Конец «Инкубатора»

– Да она к Ведуну поехала зачем-то. Задачка там что ли какая по алгебре…

– К Ведуну?! Надо немедленно ее перехватить! Там же сейчас инкубаторские!

Старик в страхе широко раскрыл глаза и зажал рот рукой, чтобы сдержать пытающийся вырваться вопль негодования. А Соловьев с ужасом и одновременно с радостным удивлением смотрел в зеркало. Его тело напряглось, а волосы на голове зашевелились. Медленно он снял повязку со своего больного глаза и поморгал им. Сомнений быть не могло. Больной глаз не показывал реальной обстановки, а зато показывал то, чего не мог видеть здоровый.

Соловьев смотрел на то место, куда может перебросить зеркало в данных условиях. В зеркале была отчетливо видна комната Ведуна, если ее разглядывать со стороны таза. Соловьев видел также и Дженифер. Она, склонившись над стариком, оказывала ему первую медицинскую помощь. А телохранители вытаскивали из комнаты трупы инкубаторских. Было видно, насколько они тяжелые, эти трупы.

– Что ты так уставился в зеркало, Соловьев? – спросил Пономарев с подозрением в голосе, дергая друга за рукав куртки.

Внезапно лицо Соловьева изменилось, приобретя решительное выражение со светящейся в глазах ненавистью.

– Ах вы, скоты! – заорал он на зеркало и вскинул автомат. – Пономарев, за мной!

С этими словами он прыгнул прямо в зеркало, с легким хлюпающим звуком пройдя сквозь стекло. Пономареву ничего больше не оставалось, как сигануть за ним. Стекло любезно поглотило и его.

Разбросав упорно вылезающих из зеркальных поверхностей инкубаторских своим могучим протезом, Соловьев расстрелял из автомата все эти поверхности, дабы инкубаторским было неоткуда лезть. Однако, Соловьев оставил в живых таз, просто набросив на него скатерть.

Охранники были мертвы – их головы были отделены от тел очень острым оружием. Дженифер лежала, своим телом прикрыв Ведуна. Ее спина была в крови, рассеченная тем же неведомым клинком.

Пономарев быстро достал из кармана аптечку и склонился над девушкой. Соловьев же с остервенением принялся обыскивать мертвых инкубаторских, в надежде отыскать чудо-меч.

Нашел он его не сразу. Ожидая увидеть достаточно длинный клинок, он несколько раз игнорировал небольшой продолговатый предмет, напоминающий по форме ручку джойстика. Не найдя никакого меча, Соловьев обратил внимание и на эту вещь, взял ее в руки и, рассмотрев с разных сторон, тщательно понюхал. Потом тихо сказал «а, ясно» и, отведя предмет от себя на вытянутой руке, нажал на кнопку. Из той части предмета, где, если бы он был рукоятью ножа, должно начинаться лезвие, выскочил тонкий световой луч и принялся торчать на манер клинка, издавая тихое гудение.

– Ага! – воскликнул Соловьев, поднимая оружие над головой. – Это же самый настоящий световой меч, как в «Звездных Войнах»! Он может пригодиться.

После этого Соловьев повторным нажатием на кнопку убрал луч обратно в рукоятку и спрятал трофей в карман.

Между тем, Пономарев закончил лечение, и страшная рана девушки буквально на глазах заросла свежими тканями под воздействием экспресс-биомассы из аптечки Пономарева. Придя в себя, девушка поздоровалась со всеми присутствующими и принялась, как ни в чем не бывало, помогать восстанавливать умирающего Ведуна. Буквально через полчаса Ведун пришел в себя и заговорил:

– Что же это было, ребята? Неужели опять Инкубатор?

– Да, Ведун, – сказал Соловьев. – Они похитили формулу Зеркальной Комнаты и девушку Соню вместе с ней. И еще они сломали твой компьютер, чтобы мы не смогли вновь распечатать нужную информацию.

– М-да, – сказал Ведун. – Но это не очень страшно. Как твой больной глаз, Соловьев?

– Откуда ты зна… – сказал Соловьев, хватаясь за глаз.

– Плох бы я был Ведун, ежели токма с компухтером соображал! Слушамши сюды! Глаз твой, Соловьев, стамши хитроособенной штуковиной! Он видит теперича зеркальную потусторонность, в смысле, конечную остановку зеркала. И теперь, дабы отыскать Зеркальную Комнату, надо лишь найти для зеркала то положение в пространстве, при котором твой глаз сможет увидеть изображение Зеркальной Комнаты. Тем более, что ты ее уже однажды, эта, видемши.

– Ну да, – не мог не согласиться с Ведуном Соловьев.

– Так что формула теперича даже и не нужна, – завершил свою мысль Ведун.

– Но Соня-то, – робко напомнил Пономарев.

– Какая еще Соня? – встрепенувшись спросила Дженифер.

– М-да, Соня… – задумчиво произнес Ведун.

– Соня? Сейчас отыщем! – заявил Соловьев и скинул скатерть с таза.

В ответ на это действие из таза вылезла черная рука и схватила Соловьева за шиворот. В свою очередь, Соловьев засунул в таз стволы автомата и нажал на курок. Рука немедленно убралась.

– Нет, так дело не пойдет! – сказал Соловьев и вновь прикрыл таз скатертью.

– Есть в доме еще какое-нибудь зеркало? – поинтересовался он у Ведуна.

– Трудно сказать, однакось, – ответил Ведун, почесамши бороду. – Было бы, так они и им бы воспользовались. А раз не воспользовались, так, стало быть, и нету.

Глава 10

– Так-таки и нету! – проскрипел Гной Вендерт и дернул за рычаг.

В один миг его трон и он сам, на троне сидящий, были доставлены в Зеркальную Комнату. Там толпилось уже десятка два его людей, обсуждающих, каким еще таким образом проникнуть в дом проклятого старика, чтобы расправиться с ним и с Соловьевым вместе со всеми его дружками.

– Эй вы, козлодои! – заорал он на подчиненных так, что у тех волосы на теле, если таковые были, должны были встать по стойке «смирно». Но по внешнему виду этих тупых бритоголовых существ трудно было об этом судить.

– Козлодои вы! Козлодои и есть! – продолжал развивать свою мысль черный правитель Зазеркалья. – Пока эти придурки свободное зеркало ищут, воспользуйтесь Лифтом, черт бы вас подрал! Да возьмите с собой реактивные ранцы, чтобы быстрее преодолеть расстояние от тамошнего Лифта до них, мать их!

Лысые стали, суетясь, разбегаться по щелям.

– А ты, Васунчокс, притормози! – рявкнул Гной Вендерт и один из разбегающихся замер на месте, запустив уже ногу в одно из зеркал.

– Поди-ка сюда, любезный, – сказал ему Гной ласково. – Вот так. И слушай. Сядешь сейчас в машину времени, вот тебе допуск, и отправишься в Архангельск, в 1979-й год. Что? Отправишься как миленький! Найдешь некого мальчика по фамилии Соловьев и под каким-нибудь предлогом убьешь его. Вот фото. Все ясно?

– Так точно, Ваше Гнойство!

– Хорошо. Так ступай, терминатор, и сделай это.

Васунчокс убежал выполнять приказание, а Гной Вендерт покрутил ручку настройки на своем троне и дернул за рычаг. Чудодейственная сила мгновенно перенесла его в камеру, где томилась Соня. Раздетая донага, она была прикована цепями к холодной, сырой и каменной стене камеры.

– Ну? Как у нас делишки? – проскрипел Вендерт, подъехав на троне вплотную к девушке и приподняв ее голову за подбородок длинным пальцем, облаченным в черную перчатку.

Девушка не отреагировала. Глаза ее были закрыты.

– Молчишь? Ну молчи, молчи. Скоро твой друг Пономарев прийдет за тобой и мне доставит большое удовольствие снять скальпы с вас обоих. Хэ-хэ-хэ! Если, конечно, успеет, ибо мои люди уже на пути к логову, где он тщетно пытается найти к тебе дорожку.

– Я думаю, не тщетно, – сказала вдруг Соня и медленно раскрыла глаза.

Глаза были большие и серые. Навернувшиеся слезинки заставили их блестеть, как два маленьких зеркала.

Гною стало нехорошо. Он посмотрел в эти глаза и увидел в них стволы. Шесть стволов. По три в каждом зрачке.

– Вот оно значит как… – проскрипел Гной Вендерт, не отрывая взгляда от этих стволов. – Ну-ну…

Его рука быстро схватилась за рычаг, и шесть разрывных пуль прошили насквозь то место, где только что восседал Вендерт.

Соня вздрогнула, судорожно моргнув, и в помещении возникли три фигуры. Это были Соловьев, Пономарев и Дженифер. Блеск Сониных глаз помог им спасти ей жизнь и проникнуть в Инкубатор. Пономарев быстро освободил любимую от оков и заключил в объятия.