Господин

– А тебе понравилась вчерашняя картошка в сметане?

– Да, это было довольно вкусно. Что еще ты умеешь готовить?

Я пожала плечами:

– Почти все. Если из тех продуктов, могу сделать салат мимоза, а еще я очень люблю печь блины…

– Ну, сегодня это нам вряд ли удастся…

– Куда мы едем?

– Во много разных мест…

– Ты хочешь посвятить мне целый день?

– Может быть, даже больше.

Я вздрогнула. Терджан усмехнулся:

– Мне нравится проводить с тобой время. А тебе со мной?

– Да. Конечно. И мне тоже.

– А если честно?

– Это правда.

– Но ты боишься.

– Просто я еще мало тебя знаю.

– А в нашей стране благочестивой женщине нечего бояться. Ее опекает отец, а потом муж, и все обращаются с ней, как с королевой.

Но потом она им надоедает, – подумала я, – и они находят себе какую-нибудь белую рабыню помоложе, а жена и слова возразить не имеет права…

Глава 8. Поездка

Ева

Поездка в город, однако, оказалась очень интересной, ведь я впервые вырвалась из заточения и с интересом разглядывала все вокруг. Терджан называл мне объекты, которые мы проезжали: храмы, дворцы, памятники архитектуры. Женщины, ходившие по улице, несмотря на жару, были укутаны очень плотно – намного тщательнее, чем я. Мужчины же одеты значительно легче, многие – в европейские костюмы. В основном, они все были смуглыми и черноволосыми, с бородами, как у моего спутника, но встречались и явно европейцы. Мое сердце пронзала стрела волнительной надежды всякий раз, как я видела такого человека, но я старалась не подать виду.

Терджан повез меня первым делом покататься на верблюдах. Это обещало волшебное приключение. На горбах животного было оборудовано очень комфортное сиденье, и даже пристроен зонтик, укрывавший меня от палящего солнца. Правда, первое время было безумно страшно оттого, что я сижу очень высоко над землей, но потихоньку я привыкла.

Погонщики верблюдов, их помощники – смуглые чернявые подростки – и просто зеваки – все пялились на меня, как на чудо какое-то. Широко раскрытыми глазами и не отрываясь. А еще они улыбались и постоянно одаривали меня ласковыми названиями на своем языке – некоторые я понимала. Цветочек, ангелочек, звездочка… На какое-то из них Терджан очень разозлился: громко прикрикнул на моего неудачливого поклонника и даже схватился за хлыстик, торчащий из-за пояса брюк. Несчастный весь съежился и прикрылся голыми руками, но в сторону не отошел – покорно ждал удара. Это полоснуло мне по сердцу будто ножом.

– Зачем ты так строг с ними? – спросила я своего сурового друга. – Разве они хотели меня оскорбить?

– Нельзя давать им волю, они должны знать свое место!

– Но ведь это люди, а не животные…

– Они недалеко ушли.

– О, Терджан, ты так жесток…

– Я ведь не ударил никого ни разу!

– Но был груб на словах.

– Откуда ты знаешь такие слова?

– Я по интонации поняла.

Он рассмеялся:

– Ты хочешь, чтобы я со всеми обращался, как с тобой, но забываешь, что они – не ты. Это совсем другие люди, с другим сознанием, привычками и болевым порогом.

– А мне кажется, что я вызываю у них теплые чувства, а ты запрещаешь им их испытывать.

– Теплые чувства! – фыркнул Терджан. – Моя маленькая наивная девочка! Поверь, далеко не все люди на земле способны их испытывать!

Сердце отозвалось гулким ударом на это его "моя девочка", но потом мгновенно похолодело из-за пренебрежительных высказываний о своих же согражданах. Терджан, кажется, заметил это:

– Ты невероятно чувствительна. Но они – нет. Тебе кажется, что когда я грубо разговариваю с ними, то они чувствуют то же самое, что чувствовала бы ты, если бы я так же разговаривал с тобой. Это неверно. Могу с вероятностью почти 99,9% сказать, что они вообще ничего не чувствуют ни к тебе, ни ко мне.

Я не стала спорить: в самом деле, откуда мне знать, что думают эти люди? Наши миры почти никогда не пересекаются, я и представить не могу, что творится у них в голове.

Мы передвигались по пустынной местности, усыпанной песком и камнями. Тут и там торчали пучки сухой колючей травы – и все. Ни одного деревца, ни одного животного. Совершенно мертвый пейзаж. Верблюды привезли нас в небольшой оазис – после однообразной пустыни выглядел он волшебно: пышная тропическая растительность, журчание воды, пение птиц… Словно в саду, там были проложены мощенные брусчаткой дорожки – одна из них привела нас с моим спутником в тенистую беседку, сооруженную из металлического каркаса и широких белых полотен красивой мягкой ткани. Там был сервирован легкий стол: фрукты, выпечка, напитки.

– Хочешь чего-нибудь? – спросил Терджан, обходя столик кругом и усаживаясь рядом с ним на подушки.

– Да, просто умираю от жажды, – честно призналась я.

Эта поездка, кажется, вытянула из меня все соки: по ногам и спине текли ручейки, мне было ужасно неловко перед моим другом за свою "водянистость" – это ведь так неизящно.

Здесь, в оазисе, жара была не такой сильной, как в пустыне. В воздухе чувствовалась прохлада.

– Как тебе поездка на верблюде? – поинтересовался Терджан, наливая мне в современный граненый бокал какую-то цветную жидкость из старинного или стилизованного под старинный медного кувшина.

– Очень интересно, – кивнула я, принимая бокал из его рук. От прикосновения крупных горячих пальцев по телу побежали мурашки.

– В самом деле? – иронически приподнял брови мужчина. – И что именно показалось тебе интересным? Песочные барханы или засохшие кактусы?

– Верблюд, – ответила я, не желая признавать свою неискренность. – Я никогда раньше не каталась на верблюде. Вся эта конструкция на его горбах – очень необычная. А еще этот оазис. Как ты понимаешь, в оазисах я тоже раньше не бывала. Удивительное явление природы…

– Принято, – улыбнулся Терджан. – Ты не устала от жары? Можем вернуться обратно на автомобиле с кондиционером.

Мне действительно было тяжеловато из-за духоты, но я почему-то постеснялась в этом признаться и покачала головой: