард? – прибежала ко мне Лизи, встав, как вкопанная, внезапно побледневшая. – Ричард!

Она подхватила меня в момент, когда я терял сознание, помогая остаться на ногах. Держась за Лизи, доставая телефон из кармана брюк – я несколько раз выронил его, а затем промахивался мимо кнопок, вызывая службу спасения.

– Ричард, пожалуйста – произнесла Лизи, – не заходи туда, Ричард…

Подойдя к маме, рыдая, словно грудной ребенок, я пытался расшатать ее, понимая, что все мои действия напрасны. Ее руки и ноги были холодными, со следами от уколов чертовых шприцев, которые я запарился выбрасывать. На кровати осталась пролитая бутылка красного вина, добавляющая ужаса к общей атмосфере. Пухлые, недавно живые, розовые губы моей матери посинели, а лицо побледнело, словно передо мной лежала красивая фарфоровая кукла, но, до бесконечности безобразная, имеющая собственный стиль. Она не двигалась. Не дышала. Ее тело еще оставалось теплым, а я ожидал увидеть искры от счастья в ее карих глазах, недавно озаривших мой путь.

Замечая, как в окна просочился свет от разноцветных маячков машин службы спасения, я понял, что сейчас сюда придут чужие люди, забирая у меня единственную маму. Впадая в отчаяние, я словно погружался небытие. Умирал вместе с ней, прекращая дышать, думать, и существовать в реальности. Все вокруг показалось мне вымышленным, туманным, словно сон, в котором я когда-то очутился. Я не заметил, как в комнату ворвался отец с криками, избивая, и обвиняя меня. Не увидел, как ушла Лизи, оставив меня наедине с буйным отцом, и телом покойной мамы. Бабушка Ирен не смогла войти в комнату, а я наблюдал, как врачи, и другие вызванные специалисты осматривали тело моей мамы, собирая шприцы, иголки, сохраняя остатки всего, что могло им пригодиться. Отец внезапно оттолкнул меня от ее тела одним резким движением, оставив огромный синяк на лице от своего кулака.

– Выйди отсюда! – орал он на меня. – Уходи, Ричард!

Мой старший брат, о приезде которого я даже не подозревал – вытащил меня со второго этажа, усадив, как бабушку Ирен, на диван в гостиной, прося всех присутствующих покинуть наш дом. Входная дверь была открыта, и я, ощущая холод, видел, как маму забирают чужие люди, выполняющие свою работу, и не возвращающие близких людей.

– Ты во всем виноват! – кричал отец, подойдя ко мне так близко, что я мог разглядеть каждый лопнувший сосуд в его правом глазу. – Убью!

– Не подходи к нему! – внезапно вступился за меня Робин. – Ты и сам принимал все это!

Сидя рядом со мной, бабушка Ирен взяла меня за руку, утирая слезы, глядя на меня, качая головой из стороны в сторону.

– Как жаль, – шептала она, – как жаль.

Островок безопасности

Мне хотелось сохранить тех, кто остался со мной, и Лизи входила в так называемый, островок безопасности. Признаюсь, ее поведение напрягало, но внутренне я понимал, что не смогу с ней расстаться окончательно. Каждый раз, думая, что потеряю ее – мне приходилось окунаться в бесконечный траур, переживаемый мной снова, как в две тысячи десятом году.

Становясь знаменитостью нашего района, я читал множество сообщений со словами соболезнования от незнакомых людей. Дедушка Бенджамин Уильямс постоянно пытался дозвониться до меня, посылая одни и те же сообщения, которые содержали в себе текст о срочности нашего взаимодействия, которого мне не сильно хотелось, сидя в ракушке.

Отдушину я нашел в работе, проводя свободное время с Лизи, ставшей еще капризнее, вынося без того выброшенный на дно мозг.

Бизнес, переданный отцу – начал постепенно загибаться, будто яичница на сковородке, пережаренная подростком, увлекшимся забавной игрой на приставке. Робин, поддерживая отца, выпивал с ним за компанию, вызывая беспокойство Элен. Видя ее слезы, я настроился обсудить этот вопрос со старшим братом.

– Робин! – обратился я к нему, увидев, что он не просыхает пару недель. – Прошу тебя, уезжай!

– Куда уезжать? – удивленно спросил он меня, глядя глазами, собирающимися в кучу. – Не понял?

– Как можно дальше от нашего отца! – вспылил я, положив руку ему на плечо. – Посмотри, рушится твоя семья!

– Да пошел ты, Ричард! – грубо сказал он, заливаясь очередной дозой. – Тебе больше всех надо что ли?

– Может и надо! – выпалил я в ответ на претензию. – Элен стала часто плакать, а про бизнес ты совсем забыл?

– Она истеричка, – утверждая, произнес Робин, – тупая истеричка, как наша мать.

– Не говори так о маме! – схватив его за новенький костюм, произнес я, еле сдержав порыв дать ему по пьяной физиономии. – Заткнись!

К восемнадцати годам я перерос старшего брата, и отца, который мог избивать меня в детстве. Но, теперь я выше их обоих где-то на голову, и они предпочитают не нарываться.

– Мальчики дерутся! – произнес отец, смеясь, войдя в комнату. – А давайте устроим реслинг?!

– Я понимаю, что вам здесь очень весело, – пытаясь сохранить спокойствие, говорил я, – но, пора бы вам завязывать с выпивкой.

– Пошел к черту! – сказал отец, плюнув на меня, затянувшись сигаретой. – Тебе тут не рады.

– Точно, – поддержал его Робин, косо посмотрев на меня, – не мешай работать.

Отойдя от них, мои ноги устремились на кухню, где я увидел бабушку Ирен, с радостью занимающуюся Томасом, не желая вмешиваться, прерывая их идиллию. Заметив, как малыш указал мне пальчиком наверх – я поднялся на второй этаж, увидев Эми. Она была явно не в себе, забившись в угол, что-то шепчущая, наблюдающая за происходящим вокруг нее.

– Сестренка! – подбежав к ней, произнес я, сдерживая слезы. – Что же ты делаешь с собой?

– Ты не понимаешь! – тихо говорила она, касаясь моего уха. – Они повсюду, Ричард! Повсюду!

– Кто они? – удивленно спросил я младшую сестру. – Кто повсюду?

Почувствовав напряжение в воздухе и ощущение, что за мной кто-то наблюдает, я смотрел на Эми, глаза которой закатывались, словно она падает в обморок.

– Эми! – кричал я, пытаясь расшевелить ее. – Кто они?!

– Они, – произнесла она, откинув голову, отключившись от сознания.

Перенеся ее в комнату, меня постепенно охватывал страх от того, что она сказала, но я только ощущал чье-то присутствие, не видя никого, кроме странной тени возле кровати Эми, словно нависшей над ней.

Сохраняя на лице пару разноцветных синяков

Стоя, как чучело в прихожей ранним утром – я завернулся в серый шарф, накинув черное пальто на белую хлопковую рубашку. Взяв несколько долларовых купюр – я все-таки решился спустя два года посетить квартиру, щедро подаренную мамой. Посмотрев в окно, я понял, что стоит взять с собой зонт, потому что погода на мой День Рождения становилась все хуже, как и мое самочувствие по мере взросления.