На грани доверия. Книга третья.

– Неоспоримая логика?

– Правда жизни, – она потихоньку стала приходить в себя. Перед ней сидел всё тот же Данилевский, которого она всегда «покусывала», а ему нравилось.

– Так ты собираешься мне вернуть очки или решила оставить себе на память? – совершенно серьёзно спросил он.

– Вот ещё, нужны они мне! Конечно, верну.

– Жду, – он протянул руку.

– Они дома, – Мира нахмурилась.

– Тогда поедем за ними домой. Я на больничном, у меня вагон времени, – он откинулся на спинку сиденья, положил ногу на ногу. – Заодно поздороваюсь с Беней, давно его не видел.

– А с чего ты решил, что я тебя приглашу домой? – Мира повернулась к Данилевскому и теперь уже открыто посмотрела ему в глаза. Тайка, кажется, была права – есть в нём что-то такое, есть. Изюминка, как она выразилась. И что-то ещё вещала про породу, хотя он сам утверждал, что не может быть принцем, что нет у него «голубой» крови. Ох, лукавил, есть в нём толика аристократизма.

– Ну, хотя бы потому, что ты ко мне неравнодушна, – не задумываясь, выдал он.

– Я к тебе неравнодушна?! – возмутилась так громко, что мужчина, до этого внимательно рассматривающий карту метро, обернулся и удивлённо посмотрел на Миру.

– Да, а сейчас ты крикнула так, что об этом знает уже половина вагона. Нет, ну если ты хочешь огласки, пожалуйста, я не против, – Данилевский пожал плечами.

– Иди к своей длинноногой мымре, вот она точно к тебе неравнодушна, – Мира отвернулась от него.

– А кто у нас длинноногая мымра? И почему я должен к ней идти? – поинтересовался Дима. – Длинноногая мымра… – он задумался, – интересно, которая из них?

– Ты ещё и бабник, – Мира запыхтела. – Не пойму, зачем я тогда на Сухаревке я пошла с тобой на свидание.

– Это было не свидание, – он уточнил, – ты сама так сказала, – тут же добавил.

– Хорошо, пусть не свидание, но пошла же. И слушала тебя.

– Тебе было интересно, я видел.

– А что ты ещё видел? – Мира сверкнула глазами.

– Тебе было приятно моё общество, ты согласилась с моими доводами, а потом с удовольствием уплетала ужин в «Шоколаднице».

– Ну да, ты же водишь туда всех подряд, – парировала Мира, – хотя, нет, длинноногая мымра туда не пойдёт. Ей ресторан класса люкс подавай. С такой тачкой у неё всё люксовое.

– С какой тачкой? – опять поймал её на слове Данилевский.

– Дорогой и вычурной, дурацкого красного цвета! Как и сама она вся из себя, каблуки по самые уши, ноги как палки. И вцепилась в тебя мёртвой хваткой. А потом вы пошли в ювелирный магазин, чтобы выбрать обручальные кольца, – выпалила Мира и перевела дух.

– И что всё это значит? – Данилевский вытаращил на неё глаза.

– А то и значит.

– Исчерпывающий ответ, – с иронией заметил он. Мира не смотрела на него. – Мне кажется, или ты, правда, ревнуешь? – Данилевский придвинулся ближе.

– Вовсе я не ревную, – пробормотала Мира.

– Тогда к чему вся эта тирада?

– Потому что, потому… – она прятала глаза, – да, я ревную! Мне было неприятно видеть тебя с другой девушкой.

– Почему?

– Потому что ты мне нравишься, чёрт возьми! И даже очень, – она вздохнула. Вот и призналась.

Данилевский взял её руку и поднёс к своим губам.

– Я видел тебя вчера на Сухаревской. Потом в торговом центре. Длинноногая, как ты выразилась, мымра – моя двоюродная сестра Вероника, а в ювелирном мы выбирали не кольца, а смотрели ей подвеску, там был эксклюзивный заказ. По поводу вычурной красной тачки – да, Ника любит подобное, это её стиль, её вызов. Вот и все объяснения.

– Все?

– Да, все.

– Значит, у тебя нет невесты?

– Нет, пока нет, но надеюсь, что скоро будет, – он улыбнулся, – у неё редкое, но очень красивое имя – Мира. Моя нежность, моя душа.

– Дима… – Мира покраснела, опустила глаза.

– Когда мы выйдем на перрон твоей станции, я тебя поцелую, – с серьёзным видом добавил он.

Двери поезда закрылись, на перроне стояла пара, они обнимались и целовались. Правда, его рука была в гипсе, но это обстоятельство нисколько им не мешало.

Глава 64

– Евгений Борисович, кажется, у нас есть пальчики, – эксперт подошёл к Турчанинову, – правда, смазанные, но думаю, хватит, чтобы пробить по базе.

– Хорошо, Витя, продолжай, – следователь повернулся к домработнице, – Елена, – посмотрел в записи, – Степановна, давайте всё сначала и по порядку? – сказал он, стараясь придать голосу мягкость, старушка никак не могла собраться с мыслями. Теребила в руках платок и отвечала невпопад. – Вы проснулись от того, что услышали шум, так?

– Да, я же на ночь выпила снотворное, поэтому заснула крепко. Эх, мне бы пораньше подоспеть, – она всхлипнула, – Машенька была одна против этих подонков.

– Ничем вы бы не помогли, ещё бы сами пострадали, – следователь стал тереть переносицу, с вечера разболелась голова – таблетка не помогла. Сейчас бы полежать в тёплой постели, а не сидеть посреди ночи в ограбленной квартире, где ещё пострадала и хозяйка дома. Хорошо, что жива, хотя и в тяжёлом состоянии. – Сколько было грабителей, говорите?

– Я их не видела, но Маша успела сказать, что двое.

– Так, замок входной двери не взломан, значит, открывали ключом. И сигнализацию сумели отключить. Похоже, готовились тщательно, знали, что и где. Сам хозяин тоже в больнице?

– Да, Владимира Григорьевича вчера положили на обследование в клинику, – экономка тяжело вздохнула, – как нарочно, мы с Машей остались вдвоём, без мужчины.

– Думаю, что не нарочно, а возможно, что преступники знали об этом, – выдал следователь, – у меня создаётся ощущение, что они вообще много чего знали. Может, за вашей квартирой следили.

– Ох, Боже мой! – Степановна перекрестилась. – Как Владимир Григорьевич воспримет эту новость? У него больное сердце.

– А мы пока не будем ему сообщать, – пообещал Турчанинов, – но придётся выдернуть его сына. Мне нужны сведения о содержимом оружейного сейфа.