Тайна старого бора

В саду раздался звонкий собачий лай.

– Ой! – вскрикнула королева и испуганно оглянулась. – Опять?

На всякий случай она приподняла юбки, чтобы было удобнее убегать.

И не зря. Из сада, громко лая, мчалась собачонка. За ней, спотыкаясь и пытаясь поймать лохматую беглянку, нёсся маленький сын садовника.

Собачонка приблизилась к королеве и остановилась:

– Р-р-р-р-р!

Пока королева решала, упасть в обморок или убежать, мальчик схватил собачонку за хвост.

– Ай! – взвизгнула Простуша. – Она кусается!

Но собачка тихо тявкнула и лизнула мальчика в нос. Ребёнок засмеялся, отвернул лицо, а собачка, виляя хвостом и извиваясь, выражала ему свою любовь и преданность.

– Видите! – с оскорблённым видом произнёс дядюшка Хитри. – Она добрая и ласковая собака.

– Ага, – подтвердил мальчик, – Недавно пропала из сторожки. Уж я искал, искал, пока ваши слуги, – он почтительно поклонился королевской чете, – не принесли. Сначала рычала, а потом поела молока с хлебом и успокоилась. Папа говорит, что это лучшая еда для хорошего настроения.

Простуша взглянула на короля:

– Скажу повару, чтобы молоко с хлебом всегда были на столе.

– Особенно, когда вы, мадам, ездите по лавкам и скупаете всё, что попадается вам на глаза, – хмуро заметил король.

Простуша всплеснула красивыми руками и развернулась к королю:

– Я? И не стыдно вам, Ваше Величество? Не я ли сэкономила целых тридцать монет, когда купила вместо восьми платьев семь? А не я ли, жертвуя своей красотой, не приобрела тот баснословно дорогой браслет, заменив его всего лишь тремя кольцами и парой серёжек?

Пока королевская чета выясняла отношения: Карл упрекал королеву в непомерных тратах, а она его в своей экономии, принцесса Натти завела в конюшню свою новую лошадь.

– Я назову тебя Чергенори, – шептала принцесса. – Ты принесёшь мне счастье, правда? Будем вместе скакать по лугам и лесам, только ты и я.

Лошадь кивала головой, словно соглашалась. Натти погладила её по тёплому крупу и рассмеялась. Какой замечательный подарок преподнёс ей дядюшка Хитри!

Глава третья. О том, что принцесса и в фартуке принцесса, а если лошадь понесла, вполне возможно, она знает, что делает

Охота началась ранним утром, со звуком горна.

– Ту-ту-ту-ту, ту-ту-ту! – провозгласил горн.

Кавалькада нарядных всадников выехала на просёлочную дорогу. Впереди скакали Его Величество и королева, чуть с боку принцесса и дядюшка Хитри. Охотничий шлем он нахлобучил на уши, чтобы не сдул ветер. Сзади пристроились придворные.

В свите ехала и Глория, любимая служанка принцессы. К её седлу был привязан мешочек овса для Чергенори и запасные башмаки для Натти. Никто не знает, что может случиться в дороге.

Чергенори скакала, высоко подняв красивую голову. Время от времени Натти наклонялась, гладила лошадь по холке и радостно смеялась, когда та ржала в ответ. Принцесса наслаждалась поездкой. Ей нравилась кобыла, чуть прохладный утренний воздух, солнечные лучи, лукаво скользящие в ветвях деревьев, и она сама, в новом, нежно-розовом платье, сшитом дворцовой портнихой специально для скачки на лошади. Платье отличалось изяществом и удобством, и Натти чувствовала себя в нём настоящей красавицей.

В Старый Бор не поехали. Дядюшка Хитри, ссылаясь на быструю усталость, попросил Его Величество перенести охоту в соседний лес.

– Увы, я не так здоров, как выгляжу, и не смогу полдня трястись в седле, – тяжело вздохнул дядюшка.

На предложение королевы остаться во дворце он страдальчески закатил глаза и попросит не лишать бедного, утомлённого лечением человека скромной радости. Разве не он съел полбочки мёда, а вторую половину позволил вымазать на себя, лишь бы быть здоровым и сопровождать на охоте королевскую семью? Разве мало страданий он перенёс, исполняя назначения лекаря?

– Конечно, конечно, – смутилась королева, бросив мимолётный взгляд на голову Хитри. – Мне, в общем-то, всё равно, в какой лес ехать.

Карл Добрый благосклонно кивнул и дал знак свите сворачивать за ним.

Путь пересекала мелкая, но довольно широкая речка. Шаткий мостик висел низко-низко над водой и подозрительно раскачивался. Вся компания спешилась.

К принцессе подошёл слуга:

– Вы позволите мне перевести вашу лошадь, принцесса? – спросил он.

Натти отрицательно замотала головой:

– Нет, нет, я сама! Мы с Чергенори пойдём вместе, правда, дорогая? – она спешилась, нежно похлопала кобылу по гладкому боку и взяла повод.

Процессия медленно, друг за другом, тронулась по мосту. У самого берега Натти, которая вместо того чтобы смотреть под ноги, вертела головой по сторонам, поскользнулась на мокрых досках.

– Ах! – воскликнула принцесса.

Замахала руками, резко наклонилась и, подняв кучу блестящих сверкающих брызг, полетела в воду.

– Ой, мамочка! – закричала Натти, оказавшись в холодной воде.

И хотя принцесса звала маму, Чергенори, изящно стукнула копытом и сошла с моста прямо в реку, к своей хозяйке.

– Принцесса упала! Принцесса тонет! – испуганно закричал кто-то из придворных.

– Принцесса не тонет! Принцесса мокнет! – со смехом сообщила Натти.

Обхватила кобылу за шею и ловко забралась в седло.

На берегу принцесса вместе со служанкой попытались выжать платье.

– Как ни старайся, суше не будет, – сокрушалась Глория. – Хорошо что я взяла вам запасные башмаки. Но что делать с нарядом?

– Поеду так, – махнула рукой Натти. – Высохнет на ветру, по дороге.

– Ни в коем случае, – возразила королева Простуша. – В сырой одежде ты обязательно заболеешь. Придётся вам с Глорией вернуться домой.

– Домой? – испугалась Натти.

Вернуться во дворец, когда она так долго ждала этой охоты? Целый день наряжалась, выбирала шляпку, походную сумочку? У всех сумочек оказались белые пряжки, а ей хотелось непременно розовую. Пришлось покрасить одну из них румянами королевы. Вечер принцесса провела в конюшне, решая, какое седло и уздечка больше всего подходят к цвету гривы её лошади. Сегодня они с Глорией встали раньше солнца: Натти вплетала в гриву Чергенори самые лучшие ленты, а Глория украшала копыта бусами из бисера. И теперь она вернётся во дворец как мокрая курица, которая даже не смогла перейти мостик? Ни за что!

Пусть придётся плакать, уговаривать, визжать и топать ногами, но во дворец они не пойдут.