вакантное место у окна на заднем сидении. Я протискиваюсь вовнутрь, переступая через чьито ноги и отвечая на многочисленные «Hi».
Микроавтобус со скрипом двигается с места. Грудастые девушки, сидящие
рядом со мной, пытаются завязать беседу, но после моего пятого
переспрашивания бросают это гиблое дело и концентрируются на своих
бутылках пива. Вся собравшаяся в салоне молодежь распивает этот
веселящий напиток и громко гогочет над какимито своими шутками. Мне
не очень уютно, потому что я мало что понимаю, и мне чудится, что
главным объектом этих шуток являюсь я. Единственная горстка
информации, которую за время получасовой поездки мне удается
расшифровать, это то, что все громогласные потребители пива учатся на
курсах французского в Alliance Francaise. При этом на изучаемом языке
они могут пока только поздороваться, попрощаться и сообщить
попрошайкам, что у них pas d’argent[8]. Я молю всех известных мне богов, чтобы Лоран не оказался поблизости, когда я буду выгружаться из этого
фургона. Эффектнее появления не мог бы себе представить даже граф
Монтекристо в американской версии. Боги на сей раз внимают моим
молитвам, Сэм паркует свое шикарное транспортное средство на стоянке
через дорогу от пляжа. Я благодарю американцев, как умею и жду, пока
они рассосутся. Сердце, бившееся всю дорогу в нормальном темпе,
переходит на галоп. Я иду по дорожке к пляжу на слабо гнущихся ногах.
«Это красное платье для чего ты надела» стучит в висках строчка из какой
то песенки. Частный пляж представляет собой некое подобие открытого
ресторана с досщатым полом. Там, где заканчивается ресторан, начинается
песочный пляж с расставленными в ряд двухместными деревянными
кроватями, застланными белыми матрасами. Ко мне приближается
официантка.
– Добрый вечер. Наш ресторан открывается в семь. Пока я могу
предложить вам выпить чтонибудь в баре.
– Спасибо, я за этим и пришла, – улыбаюсь я в ответ овечьей улыбкой.
Сначала я выпью чегонибудь покрепче, а потом уже буду искать Лорана.
Народу на пляже немного. Если он здесь, я сразу его замечу. Я заказываю
виски со льдом дрожащим голоском, совершенно не подходящим роковой
женщине, которую я намеревалась из себя строить. Спасительная влага
пощипывает горло и согревает внутренности. Я решаю закрепить успех и
прошу еще один бокал. Ну, вот, все внутренние органы на своих местах, никто не трясется, никто никуда не скачет, сезон охоты можно считать
открытым. Я оборачиваюсь в сторону пляжа и изучаю присутствующих.
Мои американские попутчики расположились вшестером на двухместном
лежаке и потягивают свой любимый пенный напиток, на сей раз из кружек.
Несколько пар упрямо загорают, задавшись целью поймать все последние
лучики заходящего солнца. Двое мужчин, оба в белых рубашках, о чемто
оживленно беседуют. Один из них поднимается с места, жестами выражая
свое недовольство, и направляется к выходу. Я не замечаю его лица, все
мое внимание сконцентрировано на том, что остался лежать на матрасе. Я
вижу его темные волосы, красивый профиль с очерченными губами и
высоким лбом. Если бы не выпитый виски, мое сердце выпрыгнуло бы из
груди и понеслось вприпрыжку к нему на встречу. Это мой погибший
жених Лоран. Волнение уступает место злости. «Ну, сейчас ты мне все
объяснишь, дорогой мой мертвец» шепчу я сквозь зубы, направляюсь к
нему. Лоран вальяжно возлежит на подушке. На маленьком столике
ополовиненная бутылка розового вина и два пустых бокала. Я
останавливаюсь прямо перед ним как Александр Македонский перед