Руки, полные пепла

– Он хорошо замаскировался, но я уверен, за тенью скрывался кто-то из богов. И те же псы…

– И он был настроен серьезно, – кивнул Сет. – Может, решил закончить начатое с Амоном? Эй, кому ты так не угодил?

– Понятия не имею! Но он опять пришел ночью, когда моя сила бесполезна.

– Не знаю, на что рассчитывал, – пожал плечами Сет. – Не знал, что мы тоже будем? Нападать на нескольких богов сразу – глупо.

Софи всё еще стояла на месте и не вмешивалась, а Нефтида подошла к Гадесу, вгляделась в его лицо:

– Зато знали, что Гадес точно здесь. Поэтому его усыпили.

– Это не опасно? – спросила Софи.

– А? – Нефтида посмотрела на нее. – Что, сон? Нет. Удивительно только, что он смог хоть на какое-то время прийти в себя. Но это обычный сон, через часик проснется бодрым и отдохнувшим.

– И злым, – вздохнул Амон. А потом посмотрел на Нефтиду так, будто хотел пожаловаться. – Ты представляешь, Сет рассказал всё Персефоне.

Нефтида тут же повернулась к Софи:

– Вспомнила?

– Санитаров?

Софи надеялась, что сейчас Нефтида рассмеется и скажет, что это действительно дурацкий розыгрыш. Но та оставалась серьезной.

– Лучше бы так, дорогая. Но увы, это правда. Он – Аид, ты – его Персефона. И если ничего не помнишь, тем хуже для всех. Но я надеялась, Гадес сам тебе расскажет… Сет, зачем?

Тот отмахнулся:

– Нечего тянуть кота за яйца. Не вспомнила, значит, надо решать эту проблему.

– У тебя всегда всё просто, да?

– А зачем усложнять? Вам не надоело, а? За сотни-то лет! Только придумываете дурацкие правила, от которых никому не легче!

– О да, давай еще тоже убей какого-нибудь бога!

– Зато я не спал с твоим братом.

Софи казалось, что она присутствует при сцене, которая не предназначалась для чужих глаз. Что-то личное… и старое. Как рана, покрывшаяся коркой, которую так неудачно содрали сейчас, когда все на взводе после нападения.

Амон опустил голову, явно не желая вмешиваться. А Нефтида вскинулась и, резко развернувшись, ушла прочь, громко хлопнув дверью. Сет дернулся, как будто хотел пойти за ней, но поднимался невообразимо долго. И неожиданно сказал:

– Я осмотрю то место. Софи?

Она глянула на спящего Гадеса и добермана рядом, на Амона… и кивнула. Если кто-то и сможет ей что рассказать, то сейчас это Сет.

В зале Софи попыталась найти взглядом Нефтиду, но ее видно не было. А вместе с Сетом они сразу вышли из клуба и направились на то место. Софи стояла в сторонке, пока Сет методично осматривал всё вокруг. Несколько раз он делал почти неуловимые движения руками, и пыль под его ногами взметалась, появлялся неведомо откуда взявшийся песок. Один раз он будто обрисовал контур собаки.

– Хорошо маскировались, твари, – пробормотал Сет. – И богов среди нападавших было несколько.

Он устало привалился спиной к стене и поморщился от боли. И вместо того чтобы начать выспрашивать о происходящем, Софи испуганно спросила:

– Что случилось?

Вместо ответа, Сет приподнял футболку, рассматривая косую рану на левом боку. Как будто его чем-то полоснули – сквозь одежду, на которой не осталось следов, прямо по телу. Крови не было, но темные края выглядели не очень-то хорошо, и чернота как будто ручейками распространялась вокруг.

Софи не показалось тогда во тьме. Его действительно задели.

– Ох! – воскликнула она. – Тебе надо в больницу!

Сет покачал головой, рассматривая рану, потом опустил футболку и достал сигареты.

– Ты еще не поняла? Не веришь? Это рана, нанесенная другим богом. Ни один врач тут не поможет. – Он закурил и внимательно посмотрел на Софи. – Только Нефтиде не говори.

И в этот момент Софи поняла, что верит. В древних богов, тьму и Гадеса.

8.

Она вплетает в волосы черные ленты. Кончики ее пальцев пахнут сладковатыми цветами, начинают благоухать и волосы. Когда Персефона слышит шаги, то не выдает нетерпения, только поворачивается, продолжая вплетать ленты.

Гипнос прикладывает руку к груди и кланяется – хорошо хоть, не преклоняет колено, от этого Персефона отучила.

– Моя королева…

– Где он?

– Остался улаживать дела на востоке.

Она опускает руки и сцепляет их на коленях. Не хочет, чтобы было видно ее волнение.

– Он… – Персефона медлит. – Он в порядке?

Гипнос позволяет себе улыбку. Уголками губ.

– В полном. Злится из-за задержки.

Персефона знает, когда Аид «злится» – это тьма и смерть для всех вокруг. Колкие звезды мрака и рычащего пламени, что отражается в глубине всех трех пар глаз верного Цербера.

Персефона знает, Аид вернется, как только сможет. А если возникнут препятствия – он их уничтожит.

– Еще кое-что, – Гипнос медлит. – Твоя мать здесь. Хочет «выпить чая с любимой дочерью».

– И как только узнает, когда Аида нет? – вздыхает Персефона. И берет еще одну ленту. – Пусть подождет.

Гадесу никогда не снились сны.

До того момента, пока он не встретил Персефону.