Натальная карта

– Извините за это недоразумение. Обычно у меня все под контролем.

Валери улыбается, а Макс смотрит на меня взглядом: «Это реально Хлоя Моррис?»

Я киваю.

– Хлоя, не переживайте. Все в порядке, если он вас смущает, то я его выгоню. – Валери кивает в мою сторону. – Я вообще не понимаю, что он здесь делает.

– Эй!

Одновременно с моим возгласом Хлоя равнодушно произносит:

– Он давно меня не смущает. Если быть честной, то мне на него плевать, я здесь для того, чтобы работать.

Ауч, это немного кусает за душу. 

Она садится напротив Макса и Валери, доставая из сумки планшет. Хлоя моментально включается в работу, начинает задавать Валери вопросы, пока я продолжаю стоять, как предмет интерьера.

– Сядь, Нейт. – Макс пристально смотрит на меня, находясь в небольшом замешательстве от этой встречи… одношкольников? Хлоя на три года младше, поэтому нас не назвать одноклассниками.

– Я, наверное, пойду. Вам есть что обсудить.

Я начинаю разворачиваться, но Хлоя останавливает меня следующими словами:

– Останься. Нам тоже есть что обсудить.

Мое сердце совершает странный прыжок с высоты, думая о нашей с ней последней встрече двенадцать лет назад. Уязвимость заползает под кожу и кричит мне: «Беги».

– Машину, – уточняет Хлоя, оценивая мое выражение лица.

Точно. Я совсем забыл о машине. Сердцебиение немного выравнивается. Позывы к бегству ненадолго отступают.

– Так это она? Та девушка с ногами из видео?  – вырывается из моего друга, который за секунду теряет свой адвокатский такт.

Я присаживаюсь на стул рядом с Хлоей и стараюсь не смотреть в ее сторону. Моя цель – убить взглядом Макса.

– Девушка с ногами из видео? – спрашивают в унисон дамы.

Макс осознает ошибку и переходит в режим защиты моего хрупкого положения.

– В прошлую пятницу на машину Нейта было совершено покушение. Камера видеонаблюдения около студии Аннабель зафиксировала момент, на котором можно увидеть лишь волосы преступника и… ноги, которыми он крутил педали велосипеда.

– Следует уточнить, – поднимает указательный палец Хлоя, – ранее упомянутая машина была криво припаркована.

– Ты абсолютно права, Хлоя. Считаю, дело требует тщательного расследования, – отвечает предатель.

– Согласна, – серьезно кивает Валери, словно готова выступить свидетелем на стороне Хлои.

Я стону:

– Вы можете вернуться к обсуждению цветов и купидонов, а не устраивать судебный процесс?

Три пары глаз устремляются на меня, вероятно, забыв о том, что я все еще здесь.

Хлоя откашливается и обращает взгляд к планшету.

– Макс, есть ли у тебя какие-то пожелания? Валери рассказала свои идеи, может быть и ты хочешь что-то добавить?

– Наверное, нет, я согласен на все, что хочет Валери, – отвечает Макс. Мне кажется, если бы Валери сказала, что их свадьба будет в космосе, он бы стал астронавтом. – Хотя есть кое-что. – Так, это уже интересно. Я даже наклоняюсь чуть ближе, за что ловлю странный взгляд Хлои. – Можно ли установить на площадке аппарат для попкорна?

Я откидываюсь на спинку стула, не впечатленный его просьбой. Где «я хочу серо-буро-малиновый цвет костюма», «наш пес должен быть одет во фрак», «хочу дерьмовые конкурсы», «хочу отрастить усы» или любое ужасное «хочу», которое выводит женщин из себя?

Валери прикладывает руку к груди и тянется за поцелуем к Максу.

– Ты не мог сказать ничего милее этого.

– Я ненавижу твой попкорн, – ворчит Макс, быстро целуя Валери. – Но люблю тебя.

На лице Хлои сияет ослепительная улыбка. Она буквально светится, делая свое желтое платье ещё ярче. Я прихожу к выводу, что эта женщина странным образом влюблена в любовь. Что не удивительно, учитывая то, что она стала свадебным организатором.

Ей подходит эта профессия. Хлоя всегда казалась мне очень ранимой и романтичной натурой, но в тоже время она всегда жила по четкому распорядку.

– Да, мы сможем это организовать, – отвечает повелитель свадеб голубкам напротив нас.

Они продолжают обсуждать идеи и детали, а я не отвожу глаз от солнечной женщины рядом со мной.

У меня так много вопросов.

Давно ли она вернулась в Лондон? Как дела у ее семьи? Почему она ни разу не ответила на мои сообщения, отправленные двенадцать лет назад? Вспоминала ли она тот ужасный день? Оставил ли он на ней отвратительный отпечаток? Виноват ли я перед ней? Считает ли она меня слабым? Противен ли я ей? Замужем ли она?

Бросаю взгляд на руку и безымянный палец. Кольца нет. Но, может, она просто его не носит. Почему меня вообще это волнует?

Между мной и Хлоей никогда не было романтических отношений. Я ужасно относился к ее чувствам, какой бы подтекст они ни носили в отношении меня. Будь то забота или простая помощь, или… неважно.

Всегда игнорировал и воспринимал ее, как маленькую девочку. Собственно, такой она и была. Разница в три года всегда казалась мне огромной пропастью, хотя ее поступки и слова никогда не были детскими.

Сейчас мне двадцать восемь, а ей двадцать пять лет.

Это ощущается по-другому. Так странно, что в разные периоды жизни разница в возрасте чувствуется иначе. Когда тебе шестнадцать, а ей тринадцать, создается впечатление, что вы существуете на разных планетах, но чем старше ты становишься, тем отчетливее понимаешь, что между вами всего пару шагов.

Раньше я видел только надоедливую тринадцатилетнюю девочку в чудной одежде. Теперь же передо мной уверенная в себе женщина с пчелой в волосах и подсолнухами в ушах.

До того, как семья Хлои переехала, мы дружили с ее братом Харви. Поэтому я никогда не позволял себе грубости или унижений, иначе он бы просто оторвал мне голову, закопав мое тело на заднем дворе.

Да Хлоя и не заслуживала моей неприязни.

Как и не заслуживала того дня вместе с моим почти бездыханным телом на ее руках.

Хлоя бросает на меня взгляд, когда Макс и Валери смотрят варианты свадебных площадок на планшете. Эта женщина всегда обладала рентгеновским зрением. Она могла за считанные секунды выявить мои душевные переломы, вывихи и внутреннее кровотечение, которые я скрывал, да, наверное, и продолжаю скрывать за вечно сияющей улыбкой из рекламы зубной пасты.