На грани доверия. Книга третья.

– Кто тебе такое сказал? – ухмыльнулся Женя, – сериалов насмотрелся?

– Не, я их не смотрю, не практикую, – засмеялся Вадим, – привет, Турча, – фамилию Турчанинов ещё в школе сократили до Турчи, так и осталось.

– Привет, Зоря. Раз звонишь в такое время, значит, что-то случилось, – резюмировал он.

– Шерлок Холмс у тебя не в родне?

– Скажешь тоже, вымышленный персонаж и моя родня? – Женя вышел на лестничную клетку, закурил. – Так что там у тебя?

– Жень, – Вадим прикрыл форточку, – я тут обнаружил справку об освобождении.

– Справку об освобождении? – переспросил следователь.

– Да, но не мою, конечно, – Вадим оглянулся на дверной проём, главное, чтобы Вика не услышала их разговор.

– Надеюсь, что не твою.

– Не, я её нашёл, справка на имя некоего Бика Игоря Петровича – ну и рожа, я тебе скажу – прямо киношный уголовник.

– Гм, – Женя выпустил струйку дыма через ноздри, – нашёл справку? А где?

– М-м-м, на улице возле дома, случайно, – тут же придумал Вадим.

– А почему не отнёс в полицию? – спросил Турчанинов.

– Да вот сначала хотел посоветоваться с тобой. А ты не мог бы узнать, кто этот Бик?

– Зачем тебе?

– Ну, так, любопытно.

– Зоря, не темни, в таких делах любопытство не бывает случайным.

– Не-е-е, просто стало интересно, правда. Нет никакой причины, – постарался уверить его Вадим.

– Ладно, сделаю вид, что тебе поверил, – следователь докурил, вошёл в квартиру, – давай вот что сделаем: через два дня ты подъедешь ко мне в отделение и привезёшь свою находку? Раньше я не смогу. Подъезжай, заодно повидаемся, договорились?

Вадим заглянул в спальню, жена крепко спала, кошка под боком. Он прикрыл за собой дверь, включил телевизор, пощёлкал пультом, переключая каналы – один за другим. Затем лёг на диван, удобно положил под голову подушку. Да так и уснул с пультом в руках под тихий звук телевизора.

Утром едва не проспал, засуетился, опрокинул стул, напугал кошку, разбудил жену. Вика вышла из спальни.

– Зорин, ты решил, что создать дома торнадо – это весело? – она в ознобе обняла себя за плечи.

– Нет, родная, всё куда прозаичнее – я проспал, – он на ходу чмокнул жену в щёку, отхлебнул кофе из чашки, которая стояла тут же на столике, обжёгся, выругался, стал одеваться.

Виктория прошла через гостиную, открыла дверь в ванную комнату, вдруг увидела в коридоре пакет со своим пальто и сапогами.

– Зорин, я же просила тебя выбросить это! – повысила голос.

– Выброшу, чего ты кричишь, – он высунулся из-за двери, – а ты карманы проверила? Вдруг там что-то осталось? Потом на помойке уже не найдёшь.

– У меня нет привычки держать что-то в карманах, – проворчала Вика. – Почему тебя надо о чём-то просить по несколько раз, Зорин? Ты будто меня вообще не слышишь.

– Виктория, я тебя прекрасно слышу, не шуми, – попытался оправдаться Вадим, – просто вчера было уже поздно. Я выброшу пакет сегодня, не переживай, – с этими словами он подошёл к супруге и хотел поцеловать её, но Виктория отстранилась. – Ты не хочешь, чтобы я тебя поцеловал?

– Я болею, – она высвободилась из его объятий. Посмотрела равнодушно.

– Но я не боюсь заразиться, – возразил Вадим, снова притянул её к себе.

– Я же сказала, что я болею, оставь меня в покое, Зорин, – он увидел, что она начала злиться.

– Хорошо, как скажешь, – Вадим обиженно пожал плечами, накинул куртку, дёрнул молнию – чуть не порвал, надел ботинки, громко хлопнул дверью. Через минуту Виктория вышла в коридор – пакет с вещами стоял в углу.

Зорин шёл по коридору университета, перед этим полдня на работе был хмурым, ни с кем не разговаривал, потом на лекции смог отвлечься и успокоиться, выставив за дверь пару студентов, которые мешали. Выдохнул и продолжил. Семинар будет лишь через час, придётся ждать. Неожиданно он увидел Миру, она сидела на одном из стульев в закутке перед переходом между корпусами.

– Мира, здравствуйте, – подошёл к ней. Девушка подняла голову, тепло улыбнулась.

– Здравствуйте, Вадим Георгиевич, рада вас видеть.

– У вас есть время пообщаться? – спросил он.

– Есть, я рано приехала.

– В таком случае, пойдемте в местный буфет? Попьём чай и поговорим, – Мире показалось, что он грустный.

Прошли в буфет, где толпились и шумели студенты, покупали себе соки, кофе, чай, булочки, бутерброды, шоколадки. Помещение было небольшим, столики плотно друг к другу, Мира и Зорин едва нашли свободный столик в углу, там и устроились. Пока Мира ждала, когда Вадим Георгиевич купит ей и себе чай, с ним за всё это время поздоровалась добрая половина студентов, они радостно выкрикивали его имя и махали руками. Зорин отвечал учтиво, улыбался сдержанно. Наконец, вернулся за столик к Мире с чашками некрепкого чая, где плавали кусочки лимона. После общих фраз об учёбе и делах вообще, Зорин, сделав глоток никак не остывающего чая, вдруг сказал:

– Мира, если у вас когда-нибудь будет ситуация, в которой человек признался вам в любви, не торопитесь его отталкивать, даже если сначала к нему ничего не чувствуете. Дайте шанс этому человеку. А вдруг это ваша судьба? А вдруг именно с ним вы будете счастливы как никогда. Я в своей жизни сделал похожий выбор и со временем понял, что люблю свою жену всё сильнее и сильнее. Даже когда мы в разладе, когда с трудом понимаем друг друга, мы всё равно прощаем, находим компромисс, потому что любим и любимы.

Мира подняла на него глаза.

Глава 54

– Владимир Григорьевич, вы не устали? – спросила Надежда, она всё ещё рассматривала содержимое ларца, свет от большой люстры библиотеки падал на грани камней в звеньях поясов, клинка и аграфа, играл ими.

– Нет, Надюша, не устал. Мне ещё многое надо тебе рассказать, это важно. Теперь можем присесть.

– Тогда я внимательно слушаю, – Надя удобно расположилась в кресле.

– …Если прослеживать все вехи пути передачи клинка по наследству, то стоит обратить особое внимание на тот период, когда в семье появилась Беата Блажевич. Именно с её появлением я связываю возникновение гарнитура украшений. Как ты помнишь, предприимчивая полька крутилась в высоких кругах, имела связи, ну и доходы от своих предприятий. Правда, по большей степени, за границей. Насколько я смог выяснить, Беата была представлена обеим Черногорским принцессам, живущим в Российской Империи – Милице и Стане. По некоторым предположениям именно это знакомство привело к появлению гарнитура в нашем роду. Потому как характер орнаментики каждой его единицы указывает на связь с Двором. Сами украшения похожи на те, что носили князья. Ни больше ни меньше.

В итоге всё это было помещено в специально заказанный для гарнитура ларец, который ты имеешь честь видеть. Если начать изыскания в недрах конкретно моей памяти, то припоминаю – в своё время мой отец что-то рассказывал о некоем старинном фамильном раритете, который имел большую ценность и передавался по наследству. Но опять же по его словам был утерян ещё моим дедом. При этом отец лукаво улыбался. А я деда помнил – он никогда ничего не терял, был невероятно аккуратен, педантичен, скрупулёзен. Правда, сам дед мне рассказать уже ничего не мог, когда я узнал семейную легенду о сокровище, к тому времени дед перенёс инсульт и речь его отнялась. А если я и попытался что-то выведать у него, то он начинал махать руками и делал круглыми глаза. Одним словом, я забыл об этой истории.

Ровно до того момента, как дед отправился в мир иной. Оставленный нам с сестрой старый особняк в Подмосковье, заставил меня снова вспомнить о легенде. Виолетта только посмеялась, она не верила в эти семейные сказки. Более того, охотно отказалась от своей части дома в мою пользу. Она с самого детства не любила этот дом, говорила, что он мрачный, да и бабушка как-то раз собственноручно высекла её там. За шалости. А ещё Виолетту поставили в угол в одной из дальних комнат, где всегда были завешены окна и царил полумрак. Дверь заперли. Сестра ревела белугой, пока не упала в обморок. Её обнаружил сам дед – Андрей Вениаминович. Крепко поругался с женой. Потом долго жалел внучку.

И вот дом достался мне. Однако дед потерять точно ничего не мог. Я попытался хорошенько обыскать дом, но ничего интересного не нашёл. Нет, там было много интересного, но всё это я видел при жизни деда, а вот семейная реликвия исчезла, если она была на самом деле. Вскоре я с молодой женой уехал за границу и пробыл там достаточно долго. Мой отец до самой своей смерти поддерживал дом, как говорится, на плаву. Но он тоже почему-то не любил его. После возвращения в Россию мы с Николя поехали в дом, осмотрели его. Мой отец был ещё жив, но он категорически отказался там доживать свои последние годы, объясняя это тем, что в доме ему снятся кошмары, что к нему приходит призрак женщины, которая всё время шепчет о какой-то беде, – после этой фразы Владимир Григорьевич остановил рассказ, перевёл дух. – Надюша, если ты не против, может, перекусим? Степановна там что-то оставила в духовке.

– Да, я сейчас посмотрю, – закивала Надя, – если надо разогрею.