Exuvium

Но даже этот факт разозлил её не так сильно, как взгляд Шелби. Победный, наполненный гордостью, тот сверкал, как лунный камень, был ярче и твёрже любого алмаза. Девушка упивалась своей победой, но сейчас глаза её потухли, а губы, некогда растягивающиеся в широкой улыбке, пестрили многочисленными ранками. И женщина, положив одну тонкую и изящную ножку на другую, наслаждалась этим видом, стряхивала пепел на свежую газету, которая лежала на высоком круглом кофейном столике, напоминающем гриб.

– Отвратительно выглядишь. Что ты сделала со своими волосами? Знаешь, эта причёска тебе не идёт, – говорила она, затягиваясь сладковатым дымом и выдыхая его в сторону дочери, затем специально прошлась свободной ладонью по своим чёрным волосам, убирая их за тонкие плечи.

Ей не хватало только бокала дорогого красного вина для пущего эффекта. Но даже если бы сейчас он был у Маргарет в руке, она пролила бы его, испортив свой наполненный пафосом триумф. Пальцы с сигаретой дёрнулись, как и вся женщина, стоило только девушке кинуться в её сторону. Она не получила удара по щеке, только увидела перед собой тонкую, бледную ладонь с длинными пальцами. В них были зажаты футляр, фотография и бейсболка. Девушка бережно отряхнула их от пепла и прижала к груди, затем затравленно посмотрела на женщину.

Та в ответ только хмыкнула и затянулась снова.

– Зачем пришла? – наконец заговорила Шелби, потом замолчала, удивляясь своему хриплому, дрожавшему, напоминающему звучание басовой струны, голосу.

– Да вот, хотела навестить свою неблагодарную дочь в такое трудное для нашей семьи время.

– Она никогда не была нашей. Не смей так говорить, – прошипела девушка, сжимаясь и напрягаясь, словно ощерившаяся кошка. – Ты была у него?

– Да. Только больше я тебе ничего не скажу. А то вдруг мой голос рассердит тебя ещё больше, и ты бросишься на меня с ножницами и разрежешь моё платье. Оно далеко не дешёвое, – повиляв в воздухе острым носком туфли, пробормотала женщина.

В минутной тишине раздался очередной настойчивый, нетерпеливый залп стуков. Шелби невольно вздрогнула, цокнула, зная, что её замешательство не осталось без внимания коварной женщины. Та улыбнулась, расселась в кресле настолько вальяжно, насколько ей позволяло короткое платье с кокетливым вырезом на бедре. Она попыталась разбавить столь вызывающий для средних лет образ высоким хвостом, но вместо этого только выделила лисий взгляд. А, может, она и не старалась скрыть свою истинную сущность.

Думать о таких мелочах девушка перестала довольно быстро, ловко вскочила с дивана и побежала открывать дверь настойчивому гостю, чтобы прекратить пытку для ушей в виде неутихающего стука. Сегодня будто все сговорились против Шелби, специально злили её и надеялись, что она из-за накатившей ярости потеряет рассудок. Подозрения снова пали на Маргарет, которой ничего не стоило пригласить сюда своего юриста и нотариуса, как только та прознала о ранении шерифа. Никто бы не удивился, если бы уже завтра из дома вынесли все ценности, а живущую там семью выгнали на улицу со скандалами и позором. Месть ожидали и о ней знали, поэтому юная хозяйка была особо осторожна и не собиралась сдаваться: костьми ляжет, но отстоит своё жилище.

А сейчас она собирала последние моральные силы, чтобы выпроводить незваных гостей куда подальше с отчаянными криками, а, если понадобится, то и вовсе подерётся.

«Ты сильная, Веснушечка, ты справишься» – тёплый голос отца прозвучал в голове, заставляя девушку улыбнуться и собраться с мыслями.

Молитвы и надежды несчастной дочери шерифа были услышаны, ибо по ту сторону двери стоял ещё один близкий и дорогой её сердцу человек. Мужчина, который был коллегой Уильяма Эртона, его заместителем и ко всему прочему другом Шелби, сейчас стоял напротив неё. А та ничего не могла сказать, только поджала губы и взглянул на него с мольбой о помощи. Майкл Дженкинс, одетый в рабочую форму, приехал сразу после сдачи ночной смены, был уставшим, не менее расстроенным, поэтому смог ответить только протяжным вздохом.

«Хотя бы не в чёрном» – с облегчением подумала Шелби, выдавливая слабую улыбку и пропуская гостя в дом.

Она искренне надеялась, что щелчок замка станет единственным звуком, который издаст металлическая дверь за сегодня. За весь этот месяц. Ушам необходим был отдых от громких, грубых ударов с последствиями в виде писка, который давил на барабанные перепонки.

Когда пульсация в голове, наконец, стихла, девушка вернулась в гостиную, подошла к диванчику, на который удобно примостился уставший полицейский. Она мягко прикоснулась к широким плечам и спросила:

– Сделать кофе?

– Было бы неплохо, Шелби, – ответил мужчина и по привычке воровато огляделся, чтобы осмотреть комнату на наличие посторонних, затем снял с головы фуражку.

За густыми чёрными вьющимися волосами скрывалась предательница-лысина, которая шла от самой макушки. Она появилась на голове Дженкинса недавно, чем сильно озадачила его. Был ли причиной стресс на работе, или же всему виной стал скачок гормонов – на стеснительность такого изъяна факты мало влияли. Даже у неплохо сохранившегося для своих сорока лет человека, который уже приличное время вкалывал как проклятый, на тяжёлой и напряжённой работе, Майкл имел свои комплексы. И самый главный из них крупный, голубоглазый брюнет, лицо которого покрыла трёхдневная щетина, тщательно пытался скрыть головными уборами. Однако даже такой незначительный, но броский изъян никак не смог затмить необычайную харизму и природный магнетизм мужчины.

Шелби подошла к кухонной тумбе, на которой стояла кофемашина, бросила капсулу в специальный отсек, затем поставила одноразовый стаканчик под сопло?

, зная, что полицейские сильно привыкают к таким мелочам, как прикосновение шершавой бумаги к пальцам и аромат терпкого напитка, смешанный с более слабым, но всё же ощутимым запахом картона. Девушка была рада, ведь могла наблюдать за тем, что происходит в гостиной, так как кухня от неё была разделена лишь длинной столешницей. Она решила продолжить разговор с Майклом, пока готовился кофе: ей хотелось узнать побольше об отце и заодно показать Маргарет, что лишнему слушателю здесь находиться совсем не обязательно.

– Ты был у отца? Он ещё не очнулся? – спросила она, упираясь локтями в деревянную поверхность белой столешницы, и с особым вниманием пыталась выудить хоть какой-то намёк на лице мужчины.

– Не торопись, милая. Я всё расскажу тебе, когда ты сядешь. Всё не так плохо, как ты думаешь, – успел успокоить приятельницу Дженкинс, улыбаясь и показывая ей ровные желтовато-белые зубы. – Сделай и себе тоже. Выглядишь уставшей. Наверное, всю ночь в больнице продежурила.

Маргарет хмыкнула, сложила руки у груди и повернула голову в сторону кухни, чтобы смерить свою дочь насмешливым взглядом.

– Конечно, – выплюнула она слово, словно яд, надеясь, что хотя бы капля него попадёт на веснушчатые щёки, разъест эту бросающуюся в глаза деталь. Хотелось испепелить и тёмно-каштановые волосы, и серые глаза – всё, что хоть как-то напоминало Маргарет об Эртоне.

– Я спала здесь. Вряд ли бы мне разрешили остаться в больнице. Тем более нужно было проследить, чтобы в доме не завелись вредители, – сказала девушка, когда зашла в гостиную и поставила стаканчик с кофе на более низкий и широкий столик, подобранный специально для дивана.

Она смерила женщину недовольным взглядом, затем села рядом с Майклом, надеясь на его поддержку, ведь друг отца также плохо отзывался о Маргарет и всячески отговаривал Эртона от возобновления заранее обречённых отношений. Хоть ненависти у Дженкинса тогда было хоть отбавляй, сейчас он сидел спокойно, даже не планировал вступать с женщиной в словесную перепалку. Шелби списала всё на усталость, поэтому не требовала от него помощи – ей пока хватало сил самой разобраться с незваной гостьей.

– И правильно сделала, что пришла сюда. Я хотел обсудить с тобой кое-что очень важное, – сказал мужчина, игнорируя шипения и стреляющие взгляды соперниц, ясно давая понять, что в конфликте участвовать не собирается.

Он отпил горячий кофе, громко хлюпая, затем не менее тихо вздохнул и снова прислонился спиной к мягкой обивке дивана.

– Скажи сначала, как отец себя чувствует? – девушка никак не унималась. Напряжённая, встрепенувшаяся, она напоминала натянутую тетиву.

– Он в коме. Хуже ему не становилось, состояние стабильное, – сообщил Майкл первую ничуть не утешающую новость, затем продолжил, – но есть проблемы посерьёзнее.

Шелби вздрогнула, принялась тут же перебирать версии дальнейшего развития диалога. Она была готова услышать и о донорстве жизненно необходимых органов, представляла, как сама ляжет на операционный стол, лишь бы спасти отца. Но слова Дженкинса смогли удивить её так сильно, что с покрасневших от волнения щёк вмиг сошла вся краска.

– Его могут убить снова, – полицейский наконец озвучил суть проблемы и мельком посмотрел в сторону заинтересованной таким поворотом событий Маргарет.

Женщина даже немного придвинулась к краю кресла и упёрлась локтями в оголённые коленки, обрамляя скуластое лицо тонкими и длинными пальцами.

– Что? – прохрипела Шелби, думая, что этот бред ей просто послышался.

Она с надеждой взглянула на полицейского, а сама застыла в ожидании продолжения. Даже дыхание, казалось, на мгновение замерло, превращая бледную девушку в статую.

– К сожалению, это не шутка, милая, – сказал не менее расстроенный и напуганный Майкл, несмело притрагиваясь к подрагивающему плечу, – я не должен был рассказывать тебе, но, думаю, Уильям хотел бы, чтобы ты знала подробности. Я не многое смогу объяснить тебе. Сама понимаешь – профессиональная тайна, и осведомлён я не так хорошо, но суть заключается в том, что на твоего отца напал далеко не простой человек…

Мужчина замолчал, почувствовав, как длинные пальцы с силой вцепились в его предплечье. Он испугался, широко раскрыл глаза, будто воришка, которого поймали прямо на месте преступления – не ожидал он такой отчаянной хватки. А смотреть в этот момент на юную копию шерифа с лисьим взглядом знаменитой артистки было ещё страшнее.

– Не шути так, – дрожавшим, низким голосом проговорила девушка. В её глазах застыла боль, такая же серая, как кусок сгнившей плоти. Возможно, её душа сейчас была такой же.

– Если бы я шутил, Шелби, – мягко проговорил Майкл, вмиг успокаиваясь и накрывая ледяную ладонь своей, – я бы и сам хотел, чтобы это всё оказалось неправдой.

__________________________

Апостем – придуманный автором город, название которого произошло от латинского слова "Apostema". На русский переводится как "абсцесс".

Имя в данном случае не является опечаткой.

Сопло – канал, предназначенный для подачи жидкости с определённой скоростью в требуемом направлении.

Глава 2.

«Табес

– страна, расположенная на территории полуострова, примостившегося у края Канады и омываемого коварными водами Тихого океана. Климат здесь чуть приятнее, чем на материке, а культура и язык ничем не отличаются от Американских. Туристов здесь почти не встретишь, но проблема заключается вовсе не в дорогих билетах и долгих перелётах. Местные жители такому факту не удивляются, ведь история у обиталища, так сильно полюбившегося ими, довольно пугающая. Мало у кого появляется желание посетить самую большую тюрьму, размер которой в ширину достигает больше семи акров: она вмещает в себе три сотни одноместных камер. Здание по сей день является достопримечательностью и, можно сказать, сердцем столицы. От неё, словно нервы от огромного пучка, отходят улочки, разделяющие многоэтажные дома – бывшие полицейские городки.

Но раньше Круделитаса

– самого крупного города и по совместительству столицы – не было и в помине. В далёком двадцатом веке необитаемый полуостров стал тюрьмой для особо жестоких и опасных преступников. Чем больше заключённых привозили, тем больше сотрудников требовалось, а им в свою очередь необходимо было жильё. И через несколько лет годичными кольцами многоэтажные здания окружили серое металлическое ограждение с колючей проволокой на верхушке. Сначала там жили сотрудники, затем они постепенно стали перевозить туда же свои семьи, когда поняли, что гражданским на полуострове ничего не угрожает.

Табес постепенно изменялся. Благоприятная сейсмическая обстановка и климат не препятствовали строительству зданий. Так появился Круделитас – столица, которой местные жители безумно гордились и считали пристанищем справедливости. Примерно в то же время образовался Апекс