очереди приобнимают другдруга, делясь какойто информацией. Со
стороны это выглядит как игра в испорченный телефон, которую по
французски почемуто величают «арабским телефоном». Цепочка
обрывается, не донеся сообщения до моих ушей. Толпа оттесняет меня, и я
на какоето время теряю Лорана и его приятелей из виду. Меня хватает за
локоть какойто несимпатичный абориген с выдающимся носом. Я
отчаянно отбиваюсь. Мне на помощь приходит возникший из ниоткуда
Лоран, который вырывает красну девицу из цепких лап злодея.
– Пойдем к морю, – предлагает спаситель.
Мы выбираемся из прыгающей, гудящей толпы и идем по песку к воде.
Близость Лорана волнует меня, дыхание опять перемещается в неизвестно
где расположенный зоб. Мужчина мечты останавливается и тянет меня за
руку, заставляя приблизиться.
– Ты очень красивая, – его ладонь убирает с моего лба растрепавшиеся
пряди.
– У тебя такие мягкие волосы. И нежная кожа, – ладоньпутешественница
гладит мою щеку.
– Я так рад, что встретил тебя, – рука заканчивает свой путь в дебрях
моих волос, а его губы неизбежно приближаются к моим.
Тургеневская девушка уступает место живой нефригидной женщине, у
которой два года не было мужчины. Лоран сжимает меня в объятиях. Его
поцелуй пробуждает во мне эмоции невиданной доселе остроты. Мне
кажется, что никто и никогда еще не целовал меня вот так, понастоящему.
Вялый одноклассник, дистрофичный маменькин сынок и любитель секса на
природе, что знали все эти сомнительные личности о технике французского
поцелуя? Засунуть в рот девушке язык и помотать им гдето там, как будто
ловишь рыбу на живца – вот, пожалуй, единственная тактика, к которой
они прибегали во время любовных забав. Поймав рыбу, т.е. второй
дружественный язык, умельцы считали свою миссию по обмену бактериями
завершенной и переключались на другие более перспективные территории.
И вот только теперь в столь позднем для подобных открытий возрасте я
понимаю, наконец, что на самом деле представляет из себя поцелуй, и
почему он называется французским. Моментально войдя во вкус, я мечтаю, чтобы Лоран не разжимал объятий как можно дольше.
Ты удивительная. Я был бы дураком, если бы женился. Как хорошо…, –
шепчет он между поцелуями.
Эти слова льются чудной музыкой в мои благодарные уши, которые
послушно развесились в полной готовности принять любые макаронные
изделия. Руки Лорана отправляются тем временем в увлекательное
путешествие по моему обтянутому тонкой тканью платья телу. Чтобы не
показаться ему слишком доступной женщиной, страдающей от бешенства
матки, я не очень активно, но всетаки пресекаю эти активные
продвижения. Попутно мой мозг судорожно пытается вспомнить, какое
белье напялила на себя сегодня не собиравшаяся на свидание Бриджит
Джонс. За трусы мне в отличие от упомянутой героини краснеть вроде не
придется. Это может не суперэлегантные, но все же стринги. Зато
лифчик… Это произведение латвийских дизайнеров хоть и заметно
зрительно увеличивает мой не слишком пышный бюст, зато само по себе
представляет весьма печальную картину. Дело в том, что покупался этот
верный старичок еще года четыре назад и за время частного использования
заметно обтрепался. А все его последующие коллеги не могли почемуто