Алисинья и Иван

Слёзы закипают где-то в горле, но усилием воли я глотаю этот ком. Мне нельзя плакать, нельзя болеть. Нужно встать и идти в спальню. Встаю и иду, точнее ковыляю.

(Иван)

Я выбираюсь из минилёта и отстукиваю жене ещё одно сообщение. Да, конечно, сейчас ночь, даже утро, но она всегда держит телефон при себе и отвечает односложным «ок», а вот теперь молчит.

– Что случилось, Командир? – спрашивает неслышно подошедший Улей.

– Надеюсь, что ничего, – бурчу.

– Может, с тобой прокатимся? – спрашивает Кэш.

Я поворачиваюсь к низкой, но вполне накачанной девушке, получившей свой позывной за способность делать запасы неожиданных вещей. Так сказать, Кэш нашей группы.

– Зачем? – поднимаю брови.

– Ну, вдруг что… – мнётся Улей.

– Не надо. Скорее всего, она просто спит.

Красноречивый взгляд от Улья, мол, может, так, с кем-то спит, что ой-ой.

Пожимаю плечами. Маловероятно.

Чем ближе дом – тем беспокойней. Может, сбежала? Но куда? Это первые пару лун мы притирались друг к другу и усмиряли её страхи, а уже полгода всё ажур, но сомнение точит.

Во дворе порядок. Снег лежит толстым слоем на её авто, дорожка к дому почищена. Правда, судя по всему, чистили её вчера, всего скорее, утром. Вывод: жена дома. Посторонних следов я не вижу, даже присел и поворошил рукавицей снег в подозрительных местах. Вывод: одна дома.

В доме тихо и тепло. Подхожу к лестнице, крутя головой. Нет. Полный порядок. Тихо поднимаюсь на второй этаж. А вот и непорядок. На журнальном столике стоит пустой стакан. Ага, а рядом градусник. А вон у шкафа на полу аптечка. Так… Мозг быстро воссоздаёт картинку. У Лиси поднялась температура, она подошла к шкафу, вынула аптечку. Потом присела на пол. Может, уронила что, может, плохо стало. Потом вернулась на кресло, выпила таблетку и ушла.

Я присвистнул, глянув на градусник. Ох, и ничего ж себе! Поднимаюсь в спальню и присвистываю ещё раз. Лиси не любит тёплые тапки, предпочитая носки, но сейчас эти самые тапки валяются у кровати. Сама девушка лежит поперёк ложа, натянув на себя все два с половиной квадратных метра одеяла и под голову оттянула подушку. В комнате, к слову говоря, духота, не страшная, но ощутимая. А вот и мобильник. На тумбочке лежит. Картинка ещё ясней.

Переодеваюсь по возможности бесшумно, замечаю между делом торчащий из-под одеяла рукав халата. Ага… Видать, настолько плохо, что даже не разделась, хотя, насколько я успел изучить Алисинью, в одежде она спать не любит, только ночная рубашка до колен. Совсем плохой знак.

От моей возни она просыпается. С полминуты непонимающе смотрит.

– Привет, – говорю, присаживаясь на кровать.

– Привет. А ты чего не написал?

– Хм…

Тянется за телефоном. Волосы чуть намокли от пота, но, судя по глазам, температура ещё держится.

– Да, действительно, – бормочет. – Сейчас перекусить приготовлю.

– Лежать! – непререкаемо командую я. – А то я тебя перекушу. Давно болеешь?

– Я не болею!

– Ага, – рассеяно отвечаю, рывком стаскивая одеяло.

– Э! – но все возражения тонут в моей решительности.

Рывком поднимаю жену с кровати. И также быстро и уверенно стаскиваю с неё тёплый халат. Так я и думал: под халатом длинная тёплая ночная хрень в синий цветочек. Лезу в шкаф и достаю из его недр мою старую посеревшую от стирок белую футболку.

Пока я возился в шкафу, Лиси успела поднять халат. Слегка шлёпаю её по рукам, и тёплая тряпочка падает на пол. И, не давая опомниться, стаскиваю с неё ночной наряд.

– Э! – жена моментально краснеет, пытаясь забрать у меня одёжку. – Ну уж нет, дорогая.

Всё также молча и сноровисто надеваю на неё свою футболку и повязываю шарф.

– Что происходит? – наконец справилась с оцепенением жена.

– Ничего, – отвечаю. – Ложись!

И так как за четыре секунды мой приказ до неё не доходит, сам подхватываю и укладываю её на кровать. Потом накрываю одеялом и подтыкаю края, тихо ухмыляясь. Такие удивлённые глаза! Она даже испугаться не успела.

Следующим шагом распахиваю окно в спальне и в коридоре. Затем нахожу в ящике тёплые носки. А ноги-то как лёд. Растираю, надеваю носки и заворачиваю в одеяло.

– У нас травы дома есть? – спрашиваю, присаживаясь у кровати на корточки и поправляя шарф.

Кивает.

– Это что сейчас такое было?

– Акт заботы о жене, – растягиваю я губы в улыбке. – Лежи и не разговаривай.

– Я не болею!

– Лис, – я резко становлюсь серьёзным. – Мне не нравится, что ты так себя ведёшь. Да, мы по сути чужие люди, но ты не прислуга и я не вычту из твоей зарплаты за прогул. Это просто выгодное сотрудничество.

– За которое ты мне платишь.

– Я не плачу, я выделяю средства на дом и твои нужды в моё отсутствие. Это не хорошо и не плохо. Просто у нас так сложилось. Через несколько лун, если ты захочешь, я дам развод, и твоей самостоятельности ничто и никто не будет угрожать. А сейчас я твой муж и буду тебя лечить. Ты всё поняла?

Она молча кивнула. Вижу по глазам – пробрало.

На кухне лезу во все шкафы в поисках трав и пожрать. Собственно травы в шкафчике с чаем. Только сейчас до меня доходит, что мой любимый чай с жасмином состоит из чёрного чая и, собственно, жасмина из отдельной баночки. Тут же нахожу зелёный чай, ромашку, подорожник и ещё кучу нужных травок. Это приятно удивляет.

Так. С этим разобрались. Пока чай для жены заваривается, лезу в холодильник. Ничего готового. В морозилку? Ага! Верхний ящик до отказа забит подписанными пакетиками.

«Укроп с чесноком», «Куриные кусочки с чесноком и базиликом», «Свиные кубики в томатном соусе» и т. д.

Уже проще. Теперь понятно, откуда так быстро готовятся такие вкусные и быстрые обеды. Пока размораживается мясо, иду наверх с чашкой чая и тарелкой печенья.

(Алисинья)

Иван открыл дверь и заглянул в спальню. Шарф мне позволили уже не носить, но весь третий этаж жестоко проветривался три раза в день.