Тайна леди Одли

Люси приподняла свои тонкие брови.

– Я думала, он придет к обеду, – удивилась она. – Мы наверняка еще увидим его сегодня.

В подоле платья у нее была целая охапка полевых цветов. Она шла через поля, собирая их по пути. Люси легко взбежала по лестнице и поднялась в свои комнаты. Перчатка Джорджа все еще лежала на туалетном столике. Леди Одли нетерпеливо позвонила, вошла Феба Маркс.

– Убери этот мусор, – резко приказала она.

Девушка собрала перчатку, несколько увядших цветов и кусочки бумаги со стола в свой передник.

– Что ты делала все утро? – спросила госпожа. – Я надеюсь, не тратила даром времени?

– Нет, госпожа, я шила голубое платье. В этой стороне дома темно, поэтому я взяла его в свою комнату и работала у окна.

Сказав это, девушка обернулась и взглянула на леди Одли, как бы ожидая дальнейших указаний.

В этот момент Люси тоже подняла на нее глаза, и взгляды двух женщин встретились.

– Феба Маркс, – произнесла миледи, откидываясь на стуле и теребя полевые цветы на коленях, – ты хорошая трудолюбивая девушка, и пока я жива и при деньгах, у тебя не будет лучшего друга и ты не будешь ни в чем нуждаться.

Глава 10. Исчезновение

Когда Роберт Одли проснулся, то удивился, увидев, что удочка лежит на берегу, леска свисает в воду, а поплавок безобидно покачивается на воде в полуденном солнце. Молодой адвокат долго потягивался, вытягивая руки и ноги в разных направлениях, дабы убедиться, что они еще действуют; затем, одним могучим усилием усевшись на траву, он свернул коврик, чтобы его удобно было нести на плече, и побрел искать Джорджа Толбойса.

Раз или два он, все еще сонный, позвал своего друга, но его негромкий зов не испугал даже птиц над его головой, и форель в ручье у его ног; не получив ответа, уставший от затраченных усилий, он поплелся дальше, зевая и все еще высматривая Джорджа Толбойса.

Взглянув на часы, он был удивлен, что уже четверть пятого.

– Этот жалкий бродяга, должно быть, ушел домой обедать! – размышлял он вслух. – И все же это не похоже на него, он редко вспоминает о еде, пока я сам не напомню ему.

Ни хороший аппетит, ни мысль о том, что обед остынет, не могли заставить мистера Роберта Одли ускорить свой прогулочный шаг, и когда он наконец добрел до дверей таверны «Солнце», часы пробили пять. Он был уверен, что Джордж уже ожидает его в маленькой гостиной, но комната была пуста, выглядела мрачной, и Роберт громко застонал.

– Как вам это понравится! – произнес он. – Холодный обед, который не с кем разделить!

Вошел хозяин таверны, чтобы самому извиниться за испорченный обед.

– Такая прекрасная пара уточек, мистер Одли, вы таких не видали, и подгорели, такая жалость, пока их держали в печи, чтоб не остыли.

– Да бог с ними, с этими утками, – в нетерпении сказал Роберт. – Где мистер Толбойс?

– Он не приходил, сэр, с тех пор, как вы вместе ушли утром.

– Что! – воскликнул Роберт. – Куда же он подевался?

Он подошел к окну и посмотрел на широкий белый тракт. Тележка, груженная снопами сена, медленно тащилась по дороге, ленивые лошади и ленивый возница клевали носом под полуденным солнцем. Стадо овец разбрелось вдоль дороги, и собачка сбилась с ног, следя, чтобы ни одна не отстала. Несколько каменщиков возвращались с работы, у дороги лудильщик чинил кастрюли, по дороге во весь опор мчалась двуколка: дюжина привычных деревенских звуков слились в один разноголосый гул и сутолоку, но нигде не было видно Джорджа Толбойса.

– Из всего необычного, что случалось со мной за всю жизнь, это самое загадочное происшествие, – промолвил Роберт Одли.

Хозяин, все еще находившийся в комнате, в удивлении взглянул на Роберта, услышав эти слова. Что же такого необычного в том, что джентльмен опаздывает к обеду?

– Пойду поищу его, – решил Роберт, схватив шляпу и выходя из дома.

Но вопрос в том, где же его искать. У ручья его наверняка не было, поэтому туда не стоило возвращаться. Роберт стоял у гостиницы, размышляя, что же ему делать, когда следом за ним вышел хозяин.

– Забыл сказать вам, мистер Одли, что ваш дядя заходил через пять минут после вашего ухода и просил передать, что ждет вас и другого джентльмена к обеду в Корте.

– Тогда Джордж, должно быть, пошел в Корт, навестить моего дядю, – решил Роберт. – Правда, это не похоже на него, но вполне возможно.

Было уже шесть часов, когда Роберт постучал у дверей своего дядюшки. Он сразу же спросил о своем друге.

– Да, – ответил слуга, – мистер Толбойс был здесь около двух часов.

– А с тех пор?

– Не появлялся.

Уверен ли он, что именно в два часа заходил мистер Толбойс, спросил Роберт. Да, совершенно уверен. Он запомнил час, потому что в это время слуги обедают и ему пришлось встать из-за стола, чтобы открыть мистеру Толбойсу дверь.

«Что же с ним сталось? – подумал Роберт, уходя из Корта. – От двух до шести – целых четыре часа – и никаких следов!»

Если бы кто-нибудь осмелился сказать мистеру Роберту Одли, что он может испытывать сильную привязанность к человеку, сей циничный джентльмен только презрительно поднял бы брови, услышав это нелепое замечание. И вот он, возбужденный и взволнованный, ломал голову, строя самые невероятные предположения о своем исчезнувшем друге, и, вопреки своей привычке, быстро шагая вперед.

– Я не ходил так быстро с тех пор, как учился в Итоне, – пробормотал он, спеша через луга к деревне. – И что хуже всего, я не имею ни малейшего понятия, куда иду.

Он пересек еще один луг и, усевшись на ступеньки у изгороди, поставил локти на колени, и, положив подбородок на ладони, настроился серьезно обо всем поразмыслить.

– Нашел! – сказал он спустя несколько минут. – Железнодорожная станция!

Он вскочил и направился к небольшому строению из красного кирпича.

В течение ближайшего получаса поезда не ожидалось, и служащий пил чай в помещении, на двери которого было написано большими белыми буквами: «Посторонним вход воспрещен».

Но мистер Одли был слишком поглощен поисками своего друга, чтобы обращать внимание на подобное предупреждение. Он сразу же пошел к двери, постучал в нее тростью и вытащил служащего из его убежища в испарине от горячего чая и доедавшего бутерброд с маслом.

– Вы помните джентльмена, который приехал со мной в Одли, Смитерс? – спросил Роберт.

– Сказать по правде, мистер Одли, не могу сказать, что помню. Вы приехали в четыре, а в это время всегда полно народа.

– Значит, вы его совсем не помните?

– Не вполне, сэр.

– Какая досада! Я хочу знать, Смитерс, не брал ли он сегодня билет до Лондона после двух часов дня. Это высокий, широкоплечий молодой человек, с большой темной бородой. Его нельзя не узнать.

– Четыре или пять джентльменов брали билеты на три тридцать, – неопределенно сказал служащий, бросая беспокойный взгляд через плечо на свою жену, которая отнюдь не была в восторге от того, что прервали их чаепитие.

– Четыре или пять человек! Но подходит кто-либо из них под описание моего друга?

– Ну, я думаю, что у одного из них была борода, сэр.