Равновесие во Тьме. Писатель

Внезапно меня реально стало мутить от навязчивых мыслей, взывая организм к мощному рвотному порыву, чуть не наследив в новой квартире, обновляя уютный диван.

– Ты напугал меня! – сказал Билл, открывая панорамное окно. – Что с тобой случилось? Что я сказал, выбив тебя из колеи моментально?

– Энн Прайс, – прошептал я, – моя мама…

– Брат! – кинувшись ко мне, обнимая, произнес Билл. – Прости!

– Она… умерла… в тот день…, – еле говорил я, захлебываясь слезами, – отдала на празднике ключ от квартиры,… а затем я увидел…

– Не продолжай! – остановил меня лучший друг, крепко держа за руку. – Я понял. Чувствую твою боль, Ричард. Ты уже рассказывал мне, что потерял ее, но я не мог подумать, что Энн Прайс – твоя мама.

Знаешь, Билл, честно! – внезапно сказал я, перестав пускать слюни. – Я очень рад, что ты видел мою маму, зная, какой она была!

Да, Ричард, – смотря на меня с пониманием, прошептал он, – я помню ее, вы похожи, и я всегда готов поговорить с тобой, если нужно.

– Спасибо, что ты рядом со мной, друг, – ответил я, снова уходя в глубокую истерику, – наверное, мне лучше побыть тут одному.

– Я не оставлю тебя! – четко произнес Билл, вырубая связь, и убирая гаджеты подальше. – Пока я нужен тебе, я всегда буду рядом, брат!

Билл обнял меня, а я плакал на его плече, как ребенок, понимая, что эту историю я до сих пор не пережил.

– Ты… не оставишь меня, да? – прошептал я, глядя на него. – Правда? Мы с тобой серьезно, лучшие друзья?

– Мы братья, Ричард, понимаешь? – гордо сказал он. – И ты можешь плакать на моем плече, сколько потребуется. Мы братья, запомни это.

Не передать словами, как мой внутренний голос пел от счастья, ощущая рядом человека, полностью понимающего, принимающего меня. Признаться, подобного отношения я ждал от Робина, но жизнь подарила мне Билла, которого я ценю, до дрожи в сердце, как родного брата. Наверное, что-то подобное я чувствую к Томасу, но он пока совсем маленький, рановато делать выводы относительно наших с ним дальнейших отношений.

Успокоив меня, Билл подошел к стеклянному столу, увидев бумаги, которые оставили на видном месте.

– Ричард! – обратился он ко мне, взяв несколько листов в руки. – Ты не подписывал документы по квартире? Она, фактически, не твоя.

– Нет, – ответил я, – но, бабушка и дедушка пытались со мной связаться, видимо по этому вопросу.

– Рекомендую тебе поговорить с ними, – предупредил Билл, – там много волокиты с бумагами, к сожалению.

– Ты поможешь мне? – напрямую спросил я Билла.

– Конечно, друг! – согласился он, – я же давно заметил, что ты в этих вопросах совсем не разбираешься.

– Лишь бы подколоть! – посмеялся я. – Ну что за человек!

– Самый лучший человек в твоем окружении! – закричал он. – Не считая законной жены, конечно же!

– Давай не будем о ней, – напрягся я, – скажешь тоже…

– Я помогу оформить тебе все необходимые документы, – перевел тему Билл, предложив помощь, – у отца есть связи в этих сферах, быстро справимся.

– Я буду очень благодарен тебе, брат! – искренне улыбаясь, произнес я, смотря на Билла. – Черт! Ты лучшее, что случилось в моей жизни!

– Так приятно, – посмеялся он, – я сейчас покраснею.

Одновременно подходя к холодильнику, а затем, садясь обратно на диван – квартира озарилась смехом, хотя Билл пытался поговорить со мной серьезно, но у него ничего не получилось из-за чувства голода, накрывающего нас обоих. Мы заказали еду, включили громкую музыку, начав прыгать по квартире, как два сумасшедших ребенка, которые долгое время смиренно слушались родителей, особо не отсвечивая.

– Давно я так не веселился! – выкрикивал Билл, запыхавшись. – С тобой мне, друг, явно повезло!

– Это мне повезло с тобой, брат! – голосил я во всю, прыгая по кровати, кидаясь в него подушками. – Рад, что мы знакомы!

– Взаимно, Ричард! – произнес он, присев на диван, выпив огромный стакан воды. – У-у-у-ух, я даже в детстве так не бесился!

– Прекрасно понимаю тебя! – выпячивая грудь, высказался я, состроив серьезную гримасу без намека на чувства и эмоции, невольно засмеявшись. – Мы можем быть собой друг с другом!

Лезет изо всех щелей

Я смотрел на дом, где вырос с мерзким отвращением и единственное, с чем мне не хотелось прощаться – это с воспоминаниями о маме. Но, я понимал, что они останутся в моем сердце.

Бабушка Ирен вышла на террасу, держа за руку Томаса, который начал плакать, видя, что я уезжаю.

– Почему ты плачешь, малыш Томас? – обратился я к нему, погладив по нежной щечке. – Мы скоро увидимся!

– Ему грустно, Ричард, – сказала бабушка Ирен, – я сама не хочу оставаться здесь с твоим отцом.

– Бабушка! – удивился я. – Но, он же твой родной сын.

– Вчера мой сын поднял на меня руку, Ричард, – призналась она, показав кровоподтек на плече, – я не знаю, в кого превращается Бобби, чего от него ожидать.

– Он не трогает Томаса? – взволнованно спросил я. – Ответь честно, прошу тебя, бабушка!

– Нет, маленького не трогает, – стирая слезы со щек, прошептала бабушка, – но твоей сестре Эми часто достается от него.

– Где она сейчас? – поинтересовался я. – Ты давно ее видела?

– У твоего бывшего соседа по квартире, – посмеялась бабушка, – того Джека, который всегда веселенький ходит.

– Понятно, – сухо сказал я, – все еще пытаются играть в семью…

– Где ей еще быть, Ричард? – серьезно спросила меня бабушка Ирен, посмотрев глазами, хранящих в себе огромное количество боли. – С Джеком она в большей безопасности, поверь мне.

– Надо что-то придумать, – тихо произнес я, – обязательно.

Погрузив чемоданы в такси – мне было горько от слез Томаса. Он вырвался от бабушки, подбежав ко мне, обнимая за ноги, начав дергать джинсы. Я взял его на руки, не желая отпускать.

– И что мне с тобой делать, сокровище мое? – спросил я, глядя в его огромные голубые глаза. – С собой забрать?

Во взгляде бабушки Ирен появилась надежда, что я заберу малыша с собой, позволив ей уехать обратно в тот дом, где она была счастлива с Джоном, помогая перевести вещи назад.

– Ричард! – начала торопить меня Лизи. – Нам уже пора ехать!

Я знал, зачем она меня торопила. Ей хотелось посмотреть новую квартиру, в которую кроме Билла я никого не пускал, и если честно, то не пускал бы ее туда и дальше. Но стабильное присутствие ее фигуры в моей жизни несколько успокаивало, раздражая обязанностями, которые появились вместе с надетым на безымянный палец кольцом.