Бойся мяу

– Ты моргнул! – поспешил заметить Женя, чтобы Сашка не успел отвертеться. Но тот и не думал:

– Ага, – кивнул без доли огорчения.

– Спишь у стенки.

– Ага, – обрадовался братик и пополз в этот закуток.

Пришла бабушка. В ночной сорочке, в тапочках на голые ноги. Что-то в ней переменилось. Не сразу Женя сообразил, что впервые видит ее без платка на голове. Седые, точно посеребрённые, волосы были сплетены в косу, которая покоилась на плече. Мария вдруг постарела. И это странно. Он знал, она бабушка и, конечно, ей много лет, но почувствовал это только теперь. Почему-то ждал, что она придет с книгой в руках, раскроет ее и прочтет свою сказку, но руки ее оказались свободны и, удивительно, тоже немолоды. И как он раньше не замечал.

– Когда этот дом только строили, – начала Мария, присев на край кровати, – а строили тогда всей деревней, звали соседей, друзей, кумов, сватов, – в перерывах между работой, когда мужики уходили обедать, или в дни, когда стройка пустовала, дети бегали по стенам, перегородкам и половым доскам, такая у них игра была в догонялки.

– Как это, по стенам? Вертикально вверх, что ли? – не понял Женька.

– Дом только строился, и стены не были высокими, они поднимались бревно за бревном, понимаешь? В первые дни они были высотой в три, четыре, пять бревен. И пол не был уложен полностью, только несколько досок для рабочих. И вот, когда стройка останавливалась, дети залазили на верхние бревна и бегали по периметру дома, срезая по перегородке между залом и кухней или по половым доскам. Им очень нравилась эта забава, потому что, если ты играешь в нее, значит, ты бесстрашный, ловкий и находчивый. Ведь нужно быть смелым, чтобы коленки не тряслись, когда бежишь по бревну над землей, нужно уметь держать равновесие и нужно иметь смекалку, чтобы тебя не догнали.

– А-а, понял, понял, мы тоже, бабуль, – вспомнил Женька. – Только мы ходили по заборам. Вокруг детсада, вокруг школы. Да, страшно. Мы не бегали, конечно, зато падали много раз.

– Во-о-от, значит, и вы бы играли в такие догонялки, – улыбнулась бабушка. – Естественно, все мои старшие сыночки бегали, еще бы – дом-то наш. Гена, Петя, Коля, Вася. Юрке я запретила, он был еще маленький, а Лену, маму твою, и так не брали, потому что девочка.

– Юра – это мой папа, – отозвался Сашка у стенки и зевнул.

– Правильно, дружок, – усмехнулась рассказчица. – В общем, Лена-то, моя девочка, росла в окружении мальчишек – братьев и их друзей, и играла, конечно, в их игры. Каждый раз она бегала с ними на стройку, но только вскарабкивалась на бревно, как ей махали и подталкивали, мол, куда ты лезешь, ты маленькая и медленная, никто тебя жалеть не станет, это недетская игра, только для мужиков. И ей приходилось просто смотреть со стороны. Я-то была только «за», хотя бы за дочку была спокойна. А мальчишки, что с них взять? – Бабуля с улыбкой покосилась на внуков. – Запретить я им не могла, Аркадий, их папа и, значит, ваш дедушка, говорил, что не собирается с ними нянчиться, головы у них собственные на плечах, ударятся – так и то чему-то научатся. Вот и оставалось, что бояться, что вернутся со сломанными руками, ногами или разбитой головой. Но, слава богу, ничего, кроме ссадин, ушибов и порванных одежек, не случалось.

Женек даже распахнул готовые сомкнуться веки, когда услышал о дедушке. Как-то так получилось, он знал о нем удивительно мало. Что его звали Аркадий, что он был старый и умер то ли до его рождения, то ли когда он был совсем маленький. И Женька, само собой, как-то привык, что в маминой деревне только бабушка, что там бабушкин дом, и деревня сама тоже бабушкина. А теперь вдруг ему захотелось узнать о нем больше.

Однако бабуля продолжала о другом, о главном:

– Ленка дулась на братишек, что они не встают на ее сторону перед другими ребятами и не берут ее играть. Помню, видела, как она ходила туда-сюда по сваленным бревнам, штабелям досок, тренировалась, значит, равновесие, изворотливость развивала.

И вот однажды, когда она снова стала упрашивать братьев, не желая слезать со стены, они сдались. Хорошо, мол, давай поиграем, но при одном условии. Наверное, они это заранее придумали. Что тот, кто первый ее осалит, забирает ее место на печи.

– Что? – удивился Женька, на секунду подумав – наверное, успел уснуть, и ему послышалось.

– Да, – кивнула бабушка с легкой улыбкой. – Мы тогда еще жили у моей мамы, представь только, всей ватагой, вот и спали кто где. Маленького Юру и доченьку свою я забирала на печку, ну а старшим братьям приходилось спать на полу. Вот они, видимо, и натерпелись за зиму.

– Ясно, обхитрить захотели маму мою, – Женек даже приподнялся и лег на бок, держа голову на локте.

– Ага, сговорились, шкодики, – засмеялась Мария, и старость ее как будто отступила. Он на миг позабыл о своем неожиданном открытии и смотрел прежним взглядом. – Только их-то четверо, а место на печке одно. Ленка, конечно, согласилась. И побежала довольная и шустрая. А это, считай, уже сюрприз для пацанов – поди, думали, что испугается высоты и замрет на месте, и они ее тут же сцапают.

Бабуля захихикала, и чудо повторилось. Седина ничего не решает, мелькнуло в голове. Ей не затуманить огня в глазах и ребяческих смешинок.

– Спохватились, и давай, значит, окружать, – продолжила седовласая девочка. – Загонят двое ее на угол и начинают спорить, кто же осалит-то. А Ленка, не теряя секунды, по бревнам вниз – и прыг на половую доску. В другой раз Коля с Петькой спорить не стали, сразу толкаться – бревно-то, по которому Ленка улепетывает, одно. Ну Колька и слетел на землю. Считай, выбыл. Друзья их смеются, уже и Лену мою подбадривают.

Остальные трое, Петя, Васька и Гена, решили, что всё, каждый за себя. И началась круговерть. Только ведь у Ленульки ножки маленькие, а значит, и бревна для нее шире. И голова не так высоко, не закружится от взгляда на землю. Бежит, как по земле, под ноги почти не смотрит. А мальчишки с руками расставленными, как канатоходцы, покачиваясь, пробуют за ней поспеть. И вот она резко сворачивает на перегородку, за мгновение до Васиного касания. Вася промахнулся и не удержался – тоже слетел. Теперь уже и сами братья посмеиваются. Ну сестренка! Ну дает!

Женек от азарта присел, от сна ни зевка. Бабушка увлеклась, взгляд ее витал где-то в прошлом. Она переводила его на Женю, улыбалась и продолжала историю:

– Но наступил опасный момент. В отчаянной попытке улизнуть Ленка смекнула и слезла на опорную балку для пола. Она была куда тоньше бревен, по такой не побегаешь, но для Ленкиных ножек в самый раз. И она бы оторвалась от Генки, если бы на другой конец балки не спрыгнул Петя.

Мария посмотрела на Женька – мол, ну, как ты думаешь, что же было дальше? Посмотрела на Сашку – братик, оказывается, заснуть не успел, втянулся.

– И?

– Ленка встала – ни вперед, ни назад, – глядит вокруг. А братья наперегонки ноги переставляют, покачиваясь. Петя все-таки ближе был, и Генка торопился больше. И тогда Лена сделала то, что потом все мальчишки начали использовать как хитрость в этой игре. Она присела на балку и просто подцепила с земли рейку. И каким-то образом успела ее поставить узеньким мостиком от балки к половой доске.

Как только братья прочитали ее замысел, зашагали еще быстрее. В итоге, Гена потерял равновесие и наступил на землю. Петя устоял. Но Лена уже балансировала на рейке, подбираясь к спасительной доске. И Петька, значит, пошел за ней по рейке. По этой тонкой, хлипкой рейке. И она обломилась!

Бабуля рассмеялась так, словно это произошло только что перед ее глазами. Даже на миг прикрыла рот от удивления, а затем уже хихикала в ладонь.

– А мама? – спросил Женек, готовый подхватить ее веселье.

– Успела запрыгнуть на доску. Животом. Ударилась при этом коленкой и локтем. Зато как мальчишки ее приветствовали: хлопали, свистели и восхищались. Братья качали головами и посмеивались сами над собой. После этого никто ее не прогонял с бревен, и она играла наравне с ребятами. Убегала счастливая, мне, хулиганка, ничего не говорила, но я-то знала, а это значит новый седой волосок на моей голове. Счастье, что дом наш достроили быстро. Но в деревне как: закончилась одна стройка, везите бревна для другой.

– Класс! – довольный Женька откинулся на подушку.

– Это правда? – спросил неуверенно Сашка, почесывая живот под одеялом.

– Конечно, – заверила бабушка, – поспрашивай как-нибудь этих взрослых мальчишек, выросших в дядек… Ну, всё. Спокойной ночи, малыши, цветастых снов.

– Бабуль, – протянул Женек, поправляя подушку под головой, – а почему ты эту историю рассказала? Я думал, в конце будет что-то поучительное, типа, слушайтесь родителей или не суйтесь в игры, до которых не доросли.

– Так ты вот что выучи, дружок, – Мария поднялась неожиданно прямая и статная, откинула косу за спину. – Никогда не стоит недооценивать девочек… кхм-кхм… всех возрастов.

Женя, улыбаясь, подумал о Русе, о ее кудряшках, пиратской повязке на глазу и боевой раскраске. И тем мучительнее стало знание, что завтрашний день – очередной день в заточении.

Уходя, бабушка выключила свет. За тонкой стенкой он услышал печальный Катин голос:

– Что вы там делали?

– Уроки учили, – ответила мягко бабушка.

– Да?..

– Сестры не вернулись еще?

– Нет, – буркнула Катька.

Потом стало тихо. И под Сашкино сопение Женек уснул и сам.

* * *

Следующий день Мария решила посвятить прополке, поливу и сбору урожая. Женя побоялся, что его заберут на исправительные работы, но то ли бабушка пожалела, то ли домашний арест был принципиально домашний. Однако совесть ему не позволила халявничать перед телевизором, да и занят тот был сестрами, поэтому засел за книгу.

Под конец первой же минуты вдруг с полной ясностью осознал – да не хотели они, великие русские писатели, чему-то поучать, не думали втолковывать свою мудрость в головы глупых школьников, а желали лишь рассказать историю. Как бабушка вчера, как и он сам. Читать сразу стало легче и в разы интереснее.

Когда все же утомился, заболела шея, а пятая точка онемела, отложил книгу, вышел в зал. Телевизор не работал, в комнате было пусто, а часы показывали, что прошло четыре часа. Женя подивился самому себе и с облегчением заткнул совесть этим своим подвигом – надо бы еще посчитать, сколько это в страницах получилось. Теперь он мог и телик посмотреть. Даже обожаемых Сашей «Могучих рейнджеров», как раз их время.

Прошел на кухню. Позвал братика. Никого. Выглянул в сени, снова позвал. Потом вспомнил, что Сашка заходил к нему во время чтения. И да, – Женек кивнул себе – сказал тогда, что, наверное, все-таки выйдет погулять на улицу, раз он, Женя, нашел себе занятие.