Равновесие во Тьме. Писатель

– Я сделаю то, на что не решилась твоя мать, – сказал он, глядя на меня, пытаясь дотянуться до ножа, – сделаю, обретя свободу.

Рана на щеке маленького брата выпустила зверя, которого я прятал за решеткой, не давая ему выбраться наружу, причиняя вред окружающим. Будучи готовым, разорвать отца на части – я откинул нож под кухонный гарнитур, защищая семью, подходя к человеку, который подарил мне жизнь, желая отнять его собственную.

– Забери брата, Эми! – зная, что она слышит меня, произнес я. – И о бабушке позаботься, пожалуйста.

Она взяла Томаса на руки, подбежав к бабушке, оказывая ей первую помощь до приезда врачей.

– Я… предупреждала… Ричарда… – Шептала она тихо-тихо, смотря на Эми, но я услышал ее слова, вспомнив, что поддался на уговоры Лизи скорее уехать.

Посмотрев на отца с презрением – я плюнул ему в лицо, как когда-то сделал он, не объяснив причины. Оттолкнув его тело ногой, я ощутил маленькие пальчики, сдерживающие меня, цепляясь за ту ногу, которая коснулась отца, словно сдерживая меня.

– Черт возьми, Эми! – закричал я, не в силах сдержать в себе зверя, выпущенного на волю. – Забери Томаса, я прошу тебя!

Отец, собравшись с силами, подвинулся к стене, сидя передо мной, начав смеяться во весь голос, чем продолжал выводить, и злить меня.

Нагнувшись к нему – я поднял его за грязную футболку недельной давности, шипящей на меня своими жирными пятнами.

– Бобби! – обратился я к нему по имени. – Ты избил свою мать!

– Мне плевать! – заорал он, кидаясь на меня. – Плевать!

– Как ты мог избить собственную мать?! – орал я, ударив впервые его по лицу, оставив след. – Как ты мог, сука?!

– Ты избил Эми! – заорал я, повторив удар. – Нашу маленькую Эми!

– Ты, сука, порезал ножом… – произносил я медленно, сжимая крепко кулаки, ударяя его раз за разом сильнее прежнего, дав возможность упасть на пол. – Порезал маленького Томаса! Ты не отец, ты гнида!

Присев рядом с ним, кажется, я наслаждался его поражением, впервые ощущая власть над тем, кто обижал меня, и маму, оставляя синяки на ее красивых губах.

– Избивал меня, гнида! – повторял я, с отвращением. – Избивал мать!

Меня не покидало ощущение, что я наедине с отцом, а вокруг нас нет никого. Я не слышал, и не видел никого возле себя, заметив, как кто-то начал дергать меня за плечи, пытаясь оттащить.

– Ты чертов монстр, который разрушил нашу семью! – сказал я, опомнившись, что именно в эту секунду монстром становится не он, а я, собственной персоной, не сдержав порыв злости. – Я любил тебя, отец…

Возвращаясь в реальность – вокруг было много людей, кричащих мое имя, пытающих разнять нас с отцом. Затем, показались машины, мигалки, создающие атмосферу, как и в тот день, когда умерла мама. Постепенно падая в обморок, но желающим прибить отца к стене гвоздями, лежащими на кухне для полки, ожидающей своей очереди – я не мог самостоятельно отлипнуть от него.

– Ричард! – кричал на меня Джек, дергая за плечи, пытаясь оттащить. – Остановись, Ричард! Достаточно!

– Ты защитил нас! – упав на колени, ревела Эми, дергая меня за одежду. – Защитил, брат! Остановись, прошу тебя!

Отец лежал практически неподвижно, и его лицо я с трудом разглядел, превратив в нечто изуродованное, как в фильмах ужасов, после пыток. Соседи смотрели на меня, пряча открытые рты за ладонями, но выдавали себя появившимся страхом, который я уже наблюдал в карих глазах моей покойной матери.

– Оттащите его, пожалуйста! – продолжала кричать Эми, позвав на помощь врачей. – Прошу вас!

Врачи быстро справились со мной, вколов успокоительное средство, и я окончательно завис в обмороке, в который никак не мог свалиться.

Вынужден сообщить

Очнувшись в машине, мне стали доступны все ссадины на лице Эми, в момент, когда она убрала от него руки. Не смотря на темноту – синяки на ее губах, и застывшая кровь между зубами резала слипающиеся глаза после мощного успокоительного. Всех нас забрали в полицейский участок, но мне повезло оказаться на заднем сидении рядом с сестрой.

– Он выбил мне зубы, – тихо сказала она, вытирая слезы, смывающие кровь с ее губ, – родной отец выбил мне зубы…

– Я вижу, – встревоженно ответил я, пытаясь обнять ее, – иди сюда.

– Убери свои руки! – начала паниковать она, отбиваясь от меня. – Где, черт возьми, ты был, когда бабушка предупреждала тебя?

Я промолчал, не решаясь сказать ей, что тупо поддался очередной истерике Лизи, ценой здоровья родных людей.

– Где ты был?! – повторила она, тряся меня, смотря в глаза с просьбой о помощи, – Черт возьми, Ричард!

– Прости меня, Эми, – сказал я, отвернувшись от нее, чтобы не показывать слез, – прости, дорогая сестренка…

– Ты защитил нас, – произнесла она, взяв меня за руку, – но, я не понимаю, почему ты не сделал этого раньше.

Приехав в участок для дачи показаний всей семьей, нам пришлось взять с собой Томаса, потому что его не с кем было оставить.

Положенный мне звонок я старался использовать максимально продуктивно, позвонив Робину, помня, что Билл сейчас в отъезде. Старший брат тут же примчался, на удивление, трезвым, захватив Элен. Было приятно увидеть его в здравом рассудке, не теряя, как отца.

После допроса я вновь очутился в камере, способствующей рождению разнообразных мыслей. Удивительно, но мои мысли не касались Лизи, а будучи наедине с собой, я заметил, что кольцо с безымянного пальца куда-то делось. Вероятно, в процессе избиения отца.

Элен с Томасом на руках вышла из участка, успокоив мою блуждающую из стороны в сторону душу. Я знал, что она не оставит его без присмотра, позаботившись о нашем младшем брате.

Долгое время в камере привело с собой панические атаки, преследующие меня, но четкие указания Билла относительно дыхания – реально спасали, за что я был бесконечно благодарен ему, ощущая легкость во всем теле, возвращаясь в реальность.

– Нам придется забрать Томаса к себе на некоторое время, – сказал Робин своей жене, – кажется, предстоят долгие разборки.

– Заберем, – ответила ему Элен, – этот мальчишка уже настрадался.

Робин увидел глубокий порез на его щеке, не смотря на оказанную помощь со стороны врачей. Кровь продолжала обращать на себя внимание, словно хотела, чтобы эта ночь осталась у нас в памяти.

– Я бы сам избил отца! – жестко высказался Робин, рассматривая рану на щеке Томаса. – Если бы я увидел, то поступил бы, как Ричард.

– Твой папа… – попыталась что-то сказать Элен, – он…

– Не называй его так! – прикрыв ее рот рукой, вспылил он. – У меня нет больше отца, Элен!

– Зачем ты так говоришь? – обеспокоенно спросила она его. – Он, все-таки твой отец, пойми!

– Отцы так не поступают, милая! – вспыльчиво общался с ней Робин, сдерживая гнев. – Или твой папа тебя бил, изводя всю вашу семью?

– Нет, – еле слышно произнесла она, покрепче обняв белокурого Томаса с большими голубыми глазами, сменив тему, – у тебя очень красивый брат.

– Он чудо, – улыбнулся Робин, – поживет пока с нами.

– Я с радостью пригляжу за ним, – смотря на мальчика, восхищалась она, – попробую себя в роли мамы, наконец.

– Томас, тебе не холодно? – спросил его Робин. – Я могу принести…