Год Инвера

«Она невероятная. Если действительно все получится, и мы получим ее в союзники, то у Тьмы нет шансов».

Он продолжил наблюдать за тенями в окне. Что-то в них напрягало воина. Они двигались отрывисто, а когда волк чуть напряг слух, то разобрал ругательства, доносившиеся со второго этажа. Инвер выругался, отбросил сигару и взлетел по лестнице. Уже на подходе к двери волк услышал звуки борьбы, чей-то сдавленный рык и голос Гизарры:

– Да умри ты!

Инвер распахнул дверь и замер на пороге.

Гепард загнал мастера в угол и теперь медленно подбирался к ней. Изо рта его вновь капала та черная слизь, ею же были перемазаны пол и стены. Гизарра, которая была напугана, может быть, первый раз за несколько лет, держала перед собой меч. Она была ранена: разодранное плечо кровило, и кровь заливала доспех.

Гепард обернулся на шум и истошно заголосил при виде волка. Тот тут же решил, что будет делать.

– Эй, ты! Порождение гребаное! Иди сюда! Я тебе интереснее… – он не успел договорить, так как пришлось спасаться бегством. Они слетели по лестнице, выскочили на улицу, где зверя ждал Зидан, испуганно закричавший при их появлении.

– Помоги Гизарре! – выкрикнул Инвер и побежал дальше, уводя монстра в глухой, малонаселенный район – в район водостока.

***

Когда легкие начали гореть, а лапы превратились туго натянутые струны, волк понял, что пришло время остановиться и попытаться поговорить. Голос в голове пытался убедить его в бесполезности этой затеи и уговаривал тут начал сражение, но Инвер, уже наблюдавший однажды смерть этой твари, не был уверен, что в этот раз она умрет окончательно.

Зверь подобрался, оттолкнулся уставшими лапами от земли, в прыжке развернулся и оскалился. Гепард, следовавший за ним по пятам, неловко затормозил в паре метров от Инвера и осклабился.

– Устал…

– Не надейся! Кто ты? Почему вселился в мальчишку? Зачем преследуешь людей из того дела?

Гепард, который выглядел как восставший мертвец, хрипло рассмеялся. Инвер никак не мог понять, находят ли фонари, тускло освещавшие переулок, отблеск в черных глазах, или Гепард периодически возвращался в сознание.

Тьма захватила теперь лицо, шею и руки ребенка – у кожи, темно-серой и тусклой, клубилась сизая дымка, а с кончиков пальцев, смешиваясь с кровью, которая все еще текла из раны на шее, капала на землю густая черная субстанция.

Порождение, отсмеявшись, захрипело:

– Слишком много вопросов для Избранного. Поэтому вы и погибнете – вы ничего не знаете.

– Так просвети меня! – выкрикнул волк, заглядывая за спину ребенка. Он надеялся, что Зидан останется с мастером, и им удастся закончить разговор в одиночестве. – Ты все равно собрался убить меня. А я не умею воскресать, подобно тебе, потому шансов у меня немного.

Создание замерло в замешательстве. Оно, казалось, действительно решало, рассказывать Инверу или нет. наконец, Гепард помотал головой.

– Нет. Ты умрешь в неведении. Знай только, что твоя гибель откроет череду смертей, но ты уже ничего не сможешь сделать, – Гепард сделал шаг вперед. Инвер чуть отступил назад и поднял руки перед собой.

– Стой! Ты неправ. Я не буду первым. Гепард, что тело ты занял, он уже умер. И я думаю, он не первая твоя жертва.

Порождение склонило голову и вновь осклабилось.

– Ты прав. Многие из нас уже обрели тела.

– Обрели тела? Вселились в кого-то?

Порождение что-то пробурчало себе под нос. Инвер был готов к тому, что в любой момент ему могут надоесть расспросы, и оно нападет. Но пока чудовище говорило, и воин пытался выудить из него как можно больше информации.

«В ней не будет никакого смысла, если потом ты погибнешь!», – истерил голос в его голове, но волк его по-прежнему не слушал.

– Только Владыка имеет тело. Но это временно. Когда вы падете, мы все получим тела.

– Но почему именно Гепард? Он не самый сильный в этом городе.

– Но ты его знал. И ты бы не преминул влезть в это дело.

– Вы целенаправленно убивали участников того процесса? Чтобы выманить меня?

«Они намного умнее, чем мы предполагали. Они могут строить планы, рассуждать. Знал ли об этом Эней?».

– Да. Владыка приказал нам.

– Владыка? Кого вы так называете?

Порождение вновь замолчало. Оно крутило головой, будто прислушивалось к чему-то, слегка тряслось и покачивалось. Оно будто вело внутренний диалог. Вдруг зверь зарычал и, выпустив длинные изогнутые когти, двинулся на волка.

– Довольно! Ты слишком много пытаешься узнать!

– Стой! – воскликнул Инвер. – Я хочу кое-что предложить не обязательно убивать меня! Ты можешь… воспользоваться мной.

«О нет».

Легат и сам не был в восторге от этой идеи, но надеялся, что его сил и избранности хватит для того, чтобы противостоять Тьме, а может, и убить ее.

– Ты отдаешь нам свое тело? – прорычало Порождение, облизываясь.

– Да, – твердо кивнул волк. – Я все равно умру, а значит, у остальных нет шансов. Тогда почему напоследок не повеселиться? – он грустно усмехнулся.

Слюна Порождения упала ему на ботинок, когда монстр вплотную приблизился к воину. Черные бездонные глаза заглянули в желтые, будто желая разглядеть мысли воина, у которого в голове кричал голос:

«Ты сошел с ума! Сражайся!».

«Я и сражусь».

«Я думал, что мне достался самый разумный воин, радовался, но нет! Ты псих, если думаешь, что сможешь противостоять ему».

«Я хочу попробовать».

С этими мыслями Инвер схватил порождение за плечо и, коснувшись лбом лба мальчика, произнес:

– Давай. Я готов.

Порождение заверещало. Гепард задрал голову к небу, широко распахнул рот, из которого вырвался столб черного дыма, искрящегося и дурно пахнущего. Когда вся Тьма покинула ребенка, он осел на землю – Инвер не сумел удержать внезапно потяжелевшее тело. Волк с трудом оторвался от зрелища Гепарда, свернувшегося под неестественным углом на земле, и поднял голову к черному клокочущему облаку. В рту пересохло, но легат смог выдавить из себя:

– Давай.

Ему показалось, будто тысяча тупых игл пронзили его горло и грудную клетку. Воин закашлялся и осел на землю. Он попытался оглядеться, но перед глазами будто висел туман, очертания домов стирались, и с каждой секундой тьма пелена все нарастала, становилась темнее и непрогляднее. Вскоре волк уже не мог разглядеть свои руки. Он приготовился отключиться, но тихий голос позвал его.