связывает и никогда не связывало.
– А почему ты передумал жениться? – задаю я вопрос, который на данный
момент интересует меня больше личности подлого шутника.
Лоран улыбается.
– На этот вопрос я уже, кажется, ответил тебе тогда на пляже.
– Ах, ну, да. Испугался, не готов. Я отнесла это тогда на свой адрес.
– А забавно вообще получается, ко мне приезжает невеста, о
существовании которой я даже не подозреваю.
– Ага, а я нахожу погибшего жениха за бокалом розового вина.
Мы хохочем. Мне хочется разглядеть в обращенном на меня взгляде
Лорана заинтересованность, и мне кажется, что я ее вижу.
– Ты необыкновенная девушка, Марина, – говорит он, подтверждая мою
догадку, – Предлагаю выпить по этому случаю вина. Пойдем, я познакомлю
тебя со своими друзьями.
Друзья Лорана, имена которых я моментально забываю, встречают меня
радостными возгласами. Среди них есть две мужеподобные девушки, которые проявляют меньше энтузиазма, однако, как и все остальные
подставляют щеки для имитации поцелуя. Оказывается, Седрик не соврал
насчет существования подобной традиции. На юге это три обязательных
поцелуя, в то время как парижане довольствуются двумя. Отсюда часто
возникают неловкие ситуации, когда южанин еще тянется за своим
положенным третьим поцелуем, а парижанин уже отстранился. В веселой
суете новых впечатлений я совсем забываю о Седрике. Ну, а что мне, собственно говоря, о нем помнить. Договорились быть друзьями, никаких
обещаний я не давала. Свободна как птица. Хотя птицы не пьют столько
вина.
– В Литве все девушки такие красивые? – интересуется один из
захмелевших друзей.
Мужеподобные дамы хмурят невыщипанные брови.
– Не знаю. Я в Литве была только один раз со школьной экскурсией. На
девушек не смотрела, – честно выдаю я.
По озадаченному виду собравшихся ясно видно, что существенной разницы
между неизвестной Латвией и аналогично неизвестной Литвой они не
углядывают. Тем более, что на французском оба названия звучат
практически идентично. Я списываю эту примитивную ошибку на
типичную необразованность друзей Лорана, которая между тем не бросает
ни малейшей тени на него самого. Он, отмытый до блеска от
незаслуженных обвинений, сверкает своими рыцарскими доспехами так
ярко, что мне слепит глаза. Краем одного ослепленного глаза я замечаю, что мой успех у его приятелей доставляет ему удовольствие. Прибитая
недавним неприятным открытием роковая женщина снова оживает во мне и
гордо расправляет плечи.
– Слушайте, а где Сид? – адресует Лоран вопрос всей честной компании,
– Он вроде обещал подойти.
– А черт его знает. Может, передумал, – отвечает долговязый мужчина в
вызывающе цветастой рубахе, которого мне, кажется, представляли как
Эммануэля.
– Ладно, передумал, так передумал. Поедем без него, – Лоран
поворачивается ко мне, – Марина, мы собираемся на концерт, на Effet Mer сегодня играет Дэвид Гетта. Хочешь поехать?
– Да, я вроде не одета по случаю, – бормочу я.
Мне страшно хочется поехать. С Лораном. Хоть на край земли, хоть за
край. Я понятия не имею, кто такой этот Гетта, но с героем моих девичьих
грез я согласилась бы пойти даже на концерт Петросяна.