Равновесие во Тьме. Писатель

– Я знаю! – ржал надо мной Билл, открывая двери, заглядывая в салон. – Не машина, а бомба, Ричард!

– Эта машина лучшее, что можно было выбрать среди представленных моделей того года! – вопил я на весь гараж. – У мамы отменный вкус, как же хорошо она меня знает! Знала…

– У твоей мамы, определенно, есть вкус, – поддержал меня Билл, – эта машина была самой продаваемой в нашей стране в 2010 году.

– Ох, мама! – вдохнул я, вспоминая ее. – Сколько стоит этот танк?

– Пожалуй, – прервался Билл с ноткой грусти в голосе, катаясь на автомобиле отца, – я промолчу.

– Нет! – воскликнул я, дергая его, забирая документы. – Покажи!

– Ричард! – закричал он на меня, будучи чуть ниже ростом. – Ты, как маленький ребенок себя ведешь! Не надо тебе знать этого!

– Билл! – настаивал я. – Быстро покажи мне документы!

– Любопытство так и лезет изо всех щелей, – возмутился он, – где-то девяносто тысяч долларов.

– Что-о-о-о-о-о?! – протяженно переспросил я. – С-к-о-о-о-л-ь-к-о?

– Два года назад на эти тачки сильно накидывали цену, – объяснил мне Билл, – популярность дело такое.

– С ума сойти! – взявшись за щеки, открывая рот, произнес я. – Кажется, я сейчас во сне нахожусь, да? Разбуди меня, брат!

Билл весьма серьезно двинул мне по черепу, разбудив меня, приводя в чувства, что помогло осознать реальность, перестав вести себя, как истеричная девчонка лет пятнадцати.

Никак не мог свалиться

Подруги жены – это некое исчадие ада, появляющееся все чаще в нашей жизни. Я слышал, как Лизи хвастается своей богатой, сытой жизнью, надевая кольца с огромными камнями на каждый палец, пока я с головой уходил в подаренный мне бизнес, отдавая все силы работе, поднимая его на ноги.

В квартире я не мог найти даже метра спокойствия, где меня не достала бы Лизи, или ее подружки с тупыми вопросами, вынуждая проводить время в жилье Билла во время его частых отъездов, которая, на счастье, оказалась в этом же доме, на пару этажей выше.

Среди ночи мне позвонила Эми, но я проигнорировал ее входящий, пока не получил несколько текстовых сообщений с просьбой помочь.

– Ричард… – захлебываясь слезами, говорила она, – отец…

– Что случилось? – спросил я, не особо слушая ее, отвлекаясь на работу. – Дома все хорошо?

– …душит бабушку, – шептала она, – все кричат, Томас плачет…

– Что?! – Наконец-то обратив внимание на ее слова, спросил я. – Повтори, Эми! Что ты только что сказала?!

– Ты не слушаешь меня что ли?! – закричала она в трубку. – Тупой ты, что ли! Я же сказала!

– Повтори! – орал я, швырнув ноутбук на кровать, доставая вещи из шкафа. – Повтори, я прошу тебя!

– Приезжай сюда скорее, Ричард! – еще громче закричала Эми. – Он не останавливается! Ричард! Папа, нет! Не трогай его!

Четко услышав отца, угрожающего моей сестре, и, видимо, брату, вырвав телефон из ее рук – выбегая на улицу среди ночи в рубашке, шортах и тапочках, не чувствуя дрожи по телу от ветра, но ощущая, как меня трясет изнутри – я направился в отчий дом максимально быстро, насколько это возможно.

Сев в автомобиль, забыв включить фары, я щурился всю дорогу, пока встречный поток машин не начал мне мигать. Осознавая, что я плохо вижу дорогу, я все-таки вспомнил про включение фар, неожиданно обнаружив легкий снег с дождем, смахивая его с лобового стекла. Не высыпаясь несколько ночей подряд – встречные машины ослепляли меня, и мой пикап сносило в стороны, но я смог с ним совладать.

Двигаясь по мосту Верразано-Нэрроуз, в сторону Статен-Айленда в моей голове начали мелькать страшные картинки. Например, синяки на маминых пухлых губах, кровоподтеки на плече бабушки, Томаса, который не хотел отпускать меня. Они начинали сменять друг друга все быстрее, затуманив мой рассудок, и, кажется, я чудом не въехал в зад малолитражки, незаметной среди ночи из-за отсутствия габаритных огней.

Переведя дух за рулем – остановиться не представилось возможности, так как в моей черепной коробке рисовались страшные картины, видя пропущенные звонки сестры, от которых в горле образовался ком, мешающий дышать.

Подъехав к родному дому – вокруг него стояла толпа людей, активно обсуждающая моего отца. Заметив Джека, я направился к нему.

– Джек! – окликнул я его. – Я приехал по просьбе Эми. Что здесь происходит?! Может, ты объяснишь?!

– Она позвонила мне… – дрожащим голосом ответил он, – потом…

– Извини! – выкрикнул я. – Нет времени на это!

По лестнице быстро поднявшись на террасу, которая сохранила массу приятных воспоминаний, выбивая дверь дома ногой – я увидел отца, держащего за шею бабушку Ирен, слегка приподняв. Ее лицо было красным, испуганным, а ноги дрыгались, словно она сейчас отправится вслед за мамой, желая окончания невыносимой боли.

– Вы меня достали! – орал отец на весь дом, поднимая бабушку еще выше, сжимая шею. – Ненавижу! Умри уже, наконец!

– Отец! – вмешался я, внезапно откинув его от бабушки. – Стоп!

– Вернулся, – произнес он, смеясь, взяв огромный кухонный нож для разделывания мяса, – сынок, я давно хотел это сделать.

Пытаясь оценить обстановку, мне удалось заметить Эми, закрывающую рот руками, по пальцам которых сочилась кровь, стекая до локтей длинными струями.

– Что ты делаешь, отец? – пытался я с ним поговорить, держась на расстоянии. – Папа! Это же мы! Твоя семья!

– Ты разрушил мою жизнь! – не переставал орать он, обвиняя меня во всех грехах. – Ты убил Энн! Мою любимую Энн!

Отец кинулся ко мне с ножом, но я смог увернуться, понимая, что он настроен серьезно. В самый неподходящий момент ко мне подбежал Томас, начав обнимать за ноги, крича на весь дом, от страха.

– Эми! – окликнул я сестру, контролируя отца, сдерживая его всеми силами, которых оставалось мало. – Скорее набирай 911! Прошу тебя!

Моментально наш дом окружили соседи, заглядывая в окна, а кто-то умудрялся наблюдать за происходящим с террасы, не смея помочь.

– Ты убил мою жену! – яростно отбросил отец меня от себя, как футбольный мячик. – Я убью тебя вместе со всей лживой семейкой!

Не понимая, про какую именно ложь он говорит – моей основной задачей был нож, требующий оказаться на своем месте в целях безопасности. Около моих ног вновь оказался Томас, заливающийся криком и слезами, рождая беспокойство, когда отец обратил на него внимание, посмотрев животным взглядом.

– Хватит орать и плакать! – приказал он ему, нагнувшись, вертя ножом перед его носом. – Что за мужик из тебя вырастит?

Дикий взгляд отца заставил испугаться даже меня, не говоря о маленьком мальчике, сидящем на полу, держась за мои ноги.

– Точно не такой мужик, как ты! – спровоцировал я отца, желая перевести его внимание на себя. – Ты тиран, а не мужчина!

Он не слушал меня, смотря на Томаса, аккуратно проводя ножом по его щекам, где текли слезы, оставляя легкие следы. Мой брат перестал плакать на несколько секунд, но затем, от испуга – закричал еще сильнее, после чего отец резко провел ножом по нежной коже Томаса, сделав глубокий порез с улыбкой на своем лице.

– Теперь есть причина для слез. – Тихо прошептал он, целуя Томаса в лоб, проводя пальцем по кровоточащей ране. – Да, сынок?!

– Черт! – закричал я, оттолкнув отца ногой в подходящий момент, выбив огромный нож из его рук. – Сука! Скотина! Как ты мог тронуть его!