Солитариус. Книга первая

– Это важно?

– Само собой. Вдруг ты меня обманываешь? Вдруг после погружения сумма вылетит у меня из головы, и ты этим воспользуешься?

Браун нахмурился.

– Я не мошенник, Алекс. Деньги меня не интересуют, у меня их много. Всё, чего я хочу, – это уничтожить Корпорацию, как минимум, поставить её на место, и это произойдёт, если мне удастся завершить работу…

Здесь воспоминание снова обрывалось и переходило в комнату для погружений. Я сидел на открытой капсуле, а Макс взволнованно расхаживал туда-сюда и рассказывал:

– …даже стандартные виртуальности так или иначе могут повлиять на работу мозга, хотя риск минимальный, конечно, и я не знаю ни одного испытателя, с которым бы что-то случилось при погружении. Мои технологии гораздо непредсказуемее.

– Может, ты уже объяснишь, в чём революционность твоих разработок?

– О да! Именно революционность. Мои технологии – это новая эра не только в виртуальном мире, но и в реальном. Они перевернут его, откроют такие возможности, о которых человечество мечтало последние сто лет.

– Какие возможности?

– Возможность проживать несколько жизней, например. Я научился замедлять время, Алекс… Понимаешь? Час в обычной виртуальности равен реальному часу, а в моей – час – это примерно полминуты в реальности. Один реальный день – это четыре виртуальных месяца. Понимаешь, что это значит?

– Ты серьёзно? – ошеломлённо спросил я.

– Да. Но это ещё не всё. Я сказал: четыре виртуальных месяца, но дело в том, что ты не будешь знать о нереальности всего происходящего. Ты будешь уверен, что это твоя настоящая жизнь.

– Но как?

– Все твои воспоминания о реальной жизни заблокируются. Ты попадёшь в две тысячи восемнадцатый год старой эры и забудешь, кто ты и откуда. «Солитариус» – так называется моя виртуальность – загрузит в твой мозг информацию о той эпохе. Ты даже и не вспомнишь о нашем времени. У тебя вообще не будет никаких воспоминаний… Я пока опасаюсь заменять настоящие воспоминания ложными, риск и так достаточно велик, но это всего лишь вопрос времени.

Чем больше подробностей я узнавал, тем больше меня пугала эта затея. Но отказываться от таких денег не хотелось: с ними я мог бы забыть о работе и полностью погрузиться в литературное творчество…

– Новизна «Солитариуса», – продолжал Макс, – ещё и в том, что все персонажи, за исключением одного, придуманного мной, создаются на основе образов, взятых из мозга пользователя, то есть, грубо говоря, твой мозг сам создаст тех, с кем тебе придётся общаться. Ими могут стать твои друзья, знакомые, знаменитости или даже незнакомые, случайные люди, прохожие, например, которые почему-то запали тебе в мозг; или собирательные образы, идеальные, можно сказать. Всё это касается только внешности, характер персонажа может не соответствовать характеру его реального прототипа. Но и характеры тоже создаст твой мозг. Всё, кроме декораций и некоторых деталей, касающихся происходящих там событий, будет делом твоих рук, то есть мозга. Место действия – некий оздоровительный центр, затерянный в сибирской тайге. Подробности ты узнаешь, когда погрузишься. Скажу только, что это полностью выдуманное место, такого центра никогда не существовало.

– И чем я там буду заниматься? – нервно усмехнулся я.

– Лечиться, – ответил Макс. – От амнезии. Да, я мог бы создать и загрузить в тебя ложные воспоминания, но я уже сказал: это слишком рискованно. Сперва необходимо проверить, как отразится на памяти блокировка настоящих воспоминаний. Это только начало, Алекс. Я не стал создавать огромный открытый мир, пространство Солитариуса ограничено.

– А что я должен сделать? Какова моя цель?

– Ты имеешь в виду, есть ли сюжет? Это интересный вопрос. Сюжет будет строиться на основании данных, полученных из мозга пользователя, на основании его интересов, предпочтений, желаний, мыслей. Короче говоря, у каждого пользователя будет свой сюжет. Можно, конечно, придумать какой-нибудь общий, но я не уверен, нужно ли это. Это же не просто игра, это жизнь. Ты, наверное, не до конца понял меня. «Солитариус» нисколько не отличается от реальности, он не максимально реалистичен, как «На кресте», он реален. Представь, например, человека, уставшего от жизни по тем или иным причинам, будь то невыносимая скука или болезнь. Благодаря моим технологиям у него появится возможность погрузиться в другую, более интересную или просто более полноценную жизнь, и она будет так же реальна, как наш с тобой разговор. Можно будет жить в любом мире, в любую эпоху, где угодно и как угодно. Средневековье? Пожалуйста! Древний Рим, Греция, Египет! Всё что угодно! Или полностью вымышленные миры. В будущем я сумею замедлить время ещё больше, и тогда на целую виртуальную жизнь хватит нескольких реальных дней. Да, Алекс, если у нас всё получится, мир перевернётся! Думаю, ты это и сам понимаешь.

– Понимаю, – задумчиво ответил я. – Не понимаю только, как ты этого добился. Неужели, кроме тебя, никто больше этим не занимался? Неужели Корпорация не добилась бы того же? С её-то возможностями?

– Занимались и до сих пор занимаются этим многие, только ничего у них не получается, вот они и молчат. Деньги – это ещё не всё, Алекс. Без мозгов деньги просто бесполезные цифры. Ха-ха, но и мозги без денег мало на что годны… Особенно в данном случае. Как я этого добился? У меня есть и мозги, и деньги, и, что не менее важно, сильное желание, поэтому мне удалось сделать то, что не удавалось никому.

– Но нужно же было проводить какие-то предварительные исследования, испытания… Не мог же ты создать этот «Солитариус» только на теоретической основе?

– Да, да! Я их проводил, – он усмехнулся. – Тайно, конечно. Для этого мне пришлось улететь в Америку, у меня там есть друзья, они мне помогли всё устроить, так что Корпорация ничего не узнала, даже мои подопытные не знали, что именно я исследую. Тебя это пугает?

– Даже не знаю…

– Не волнуйся, Алекс, всё прошло гладко, никто не пострадал, более того, все остались довольны: я – результатами, а кролики, так сказать, полученными суммами.

– Но никто из них не погружался в «Солитариус», я правильно понимаю?

– Да. В «Солитариус» погружался только я. Ровно на пять минут. Это было бесподобно, Алекс! Но я не испытатель, мой мозг не приспособлен для этого, поэтому я побоялся погрузиться на более длительное время.

– А на сколько погружусь я?

Браун нахмурился, почесал крючковатый нос и ответил:

– Думаю, для начала будет достаточно пяти часов. В следующий раз увеличим время вдвое.

– Хорошо. Последний вопрос, Макс, – сказал я и пристально уставился на него. – Я могу умереть?

Бесцветные брови Макса медленно поползли вверх, рот приоткрылся, а губы искривились в ухмылке.

– Что? Умереть? Ха-ха-ха! Алекс, я что, идиот, чтобы так рисковать? Если бы при погружении существовала хоть малейшая опасность для жизни, я бы и думать забыл об испытаниях «Солитариуса» или сам бы рискнул. Ты же знаешь наши законы. Меня отключили бы только за то, что я позволил тебе рисковать своей жизнью.

Я знал законы не очень хорошо, но подумал, что он несколько преувеличивает, хотя убийства, в том числе непредумышленные, действительно карались отключением сознания или, как говорили в прошлом, смертной казнью. Физическое насилие вообще считалось одним из самых тяжких преступлений, был даже случай, когда за драку одного из её участников приговорили к отключению. Впрочем, случаев применения насилия было очень мало, а убийства являлись такой редкостью, что я уже и не помнил, когда последний раз это случалось. Наверное, одну из важнейших ролей в искоренении насилия сыграло повышение уровня жизни, уничтожение нищеты. Никто не голодал, не побирался, не бродяжничал. Все жили достаточно хорошо (хотя и неодинаково хорошо, но это было справедливо, потому что всё зависело только от способностей человека) – не только в материальном, но и в психологическом плане. В обществе царила атмосфера взаимоуважения, солидарности, свободы мыслей и мнений, и никто никого не оскорблял… Широкое распространение виртуальностей, думаю, тоже внесло свой вклад в победу над насилием: весь негатив, всю злобу и ненависть можно было выплёскивать в виртуальные миры, так что для реальности ничего не оставалось. Ну и, конечно, строгие законы тоже сделали своё дело… Нет, вряд ли Браун стал бы рисковать…

– Хорошо, Макс. Давай приступим.

Не успел я как следует улечься в капсуле, как почувствовал лёгкий укол в плечо, и стало темно…

Пока это воспоминание проносилось у меня в голове, Браун стоял рядом и молчал. Вернувшись в настоящее, я сразу же почувствовал, что отстранённость, овладевшая мной в Солитариусе, никуда не исчезла, даже усилилась. Как будто кто-то мной управлял, а я смотрел на всё происходящее со стороны. Как будто видел, слышал и говорил за меня кто-то другой, а я ничего не мог с этим поделать, ничего не мог изменить…

– Сколько времени прошло? – спросил я.

– Почти пять часов, – всё ещё немного встревоженно ответил он. – В последние минуты с твоим мозгом происходило что-то странное, я с таким никогда не сталкивался, поэтому решил вернуть тебя. Как ты себя чувствуешь?

– Всё в порядке, – соврал я.

– Ты уверен?

– Да.

– Память в норме? Всё помнишь?

– Да.

Не знаю, зачем я врал, я просто чувствовал, что иначе нельзя.

– Хорошо, – с облегчением сказал Макс. – Ну что скажешь? Как тебе «Солитариус»? Как атмосфера? Местность?

– Всё отлично, – на этот раз я не соврал. – Реальнее некуда. Мне и в голову не приходило, что я нахожусь в виртуальности. И местность мне очень понравилась. Ты это здорово придумал.

– Спасибо. Я хотел создать что-то такое, тихое и уединённое, чего так не хватает нашему времени, – улыбнулся он. – Как сработала блокировка памяти? Воспоминания не просачивались?

– Кажется, было такое. Несколько раз. Во сне. Но я всё равно ничего не понял.