Каприс для Кати

– А ты?

– А я на полу, – успокоил Миша. Он притащил с печки тюфяк, такой же старый, как все в доме, бросил его на пол и лег.

Катя присела на кровать. Откуда-то вынырнул кот, прыгнул на кровать, и, потоптавшись на одеяле, лег, свернувшись клубком. Свеча отражалась в его глазах и Кате казалось, что он все понимает.

– Миша…

– М-м? – сонно откликнулся Миша.

– А кота как зовут?

– Кота? – Миша немного подумал, – Пушок.

– Какой же он Пушок? – Катя хихикнула, погладив облезлый бок кота, – он же лысый почти.

– Ты бы от такой жизни тоже полысела, – ворчливо ответил Миша.

Да уж. У кота жизнь тоже была нелегкая. Решив, что раздеваться необязательно, она сняла ботинки, и, подтянув ноги к животу, моментально уснула.

Глава 5

Она проснулась от прикосновения, и, открыв глаза, тут же увидела Мишу.

Лицо его было настороженное. Она хотела что-то спросить, но он положил ей ладонь на рот и помотал головой – молчи! Катя прислушалась – за окном творилось что-то страшное. Кричали люди, плакали дети. Она резко встала, надела ботинки. Миша подкрался к окну, отвернул угол занавески и посмотрел на улицу.

– Фашисты. Людей куда-то погнали. Уходить надо, притом срочно. Буди скрипача.

Но Толя не спал, и тут же сел, услышав слова Миши. Лицо его было испуганное. Он натянул Катину шапку и схватил футляр, как будто был готов сорваться и бежать прямо сейчас.

– Так, не дергаемся, – голос Миши был тих и спокоен, но Катя понимала, что это спокойствие для нее и для Толи. – Сейчас они уйдут, и мы убежим. Я знаю место, где можно спрятаться.

Но переждать им не дали. Бухнула сенная дверь, и тут же распахнулась дверь в дом. В проеме показались двое в форме с автоматами наперевес.

– Валим, валим! – Миша отдернул штору и ударил по окну. Створки окна распахнулись, и он в один миг оказался снаружи.

Катя рванулась за ним и уже была почти на улице, когда услышала Толин крик. Мальчишка верещал как заяц, пойманный в силок. Катя обернулась – один из немцев, старый, худой, схватил Толю и тащил его. Толя волочился по полу и слабо отбивался, но было тщетно.

– Ах ты урод! – Катя оттолкнулась от подоконника и полетела ногами вперед. Паркурский опыт пригодился. Сбив фашиста ударом обеих ног, она перекувырнулась через голову и вскочила. Немец упал на пол и застонал – похоже, что Катя разбила ему нос и выбила пару зубов. Он плевался кровью, ругался, но вставал, перехватывая автомат.

– Ну-ка дай! – Катя выхватила у Толи футляр, размахнулась и изо всей силы ударила немца по башке. Немец икнул, упал навзничь и больше не шевелился.

Замахиваясь футляром, скаля от страха и возбуждения зубы, Катя обернулась ко второму фашисту, который почему-то не помогал своему напарнику, а стоял столбом. Она была готова молотить его футляром до смерти, но увидела немца и замерла. Перед ней стоял мальчишка. Высокий, худой, белобрысый. Он был бы похож на Толю, если бы не форма и автомат на тощей шее, который он даже не пытался схватить.

– Только двинься, как врежу! – предупредила Катя.

Немец открыл рот и что-то сказал. Катя не поняла и снова замахнулась. Немец снова что-то произнес, и чтобы его поняли, махнул рукой на окно, уходите, мол. Катя не стала дожидаться, пока он передумает, схватила Толю, который так и лежал кулем на полу, вытолкнула его в окно и выпрыгнула сама. Следом за ними серой тенью выпрыгнул Пушок. Последнее, что она увидела, это как немец махнул ей рукой. Кажется, даже по-дружески. Странный какой-то…

Им повезло, что по улице колонну людей уже прогнали. А то бы они выпали прямо в лапы к фашистам. Миша потащил их какими-то закоулками, и вскоре вывел к домам, которые могли бы называться многоэтажками. Наверное, это был самый центр города, раз тут стояли такие дома.

– Я думала, у вас нет таких домов, – на бегу сказала Катя. Миша бежал и смотрел на номера. Они проскочили дом номер восемь, и номер десять, и номер двенадцать. У дома номер четырнадцать Миша остановился, осмотрелся и побежал к подъезду. Катя за ним, таща за руку спотыкающегося Толю. Сзади, истошно мяукая, бежал Пушок. Катя остановилась и подхватила кота. Он тут же забрался повыше на грудь и обхватил ее лапами. Очень умный кот.

В подъезде они не пошли наверх, а наоборот, спустились вниз. Катя с удивлением увидела, что в подвале была котельная. Наверно, раньше не было центрального отопления. Миша все шел и шел, пока не наткнулся на еще одну дверь.

Дверь была железная, тугая, она со скрипом отодвинулась, и ребята проникли внутрь. Миша закрыл дверь и задвинул длинный железный прут – щеколду.

Обессиленные, они упали на пол. Помещение было совсем маленькое, скорее всего, это был чулан для хранения лопат и другого инвентаря. Под низким потолком чулана светилось небольшое окно-воздуховод.

– Толя, ты как? – Катя заглянула мальчику в лицо.

– Все хорошо, – ответил он и пожал ее руку в знак благодарности. – Спасибо тебе, – прошептал он.

Катя потрепала его по плечу и вдруг, краем глаза заметила шевеление в углу. Она резко обернулась – за дверью стояли две девочки, одна постарше, лет десяти, другая совсем малышка. В подвале было темно, свет проникал только через окошко, но и при таком скудном свете Катя видела, как блестят огромные глаза старшей девочки. Она поднялась и пошла к ним. Младшая испуганно уткнулась старшей в живот.

– Не бойтесь меня, – Катя протянула вперед руку, – я вас не обижу.

Она подошла к ним и присела на корточки.

– Смотри, – тронула она младшую за руку, – кто у меня есть!

Любопытная малышка отлепилась от живота старшей и посмотрела на Катю. Катя отцепила от себя кота.

– Смотри, это Пушок. Хочешь его погладить?

Она протянула кота девочке, и та осторожно коснулась ушей кота. Пушок прижал уши, но не сопротивлялся, а покорно висел в руках Кати. Осмелев, девочка погладила кота по спине, и тот, неожиданно, замурлыкал. Девочка засмеялась.

– Ну вот видишь, ты ему нравишься, – облегченно проговорила Катя.

Пока маленькая забавлялась с котом, Катя заговорила со старшей.

– Вы кто?

Девочки были похожи, сразу видно, сестры.

– Я – Шура, – ответила старшая девочка в полголоса, – а вот она – Маруся.

– А тут как оказались?

– Немцы пришли к нам…

– Домой?

– Нет, в детский дом.

– Вы жили в детском доме?

– Да.

– И что дальше?