Господин

– Говорил, что да…

В глазах Терджана вспыхнул ревнивый огонек, но он тут же отвернулся, как будто чтобы спрятать его, и принялся открывать все шкафчики подряд.

– Что нам понадобится?

– Картофель, – пожала я плечами, все еще не до конца веря в то, что мы с Терджаном сейчас будем готовить. – Масло растительное. И специи какие-нибудь.

Картофель обнаружила я. Мой друг нашел ящичек с пряностями – они были подписаны на его родном языке. Некоторые названия он смог перевести на английский – например, имбирь, корица, перец, – но не все. Пришлось воспользоваться теми, что есть. Я пооткрывала еще несколько баночек и понюхала их содержимое.

– Асафетида! – восторгу моему не было предела. – Это редкая специя… очень подходит в данном случае.

Я помыла картошку и стала чистить ее специальным ножом, а Терджан подключился к этому занятию с обычным. Получалось у него довольно ловко.

– Охранникам приходится решать массу разнообразных задач, да? – спросила я его с улыбкой.

– Заметь, я никогда не утверждал, что я охранник, – ответил мужчина. – Это исключительно твое предположение.

– Было бы логично с твоей стороны опровергнуть его, если оно неверно. Мы ведь знакомы уже не один месяц…

– Возможно, у меня нет необходимости распространять о себе правдивую информацию. Возможно, есть необходимость поступать с точностью до наоборот…

– Я понимаю. Ничего. Это не так уж важно, охранник ты или личный секретарь, визирь или как у вас там это называется… В любом случае, это удивительно, что ты умеешь так хорошо чистить картошку.

– Мужчина должен уметь делать самые разнообразные вещи, особенно те, что помогают выживать.

Начистив картошку, мы нарезали ее тонкими слайсами, сложили в миску и залили сметаной вперемешку со специями и солью. Я осторожно, с некоторой долей брезгливости опустила туда руки, намереваясь перемешать все, чтобы соус равномерно обволок все слайсы, но сметана неприятно и жирно прилипала к пальцам, и я тут же пыталась счистить ее… С усмешкой понаблюдав за этой картиной, Терджан спросил:

– Ты точно готовила это блюдо раньше? – и принялся мне помогать загребать картошку своими большими сильными руками.

Наши руки постоянно соприкасались, и от этого меня словно било током, а потом мурашки разбегались по всему телу.

– Да, конечно, – пробормотала я, отчаянно краснея, а потом все же убрала руки и вымыла их в раковине.

– Теперь мне нужен противень и фольга. И можно уже включать духовку.

Терджан выдал мне противень, а сам занялся поисками фольги. Наконец мы благополучно засунули картошку в духовку и присели на высокие стульчики, чтобы перевести дух.

– Сколько у нас есть времени? – спросил мужчина.

– Примерно час.

– Давай дальше исследовать пакет.

Из волшебного мешка на свет показалась баночка с консервированным горошком. Я растроганно улыбнулась. Даже подумала, не приготовить ли оливье или винегрет, но сейчас оба эти салата были некстати, так как содержали картофель, а открыть горошек Терджан потребовал немедленно.

– Какой странный вкус… – пробормотал он, немного пожевав. – Нет, это не очень приятно. Как будто старые носки или еще что-то залежалое…

Следующим пунктом стала консервированная горбуша. Она понравилась моему высокопоставленному другу больше, чем горошек.

– Из нее можно сделать рыбный салат с красивым названием "Мимоза" или испечь пирог.

– Ты любишь готовить? – поинтересовался Терджан.

– Да, вполне. Особенно когда есть время, настроение и интересные продукты. Но и экстренная кухня мне не чужда. Макароны с сосисками, яичница и магазинные пельмени.

Пришлось потратить немало времени, чтобы объяснить ему, что это такое. Сосиски, кстати, тоже обнаружились в пакете, но я не рекомендовала своему религиозному другу пробовать их, так как там, скорее всего, присутствовали свиные субпродукты.

– Я знаю, отчего такая разница в отношении к этой скотине у наших стран, – заметил Терджан. – Это сложилось исторически и связано с нашими природными условиями – так утверждает наука. У нас свинья действительно нечистое животное, переносящее заразу. По крайней мере, так было раньше.

Я отпила немного кваса. Странно, мне казалось, что я слегка пьянею от него: кружилась голова, я чувствовала странную легкость.

– А как ты находишь мою религию? Ты так много прочитал ее священных текстов…

– В них много общего с моей. Особенно в Ветхом Завете. Принципы, нравственные устои, законы. Иисус, правда, внес значительную лепту в это учение. Идеал христианской жизни – это монашество. "Оставьте дом свой и своих родных – и следуйте за мной", "Не заботьтесь о хлебе, будьте как птички", "Возлюби Господа своего и ему одному служи" – и так далее. Меня не так воспитывали. Я должен заботиться о других людях, потому что я сильный. Если я уйду странствовать во славу Божию, кто их защитит?

– Бог? – осторожно предположила я.

– Бог и послал им меня на защиту.

Я пожала плечами: все это слишком сложно для меня. Терджан вдруг взял меня за ладошку своей большой горячей рукой, мягко сжал ее.

– Позволь мне заботиться и о тебе тоже.

– В каком смысле? – испуганно прошептала я, пытаясь отнять у него ладошку, но он не отпускал.

– Ты знаешь, в каком. Доверься мне и Богу. Он знает, как лучше.

– Ты хочешь, чтобы я приняла твою религию и осталась здесь насовсем…

– Так будет лучше для тебя!

– И выйти замуж… здесь…

На его скулах проступил темный румянец. Ноздри его раздувались, губы подрагивали.

– Да, – выдохнул он. – Я предоставлю тебе самого лучшего мужа, какого только можно найти на этом свете. Он будет любить тебя, заботиться о тебе и ничего не требовать взамен.

– А как же постель? И дети?

– Ты не хочешь детей?

– Я не смогу лечь в постель с нелюбимым человеком.

– Думаю, что его вполне возможно полюбить.

– Так у тебя уже есть кто-то на примете?

Тут он особенно сильно сжал мои пальцы, я сдавленно пискнула и все-таки выдернула их из его железных тисков.