Год Инвера

«Нет! Решил сражаться, так сражайся!».

Инвер мотнул головой и попытался вновь услышать от голос, но он затих. Волк вертел головой, пытаясь сориентироваться по звукам, и неожиданно для себя услышал треск огня. «Что тут может гореть?». Он не чувствовал запаха, а потому на четвереньках пополз на звук. И тут посреди темноты возник столб пламени, направленный прямо на него, а позади него Инвер четко разглядел образ Анагон. Он не успел разглядеть ее как следует и от неожиданности упал на спину. Тут же образ исчез, а нас правым ухом волка раздался грозный окрик Рейгара. Волк повернулся и увидел парня, за спиной которого пряталась девушка. Лица ее волк не видел, но мог точно сказать, что не знает ее. Рей был ранен, но яростно закричал и размахнулся секирой, целясь в волка. Инвер перекатился на бок и замер, ожидая, что лезвие ударить по камню, но воин исчез, как и Анагон. Волк пытался отдышаться и привести мысли в порядок. Почему он увидел их? Кто эта девушка с Рейгаром? И почему он не увидел Венус?

Мысли его прервал оглушительный рев за его спиной. Этот рык порождал такие вибрации, что зубы воина перестали попадать друг на друга, а мелкие камешки на земле, которую волк по-прежнему не видел, запрыгали на месте. Легат выдохнул и рывком поднялся. Его закачало: то ли от того что в полной темноте он не мог понять расположение своего тела в пространстве, то ли от зрелища, открывшегося ему.

Невероятный размеров дракон. Даже посреди тьмы он выделялся. Его тело было соткано из миллионов тонких нитей, бывших в постоянном движении. Инвер едва ли был размером с коготь этого существа, а его голову он и вовсе не мог разглядеть. Лишь два огромных алых глаза взирали на воина с высоты.

«Владыка…», – четко осознал воин.

Вот против кого им придется сражаться там, на острове Теней. Инвер на секунду подумал, что намного проще прямо сейчас перестать сражаться, опустить голову и умереть. Он понимал, что у них не шансов против этого чудовища, даже со всеми армиями Аналостана.

«Ты оставишь эту проблему им? Трусливо сбежишь? Ты… оставишь ее?», – вновь пробился голос.

«Мы все равно умрем!», – в отчаянии закричал волк.

«Это зависит от вас. А пока – хотя бы вернись».

«Как?».

«Она позаботилась об этом».

Почти инстинктивно волк схватился за запястье, где все это время не снимая он носил браслет, подаренный ему Венус, тот самый, с двумя бегущими навстречу друг другу волками.

«Он защитит тебя, где бы ты ни был. И вернет тебя к нам. Храни его и он будет хранить тебя».

***

Инвер и Эва покидали Конор. У главных ворот возникла толпа – вечер воскресенья, все лавочники из соседних деревень, спешили вернуться домой после ярмарки. Волки медленно брели в толпе. Инвер вновь и вновь прокручивал в голове события прошедшего дня. Он ничего не рассказал ни Гизарре, ни Зидану, чем немало обидел последнего. Он уверил их, что опасаться больше нечего и в подтверждение этих слов показал черное пятно на земле, которое обнаружил вокруг, когда проснулся. Сначала волк подумал, что порождение взорвалось, когда волк изгнал его из себя. Но потом обнаружилась пропажа тела Гепарда, и зверь боялся, что Порождение вновь завладело им. Но он знал, что Тьме больше неинтересны жители Конора. И единственная его цель – сам Инвер.

Эва оступилась, и волк поспешил поддержать ее. Она благодарно улыбнулась в ответ, но сердце легата не затрепетало как обычно. Причиной тому служил разговор, что произошел между ними вчера.

Когда Инвер вернулся с Зиданом домой с места расправы над Тьмой, Эва ничего не спросила. Она молчала весь вечер, позволяя волку привести свои мысли в порядок. Ближе к полуночи Инвер заговорил сам и рассказал все – и про пророчество, и про сегодняшний день, и про то, что ждет дальше. Девушка выслушала его не перебивая. Заканчивая рассказ, волк добавил:

– Вот что нас ждет, когда закончится год. Стае я расскажу об этом позже. Но ты узнала сейчас, и я пойму, если ты захочешь остаться в Коноре.

– Я не боюсь, вожак, – Эва улыбнулась, присела рядом с ним на кровать и взяла волка за руку. – И я всегда буду рядом с тобой.

Инвер на секунду потерял способность дышать, затем резко выдохнул, отнял свою руку и, немного заикаясь, сказал:

– Эва, ты должна знать. Я обручен и не хочу ничего… кроме.

Волчица удивленно округлила глаза, а заем заливисто рассмеялась.

– Вожак, Избранный, а такой непроницательный. Инвер, я хорошо к тебе отношусь, я бесконечно тебя уважаю, но не более. Отчего-то большинство мужчин путают хорошее отношение с заигрыванием. Наверное, поэтому мне больше нравятся девушки.

Тут пришла очередь округлять глаза Инверу.

– Ты…

– Да. И если уж на то пошло, мне больше нравится твоя сестра, Инвер, – она подмигнула волку и вышла из комнаты, оставив того наедине со своими мыслями.

Этот разговор упростил жизнь волку, избавив от одной дилемм. Но остальные проблемы не могли быть решены так запросто, обычным разговором. И это угнетало волка. И пусть голос в его голове утверждал, что Пророчество сулит им победу, сам Инвер в этом очень сомневался.

Клир

XII

Когда в воздухе появился новый, неизвестный Инверу запах – что-то среднее, между пыльным воздухом, рыбным прилавком и водой, что остается в вазе, когда из нее вынимают букет, они со стаей добрались до портового города Жостона. Камон, Эмили и Найк задержались в предыдущем городе, Болгоке, где встретили старую собаку Киру, оказавшуюся матерью их погибшего отца. Они попросились у Инвера остаться с бабушкой подольше – послушать рассказы о том, кого никогда не видели, разумеется, Инвер им разрешил, с условием, что щенки нагонят их в Жостоне.

Стая остановилась на холме. Марти, который остался по сути щенком, подпрыгивал на месте и рисовал лапой на земле волны, не имея возможности иначе выразить свои эмоции. Фрея также уверяла, что видит море уже отсюда, что оно блестит дальше, за городом. Но Инвер не торопился сразу отправиться туда.

– Сначала я попрошу вас всех обратиться.

– Зачем? – удивился Старший Брат Лис. Не смотря на то, что волки разных поколений постоянно разговаривали, сверяя порядки старого и нового мира, иногда бывшие атланты упорно не принимали произошедшие на Алиоте изменения. Вот и сейчас волк не понимал своего вожака.

– Люди… отвыкли от волков. Считают, что каждый волк – это всего лишь волк, зверь. Мы не появляемся в таком в городах. И мало кто знает про таких, как мы. Поэтому нам безопаснее будет обратиться.

– Не будет ли лучше вновь приучить людей к нашему виду? Так постоянно скрываясь, мы лишь убедим их в своей неприметности. И в том, что с нами можно не считаться.

Инвер понимал, что старый воин был прав. Но сейчас он не был готов менять мир. К счастью, Гера и Фрея согласились с ним и обратились. Он впервые увидел сестру в образе человека. Она осталась очень небольшого роста, ее короткие волосы мышистого цвета торчали во все стороны, а темно-зеленые глаза скрывались под пушистой челкой. Заметив внимание брата, она показала ему язык. Инвер усмехнулся и обратился. Фрея, разочаровавшаяся в выборе Харона и переключившая свое внимание на Инвера – впрочем, также безуспешно, – присвистнула. Инвер обернулся к ней. Ее можно было назвать эффектной – светлые волосы ее струились по плечам, карие глаза будто всегда кого-то искали, а длинные ноги удерживали точеный корпус.

«Слишком долго смотришь. Подаришь девочке надежду».

Инвер помотал головой и обернулся на атлантов, которым времени на перерождение требовалась намного больше, но, в конце концов, и они встали на две ноги. Марти остался смешным рыжим долговязым подростком, каким вожак его и запомнил. Старший Брат Лис не имел одного глаза, как и в волчьем обличьи, но зато обладал темно-русыми волосами до плеч и густой бородой. Инвер отметил, что все старые волки обладали одной прической, менялся лишь цвет волос и размер самого воина. Старший Брат был самым крупным, потом шел Темнокрылый Буревестник, затем Незаметный-На-Снегу и самым низким, но самым крепким был брюнет – Сын Водопада. Впрочем, низким он был относительно других волков. Инвер разочарованно вздохнул.

«Я по-прежнему самый мелкий из парней. Каждый раз, в каждой компании».

«Лишь в образе человека. Зато волк ты воистину здоровый!».

«Спасибо за поддержку, Дог».

«Ты догадался, кто я?» – голос был искренне удивлен.

«Ну, ты сам говорил, что ты станешь моим Хранителем. И затем появлялся как раз в тот момент, когда мне нужен был совет. А что, остальные не догадались?».

«Не буду отвечать, а то зазнаешься еще».

Инвер усмехнулся и обратился к стае.

– Мы попробуем остановиться в гостинице. От города недалеко до моря, а иметь крышу под головой всегда верное решение, даже если большинство из вас захочет ночевать на улице. Поэтому сейчас мы войдем в город. Прошу, ничего не бойтесь, не лезьте в драки и сильно ничему не удивляйтесь.

Волк взглянул на нетерпеливо носящегося по поляне Марти и сурово настроенных стариков, вздохнул, помолился Луне, чтобы все прошло удачно, и они вошли в город. Казалось, Луна услышала молитвы, потому что его стая, хоть и поражалась буквально всему – даже двухэтажным повозкам – но вела себя тихо и держалась поближе к вожаку, боясь потеряться в круговороте прибрежного городка.

Волк толкнул дверь в здание с надписью «Гостиница» и припиской снизу «Есть свободные номера». Они оказались в плохо освещенном холле. Фрея уверяла потом, что при их появлении крыса испуганно заверещала и скрылась под полом. Пахло здесь соответствующе. Инвер скрипнул зубами. Не таким он хотел показать атлантам новый мир людей. Он невольно покосился на Старшего Брата. Лицо его оставалось бесстрастным.

– Чего хотели? – раздался противный голос с другого конца зала. Инвер повернулся туда. За стойкой стояла эльфийка, в заляпанном фартуке, обтягивающем то, что раньше именовалось талией. «Никогда не думал, что эльфы могут быть… в теле».

– Нам бы номер, – откликнулся Инвер. Он подошел к стойке, оставив ребят у дверей. Волк старался выглядеть приветливым. Эльфийка закатила глаза.