На грани доверия. Книга третья.

– Ты как мои студенты – перерабатываешь информацию так, как тебе приходит в голову – без объективности, выдаешь в эфир и плачешь, – он покачал головой.

– Меня со студентами ещё никто не сравнивал, – экономка невольно улыбнулась.

– Ты моя и студентка, и старушка, и моя семья – всё вместе. Не выдумывай, никто тебя не уволит, как мы с Машей без тебя? Ты хранительница нашего дома, очага, нашего покоя. Только обещай мне одно?

– Что? – она с волнением посмотрела на хозяина – выглядел, будто марафон пробежал. И руку держит у сердца.

– Ты будешь жить долго-долго.

– Я очень постараюсь, Владимир Григорьевич. Спасибо вам, – она даже поклонилась.

– За что, Елена Степановна?

– За вашу доброту, за внимание, за то, что в доме появилась Машенька, которую я так полюбила, и эти годы самые счастливые.

– Машеньку нельзя не любить, это верно, – Фертовский-старший вздохнул, – а завари-ка мне зелёного чаю, а? И есть у тебя там что-то из выпечки? – спросил, подмигнув. – Мне кажется, запах ванили ощутим даже здесь, я прав?

Открыв дверь своим ключом, Надя тихонько вошла в дом. Тишина. Наверное, два гения-фотографа благополучно закончили свой проект и отправились спать. Везде идеальный порядок, даже игрушки Саши все сложены в коробки, ножницы, бумага и клей в стаканчике. Надежда заглянула в детскую – дочь крепко спала, волосы раскиданы по подушке, одеяло сбилось к ногам. Надя поправила его и бесшумно вышла.

На кухне выпила стакан воды, перевела дух, немножко почудили с Викой, зато расслабились. Викуся умеет поднять настроение, и так было всегда. И та песенка пришлась по душе. Надя попыталась её напеть – слова, конечно же, не вспомнились, зато мелодия осталась в голове, особенно припев.

– Что это ты мурлычешь? – услышала она над ухом.

– Я думала, ты уже спишь, – обернулась и попала в объятья мужа.

– Я ждал тебя, моя волоокая, – он прикоснулся губами к её глазам, поцеловал нежно-нежно.

– Мы с Викой немножко расслабились, – как бы извиняясь, сказала Надежда.

– И правильно сделали, – одобрил Николай, – это надо периодически делать всем.

– Да?

– Вне сомнений, – прошептал он ей на ухо, поцеловал мочку, затем жилку на шее.

– Дорогой, да ты соблазняешь меня? – также тихо спросила Надя, глядя ему в глаза. – Неужели у тебя ещё есть силы?

– На тебя – да, – он продолжал осыпать её лицо лёгкими поцелуями, едва касался. Провёл кончиками пальцев по плечу, затем по руке, по бедру, сделал это движение несколько раз. Он знал, что Надежда особенно любила этот жест. В знак благодарности она, встав на цыпочки, поцеловала его в кончик носа. Последовавший поцелуй обжёг её губы.

Как же Надя любила поцелуи своего мужа – он умел доставлять удовольствие не только пламенностью своей натуры, но и чувственностью, нежностью, он всегда прислушивался к ней, её желаниям, её эмоциям.

Она проснулась от звука хлопнувшей двери, хотя в спальне никогда не было слышно входную дверь. Надя посмотрела на супруга – Николенька крепко спал. Она поправила ему одеяло, неслышно поднялась с кровати. Накинула пеньюар, вышла в коридор. Тихо. Не слышно никаких шагов, свет нигде не горит. Но Надя почему-то была уверена, что ей не показалось. Она прошла в комнату дочери – Саша спала в той же позе, что и её отец. Надежда улыбнулась, поцеловала ребёнка в макушку и вышла.

В доме по-прежнему не было ни звука – ночная тишина большой квартиры. Надя вспомнила вчерашние разговоры и с ними связанные события. Она подумала о том, что не мешало бы обсудить всё это с Николенькой, но засомневалась, стоит ли. Муж тоже хорошо относился к сыну, может, был не так привязан, как дед, но в любом случае – Вилли сын Коли. Что же он мог задумать? Кому звонил и кому рассказывал о своём деде. А главное – что он рассказывал? Машу спрашивал о каком-то тайнике. Насколько Наде было известно, никаких тайников у Фертовского-старшего не было. Тайников или тайн?

Она вернулась в спальню, легла в кровать прямо в пеньюаре, пока ходила по дому, почему-то замерзла. Муж во сне обнял её. Постепенно она согрелась и уснула.

Глава 42

Мира и Таисья вышли из университета, похолодало, закутались обе в шарфы по самые носы.

– Так что там у тебя случилось? – Таисья не выдержала, Мира молчала всю пару, была рассеяна, о чём-то думала.

– Ничего не случилось, – быстро ответила она, опять задумалась. Сначала хотела рассказать всё подруге, но потом передумала. Решила сохранить в тайне. И аварию, и Диму. О нём особенно не хотелось рассказывать. Оставила для себя, своей души. А вдруг это оно – то самое настоящее чувство? А вдруг вот именно в этом парне её судьба? Неважно, что они мало знают друг друга, что они из разных слоёв общества. Но ведь бывает же, что чувства рождаются вот так – внезапно, из ничего? Хотя, почему из ничего? Метро, спасение собаки, рассказы о великой любви Шереметьева, авария, наконец. И внутри тебя тёплое чувство к человеку. Оно появилось, оно в сердце, оно греет.

– Ну ладно, нет так нет, – Таисья первой вошла в метро, впорхнула в вагон.

– Тайка, не обижайся, правда, ничего такого, о чём надо рассказывать, я просто устала, – Мира села рядом с подругой.

– Пойдём в субботу на встречу с Вадимом Георгиевичем?

– Тебе хочется?

– Мне кажется, тебе всегда больше хотелось, чем мне. Кстати, как твои чувства к нему? Всё под контролем?

– Да, всё под контролем, – кивнула Мира.

– Уверена? – Таисья с подозрением покосилась на подругу. Не хочет признаваться, что Зорин всё ещё в сердце. Немудрено, попробуй его забудь. Таисья это понимала по себе, но легче справилась с искушением и мыслями о преподавателе, хотя он, конечно, так близок к идеалу мужчины. Хорошо, что на днях к ним приехал пожить друг брата Руслана. У Таи была большая семья, члены которой раскиданы по всей России, и они время от времени делали набеги в Москву, естественно, останавливаясь у них. А тут приехал друг брата. Высокий тонкий голубоглазый, застенчивый, говорил мало, зато как пел. Таисья млела от его голоса и тех романтических баллад, которые он дарил ей, сидя за столом и перебирая струны гитары.

– Таюшка, со мной всё в порядке, – улыбнулась Мира, наконец, посмотрев на подругу внимательно. Та явно беспокоилась о ней.

– Хорошо, тогда я пошла, моя остановка, – Таисья чмокнула Миру и упорхнула.

Мира доехала до остановки, где в последние несколько раз к ней подсаживался Дима, сама себе удивилась, что вдруг вспомнила об этом, невольно оглянулась, надо же. В следующую минуту услышала звук пришедшего сообщения. Оно было от Димы «Ты сейчас едешь в метро, а я думаю о тебе». Неужели он тоже думал о ней именно в эти минуты? Она послала ему улыбку.

Дома ждал Беня, которому уже разрешено было гулять. Они оба выскочили на улицу, желая поскорей вернуться домой. Беня шустро сделал за кустом свои дела и рванул к подъезду. Дома он удовлетворённо гавкнул, сообщая маме Миры о том, что всё прошло как нельзя лучше. Потребовал еды, затем завалился спать.

Мира никак не могла уснуть, слишком много мыслей, она перебирала в уме всё случившееся, прикидывала, анализировала. Пришла к выводу, что избежать того, что произошло, не получилось бы. Значит, так надо, значит, судьба. Но что будет дальше? Она взяла в руки телефон, ещё раз перечитала сообщение от Димы. Всё-таки примерила на себя роль Золушки, а Дмитрий принц? Она усмехнулась, закрыла глаза.

На следующий день Мира так закрутилась на работе, что едва не опоздала на учёбу. Она планировала ещё навестить Диму, но вырваться никак не получалось – на работе аврал, и занятия пропускать крайне нежелательно. Она всё хотела написать ему или позвонить, но каждый раз кто-то отвлекал. В итоге вспомнила только в метро, но там почему-то завис телефон. В университет бежала изо всех сил, сегодня две лекции, преподаватель военный, опозданий не приемлет, к тому же очень быстро диктует текст.

Мира вбежала в аудиторию, села рядом с Таисьей, перевела дух.

– Привет, – Тая сидела в наушниках, слушала музыку. Мира вытащила у неё один из наушников.

– Кто это поёт? Ничего так, симпатичный голос, – дала оценку.

– Да он классный! – возмутилась Таисья. – Поёт как соловей.

– Что за певун твой соловей? Он известный? Кто?

– Это друг Руслана, он приехал к нам на несколько дней, – Таисья вдруг смутилась.

– Да ты что? А откуда у тебя в телефоне его песни?

– Ну, он мне пел, я записала.

– Ого, – Мира многозначительно улыбнулась, – тебе пел? – в следующий момент в аудиторию вошёл преподаватель и почти сходу стал диктовать материал. Мира опять забыла написать Дмитрию.