Утраченное наследие

– Да брось! Какая еще любовь в нашем возрасте… – нарочито серьезно отозвался Анатолий.

– Да ты что?.. – вспыхнул Яшин. – Самая настоящая любовь в нашем возрасте… А когда же она настоящая должна быть, по твоему, буквоед? В старости, что ли?

– Ну почему же в старости!.. – смущенно ответил Толя, не ожидав, что троечник Ромка явится вдруг таким романтиком. – Институт сначала окончить надо, а потом уже о любви думать!

– Институт… – ворчливо отозвался Яшин. – Много ты понимаешь! У них, может, сейчас самое крепкое чувство растет, которое потом на всю жизнь, ух!.. – он даже вздрогнул от эмоций и залпом выпил весь свой лимонад. – Даже у меня, балбеса, дух захватывает… А ты! Институт…

Ромка звонко стукнул стаканом об стол. Толя посмотрел на него удивленно и почувствовал, как внутри все закипает.

Яшин не отставал:

– Конечно, такая Катя никогда на нас с тобой бы и не посмотрела. Ты хоть умный, а я вообще – троечник и разгильдяй, да еще конопатый вот, – и он, весело смеясь, опять толкнул локтем в бок Анатолия, при этом наморщив свой веснушчатый нос. – А Киря – он вон какой красавчик!

Анатолий побагровел от злости и еле сдерживал себя.

– Они точно поженятся после школы! Родители их согласны, – весело продолжал Яшин.

– Да ты почем знаешь? – не выдержал Толя.

– Правду говорю! – убедительно уставился на него Рома. – Моя тетка стрижет его мать. Парикмахер она у нас. Та сама ей рассказала, «какая любовь у сына с Катей» и что они с мужем только за! «Катя – девушка достойная», – это я тебе дословно передаю. И свадьбу уже планируют вместе с Катькиными родителями…

– Да врешь ты! – не мог себя больше сдерживать Толя. – Им и по восемнадцать еще не будет.

– Кириллу будет! Я посчитал уже. А Кате разрешат. Отец его высокого чина. Договорится. Скажут, что беременная, да и все.

Анатолий даже вспотел:

– Это же неприлично…

– Прилично, неприлично! Э-эх ты! Говорю же тебе: настоящая любовь у них! – и Яшин, разочарованно махнув рукой, удалился от Толика.

Толя выдохнул, насколько смог. Осознавая, что мог выдать себя с головой, он напряженно смотрел вслед удаляющемуся Яшину.

Но Ромка по жизни был не очень внимательным парнем. Да и личность Круглова его особо не интересовала. Главное, что он этому «заучке» разъяснил, что к чему! Так сказать, за ним осталось последнее слово. Уже через минуту он совсем забыл про Анатолия и расхаживал по залу, сунув руки в карманы, улыбаясь окружающим.

Взволнованный Толя с жадностью допил свой лимонад и тоже с резким стуком поставил пустой стакан на стол; пошел вон из школы.

По дороге домой он негодовал. Даже слезы выступили у него на глазах. «Как же так?.. У них уж и все решено, выходит…» – он не мог поверить в это, не хотел верить.

Дома Толя быстро закрылся в своей комнате, не отвечая на расспросы родителей и бабушки, испугавшихся из-за того, что он вернулся с бала таким мрачным. А наутро он заболел и провалялся с ангиной целых десять дней.

После нового года стали собирать заявки на научные работы по литературе для участия в конкурсе. Анатолий не собирался участвовать. Он был поглощен историей. Решительно готовился к поступлению в юридический институт и всячески старался даже не смотреть в сторону Кати и «ненавистного Васильева».

В пятницу последние уроки отменили из-за отсутствия воды в здании школы. Где-то по улице шли аварийные работы. Школьники счастливой ватагой быстро покинули классы. Толя же задержался в одной из рекреаций, соображая, нужно ли ему пойти в библиотеку или отложить теперь это до понедельника. Вдруг он услышал за спиной голос Елены Викторовны:

– Круглов, ну а ты что же? Тоже перестал интересоваться литературой?

Толя обернулся и увидел, что учительница стоит и смотрит на него осуждающе-вопросительно. А рядом с ней возвышался смущенный Васильев.

– Вы меня расстраиваете, ребята! – продолжала она, обращаясь теперь к обоим. – Какими вы были активными в прошлом году! Как спорили жарко о книгах, а! Забыли?.. – повышая голос, сказала Елена Викторовна и строго посмотрела на ребят.

Толя и Кирилл молчали, опустив глаза.

– Забыли, да!.. – грустно добавила она. – Эх вы! А я на вас так рассчитывала…

Толя нерешительно подошел к раздосадованной учительнице и Кириллу, который теперь напряженно смотрел на него. Понятно было, что Елена Викторовна вцепилась в Васильева сразу после урока и уже долго уговаривала участвовать в конкурсе.

– Да мы уж вроде с институтами определились оба, Елена Владимировна… – начал было тот.

– Да знаю я, – с досадой махнула она рукой, – он в юридический пойдет, а ты в военное училище. Тебе больше физика и математика нужны. Так? – и она строго посмотрела на Кирилла.

– Так, Елена Викторовна, – виновато ответил он с высоты своего роста.

– Но вы забыли оба, что такое литература! Что такое родная речь для истинного патриота Родины! – горячась, продолжала учительница. – Интеллигентный человек должен быть талантлив во всем! Должен уметь поддержать любую беседу! Тогда он может претендовать на высшее образование. Тем более что у вас у обоих такие способности к литературе!..

Толя внимательно слушал ее речь и хитро поглядывал на соперника.

– В общем, как хотите, ребята, а надо участвовать в конкурсе! Из выпускных классов никого. Это просто стыд какой-то!

– Совсем никого, что ли? – переспросил Кирилл виновато.

– Никого! Вот именно! – с досадой ответила Елена Викторовна. – Из восьмых, девятых желающих хоть отбавляй. А выпускники решили, что им это уже не надо. А между прочим, именно десятые классы будут выступать на городском конкурсе с лучшими работами из школ. Кого я пошлю? Себя любимую? Выручайте, ребята! – умоляюще закончила она.

Кирилл посмотрел на Анатолия вопросительно, еще не решаясь сказать «да». А Толя думал в этот момент, что вот он – шанс для реванша. Если сейчас он согласится, а ненавистный Васильев – нет, то хоть в этом он его обойдет! Ну а если Васильев тоже будет участвовать, то вот тут-то они потягаются…

– Я согласен, – выпалил Круглов и с вызовом посмотрел на Кирилла.

Тот пожал плечами и сказал:

– Хорошо! Я тоже иду! Отстоять честь школы на городском конкурсе – это интересно…

– Гм, – язвительно хмыкнул Толя, – ты на уровне школы еще отберись на городской-то конкурс!

Кирилл метнул на него азартный взгляд и только улыбнулся в ответ.

– Ну и славно! – обрадовалась Елена Викторовна. – Жду вас с темами, которые выберете, после пятого урока в среду, в моем кабинете. И Синициной и Чадовой это передайте, – и она быстро начала удаляться от рекреации.

– Вот тебе на! Некому участвовать из выпускных классов… – сказал ей вслед Кирилл.

– Да ты не боишься ли соревноваться с Синициной и Чадовой? – опять съязвил Толя.

– Еще чего! Я и с тобой не боюсь! – засмеялся Васильев.

И они разошлись по разным сторонам.

Два месяца пропадал Анатолий в библиотеке. Раздухарившись и предвкушая свой реванш над соперником, он выбрал слишком сложную тему про футуристов и Маяковского во главе с ними. Часами, а по выходным – целыми днями, он просиживал в читальном зале, изучая статьи и публикации в журналах и подборках старых газет, которые не давали навынос. Толя увлеченно работал, но никак не мог вывести главную мысль научной работы и уже было начал нервничать, что не справится. Но как-то вечером по дороге домой он случайно увидел медленно гуляющую парочку, которая не давала ему покоя. Они держались за руки, о чем-то говорили и даже не заметили, как Толя прошел совсем рядом. Мотивация его укрепилась.

Он знал, что Кирилл выбрал тему полегче: там было что-то с Пушкиным и его ранними стихами. И юноша с надеждой думал, что даже тема у «ненавистного Васильева» слабее и никакую комиссию не удивит. А вот он – Анатолий Круглов – не побоялся трудностей. Елена Викторовна так и сказала: «Круглов – молодец! Взял для работы “нечто незаурядное”, что никто из школьников еще не освещал!..»