кобелем и выпивохой. Таких как я у него вагон и маленькая тележка. Даже
наверно большая телега. Я просто «очередная блондинка» в этой пестрой
веренице лиц, грудей и ног. Он потому и не удивился, что не понял, которая из обиженных им девиц приперлась с жалобами. Ну, вот и все. Моя
миссия подошла к концу. Я узнала все, что хотела. Вообще надо было быть
страшно наивной (этакая наивность, граничащая со слабоумием), чтобы
надеяться, что мужчина, заведомо так со мной поступивший, вдруг
окажется положительным героем. Это только в романах Вильмонт заядлый
бабник бросает жену и пятнадцать любовниц, чтобы вить любовное
гнездышко с героиней произведения, очередной бабойдурой. В жизни
такие чудеса не случается. Эх, прав всетаки был гороскоп. От этой
поездки вполне можно было и воздержаться.
А вино неплохое, пьется легко так. Я уже собираюсь налить себе еще одну
порцию, как сверху раздается мужской голос.
– Вы позволите?
Незнакомый мужчина в темных солнечных очках опускается на корточки и
наполняет мой бокал. Последняя капля срывается с горлышка и летит в
розовый омут.
– Вы в этом году выйдете замуж, – заявляет незнакомец, улыбаясь.
– С чего вы взяли? – удивляюсь я.
– Так на вас бутылка закончилась. Вы не француженка?
Я мотаю головой, отпивая вино.
– А это так заметно?
– Очень.
Я собираюсь уже обидеться на своих университетских профессоров за
некачественное обучение, как он прибавляет:
– Для француженки вы слишком красивы.
– Спасибо.
После свинского отношения Лорана этот комплимент ложится бальзамом
на душу, хотя я не могу сказать, что этот галантный француз мне нравится.
Он хорошо сложен, у него рекламная белозубая улыбка, но в целом его
лицо не кажется мне привлекательным, тем более что за стеклами очков я
не вижу глаз.
– Меня зовут Седрик. А вас?
– Марина.
Он спрашивает меня, откуда я, чем занимаюсь, что привело меня во
Францию. Я рассказываю все, как есть, кроме разве что цели поездки.
Седрик в ответ сообщает мне, что работает в Париже, а в Монтпеллье у
него много друзей, и он проводит здесь свой отпуск. Во время его
повествования мой желудок несколько раз встревает и, настойчиво бурля, требует кормления. Я пытаюсь его угомонить, но упрямый орган
продолжает отстаивать свои права.
– Может быть перекусим? Я вас приглашаю. Ресторан уже открылся, –
предлагает Седрик.
Я не уверена, хочу ли я продолжать знакомство за едой, но говорящий
желудок не оставляет мне выбора. Мы располагаемся за крайним столиком
с видом на море.
Седрик рассказывает мне, что читал Цветаеву во французском переводе, очевидно желая произвести впечатление. Мне плевать на тёзку поэтессу и
на эрудированность нового кавалера. Мои мысли все еще занимает
недостойный Лоран. Я пытаюсь вытолкнуть его оттуда, но он прочно засел
и не поддается.
– Ты мне очень нравишься, Марина. Ничего что я на ты? – заявляет тем