Конец «Инкубатора»

– Понимаете ли, – сказал он. – Все вроде бы хорошо, но мне не ясно, чему радуются те люди, там, внизу. Их нездоровое возбуждение наталкивает меня на самые разные мысли.

– Ты тоже должен радоваться, Зер! – улыбнулась старуха. – Теперь я могу объяснить тебе, поскольку дело уже свершилось.

– Какое дело?

– Очень важное для нашего народа дело!

Дорафеля поднялась со своего ложа и осталась висеть в воздухе, приняв величественную позу. Ее густо разрисованное массивное тело создавало жуткое впечатление.

«Колдунья – это точно!» – решил про себя Пономарев.

– «Зер Контуфф» в переводе с нашего древнего языка означает «Человек, Пришедший Из Зеркала В Определенное Время Для Того, Чтобы Вернуть Племени Естественную Способность К Репродукции», – объяснила она торжественным голосом.

– А что это значит? – поинтересовался Пономарев.

– А это значит, что у вас с Соней должен родиться ребенок, способный вернуть племени мужчин.

– А, ясно.

Пономарев почувствовал, что все понял. В принципе, это было не так уж и страшно. Он был даже рад, что явился столь особенным представителем своего пола.

– Но ясным для тебя должно быть и то, что теперь ты обязан беречь жену и будущего ребенка как зеницу ока, чтобы до конца выполнить свою миссию.

– Оно, конечно, верно, – согласился со старухой Пономарев. – Но как же моя работа? Как же мои друзья, оставшиеся в Архангельске, чтобы бороться с Инкубатором? Мне необходимо вернуться туда и помочь им!

– Мне понятны твои чувства, юноша, – сказала колдунья Дорафеля. – Я предвидела и это. Но в таком случае ты должен навсегда расстаться с Соней, а заботу о ней возьмет на себя племя. Так что подумай, герой, что для тебя важнее!

Выйдя на улицу, Пономарев подставил разгоряченное лицо прохладным струям утреннего воздуха и тяжело вздохнул. Похоже, ему предстояло сделать не самый легкий выбор…

…Когда Соловьев открыл глаза, он увидел перед собой тусклую лампочку, свисающую с потолка на двужильном проводе. Лампочка светила неравномерно.

– Он очухался! – услышал Соловьев чей-то громкий шепот.

Он хотел повернуть голову, чтобы увидеть говорившего, но холодный и, должно быть, очень острый клинок лег на его горло.

– Не двигайся, инкубаторское отродье, не то глотку вспорю!

Голос был девичий и, как показалось Соловьеву, малость возбужденный. Того и гляди, действительно башку отрежет!

– Я не двигаюсь, – сообщил Соловьев, поскольку и в самом деле не мог этого делать, будучи крепко привязанным к широкой скамье, на которой лежал.

– Погоди, внучка, – услышал Соловьев знакомый голос старика. – Не убивай его. Что мы, зря ждали, когда он очнется, что ли? Сперва надобно его допросить.

Соловьев увидел лицо старика, появившееся перед его взором.

– Ты кто? – спросил старик.

– Меня зовут Соловьев, – честно признался Соловьев.

– Ты работаешь на Инкубатор?

– Идиот! Я работаю на Спецслужбу!

Соловьев был в ярости. Оказывается, его приняли за инкубаторского и поэтому стукнули по голове и связали. Стукала, надо полагать, обладательница девичьего голоса.

– Чем докажешь, что на Спецслужбу?

– В наколенном кармане левой штанины поищи!

Пока старик занимался карманом, клинок продолжал находиться на горле Соловьева, но на этот раз ему все же позволили повернуть голову. И Соловьев увидел ту, что била его по голове и перешагивала своими ножками через его бездыханное тело. Это была молоденькая девушка лет шестнадцати, весьма привлекательная на вид. На ней был длинный коричневый свитер и джинсы. В руках девушка держала большой тесак.

– Ага, – донеслось со стороны старика. – Ну-ка, ну-ка Действительно, Джим Соловьев, агент Галактической Спецслужбы… Удостоверение номер… выдано… Ну ладно. А чего ты сюда пришел? Инкубатор-то сейчас эвона, в этом твоем Архангельске располагается. У нас-то он давненько уже не был.

– Что значит «не был»? – удивился Соловьев. – В смысле, что значит «давненько»? Он что, и у вас был?

– Имелся такой факт. Лет пятнадцать тому назад…

– Ну-ка, отвяжите-ка меня поскорее!

Соловьев чувствовал, что ему сейчас откроется нечто такое, ради чего стоило быть стукнутым по голове еще несколько раз.

– Инкубатор… – произнес дед Козьма задумчиво и выпустил из трубки клубы едкого дыма. – Его появление было совершено неожиданным для нашего города… Только-только, не прошло и двух лет, как мы стали членами Великого Лабиринта…

– Дед, а дед, – сказал Соловьев, уютно устроившийся у камина рядом с Дженифер, приемной внучкой старика. – Скажи, наконец, толком, что это за Лабиринт такой? Нашей Спецслужбе давно известно о его существовании, но толком никто не знает. И почему у вас он есть, а у нас его нет?

– Э-э, Джим Соловьев, – сказал дед. – Лабиринт – он всегда и везде. Вся наша жизнь – Лабиринт. Все мы мечемся в потемках, пока не созреем. А когда созреем – нам открывают проход в другие миры, уже ставшие их, проходов, обладателями. Каждый мир они называют Уровнем. Или Этажом. Но существует еще и Инкубатор – страшное исчадие Темных Сил. Инкубатор путешествует из Уровня в Уровень, сея повсюду хаос и разрушение, словно эпидемия, устраивая войны и другие катастрофы, заставляя людей проявлять свои худшие, темные стороны. Иногда у них это получается. Как в нашем мире, на этом Этаже Лабиринта. И раз Инкубатор уже и у вас появился, то уж знай, что и Лифт уже точно построили.

– Лифт? – удивился Соловьев, вспоминая все недавние события.

– Да. Это средство передвижения с Уровня на Уровень. А ты что, разве не на Лифте приехал?

– Вообще-то, на лифте… Но вот зеркало…

– Ах, зеркало! – старик улыбнулся. – Зеркало, брат, штука хитрая! Покруче, чем Лифт. Но если ты постиг его секрет, то это значит, что твое биоэнергетическое поле соответствует определенным требованиям. Не каждый может путешествовать через зеркала.

Соловьев задумался. Перед ним оказалось очень много новых проблем, еще больше усложнивших задание. Хотя…

– Дед, а я могу попасть в Инкубатор?

– Только через зеркало, сынок. В Инкубатор Лифт не ходит. Но и через зеркало это совсем не просто. Тут тебе понадобится Ведун. Я уже думал об этом, зная твои планы, и поэтому завтра с утра мы с тобой отправимся к Ведуну и он даст тебе нужную информацию.

– О'кей, дед! – Соловьев оживился. – Если все удастся, то ты получишь медаль от Спецслужбы! Как минимум!

***

Ночью Соловьев вспомнил все, что знал об Инкубаторе. Мрачное серое здание, у которого не было ни входов, ни выходов, ни даже окон. Инкубатор был неприступен. Артиллерийские обстрелы не приносили никаких результатов – загадочное здание было окружено непробиваемым силовым полем.

Весть о вторжении Инкубатора была получена Спецслужбой в виде странной мнемограммы, подписанной какими-то Людьми Великого Лабиринта. Эта мнемограмма пришла по постоянно прослушиваемым каналам тревоги за три дня до вторжения. И хотя руководство Спецслужбы было далеко от того, чтобы принимать всерьез это сообщение, оно, тем не менее, послало своим агентам в Архангельске специальное предписание. Этими агентами были Джим Соловьев и Эрр Пономарев. Полученное ими предписание содержало приказ о внедрении их в армию повстанцев, ежели таковая организуется, и по возможности нейтрализовать т. н. Инкубатор.