Око волка

– А разрешение на распространение чеснока есть? – спросил ученик, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.

Хозяин перевел взгляд на него. Свет в кабинете не был тусклым, но каким-то образом вампир был плохо освещен, и тени падали на его худое лицо. Казалось, что сапфировые глаза светятся в провалах глазниц.

– Не знаю как у вас в Америке, но в этой стране чеснок можно купить на углу у бабушки. Или вырастить в своем огороде, – сухо ответил он.

– Полагаю, что человеческая кровь тоже только донорская, – пробурчал Эд.

Катич откинулся на спинку кресла и, тихо хихикая, произнес:

– Скажи, молодой волк, зачем нужен этот клуб в Слепоте, этот чеснок и кровь? Вообще, почему мертвец пьет кровь?

Джон, не сводя глаз с хозяина, ухмыльнулся.

– Может, чтобы не умереть с голоду, – пожал плечами Эд.

– Чтобы почувствовать себя живым, – мрачно ответил за хозяина Джон.

– Точно! – воскликнул Катич. И в один момент превратился из знатного аристократа в молодого ученого-физика, начавшего кому-то объяснять свою любимую теорию. – Нет большего наслаждения для неживого, чем вновь почувствовать что-то. Боль, прикосновение чего-либо к коже, вздохнуть полной грудью и ощутить свежий воздух…

– Но для этого надо пить только человеческую кровь, и желательно той группы, какая была у мертвеца при жизни, – все так же мрачно заметил Джон. – И желательно свежую.

– Желательно свежую, да. Но мы пьем донорскую. Приходится влить в себя чуть больше нормы, но эффект тот же.

– И не надо убивать живых. Уже хорошо, – улыбнулся наставник.

Хозяин стал угрюм, сменив молодого физика на инспектора полиции.

– Вы когда-нибудь чувствовали, как ваше мертвое сердце начинает биться? Сначала один удар, разрывающий засохшие жилы внутри груди. Потом второй, теснящий их же, уже сросшиеся. И еще один, разливающий тепло по телу. Вы когда-нибудь чувствовали вкус воздуха спустя сто лет с последнего раза? А поцелуя? Любой из мертвецов отдаст все, что имеет за эти чувства, даже свою бессмертную жизнь. Чего уж говорить о том, чтобы рискнуть и убить смертного…

– И нарушить Единый Закон.

– Этот Закон придумали задолго до того, как был собран первый Капитул Ордена охотников. И придуман не волками. Так что не стоит ссылаться на Закон. Вы не способны понять его в той мере, в какой должно.

– Может и так. Но сейчас только волки следуют ему, в той мере, в которой нужно. Какая разница, каким он был во времена вашей молодости, господин Катич, если сейчас совсем другие чудовища следят за его исполнением?

Эд водил взглядом от наставника к хозяину. Они говорили о Едином Законе – вере мифов, состоящий из семи постулатов, существующих с давних времен. Но к чему это сейчас? Эти двое, ехидно споря, стали по косточкам разбирать Закон, и если вначале Эд улавливал какие-то знакомые мотивы, трактовки и исторические события, то через пару минут спорящие ушли в такие древние дебри, что для Эда их слова казались набором непонятных фраз. Но стало понятно, что этот вампир, Сергей Катич, намного древнее sanguinem fervere. А может даже и malitia rskal. Вампиры вида malitia rskal, – злоба скал, – были самыми свирепыми из трех родов. Рожденные в начале темного средневековья, они наводили ужас на весь христианский мир, и до сих пор о них говорят, как о чуме. Этот мертвец, был явно не из malitia rskal: слишком утонченный и внушительный у него вид. Интересно, он старше Джона?

Спор два древних чудовища вели уже на незнакомом Эду языке. Джон скалился, вставляя отдельные фразы, от которых Катич вскипал каким-то своим праведным гневом, начинал жестикулировать, тараторить быстрее прежнего. Эд чуть подался вперед.

– Прошу прощения, – оборвал он вампира. – Но мы сюда не для обсуждения Закона пришли… – и осекся.

На него уставились глаза-сапфиры Катича. Сначала Эд решил, что хозяин разгневался на него, но он просто уставился, не проявляя недовольства. Катич его не понял. Он сначала задумался, потом спросил что-то у Джона, получив ответ опять задумался.

– Ах да-а, русский, – протянул вампир. – Повтори еще раз, волк.

– Я сказал, что мы пришли сюда не для обсуждения Единого Закона, а из-за убийств в Москве.

– А-а-а… – Хозяин заулыбался, отставив инспектора в сторону, и приняв на себя роль хитрого дельца, откинулся на спинку кресла. – Ну да, да, убийства в Зеленоградских рощах. Я знаю, что вам нужно.

Катич замолчал. Минуту все молчали.

– И? – высказался Эд.

– И? – повторил за ним хозяин.

– Вы нам ничего не скажете?

– А что вы хотите услышать?

– Кто тот волк, что совершил их? – ответил за Эда Джон. В свете ламп он весь будто вырос, стал старше, угрюмее.

– Этого вам никто в Москве не скажет, – Катич облокотился на стол. – Я лишь упомяну, что его уже нет ни в городе, ни в области. Но на этом все.

– А кто может сказать, кто он и где его искать?

– Вам поможет… – хозяин замялся, отвел глаза, засопел и стал похож на нервного подсудимого. – Вам поможет Он.

– Кто он? – прохрипел Джон.

– Он, – Катич поднял глаза на наставника и скорчил рожу. Эду даже показалось, что некая доля страха промелькнула в них.

Джон сел на стуле прямо, недоверчиво сощурил глаза.

– Он – это черный колдун?

Хозяин кивнул. Эд повернулся к наставнику, чтобы узнать о ком они говорят, но промолчал от удивления. Лицо наставника аж перекосило, когда он понял, о ком говорит хозяин. Гримаса на его лице выражала и страх, и удивление, и страстное нежелание слушать хоть что-то еще об этом лице.

– И где же Он живет? – процедил Джон.

– В Кирове. Уверен, что вас к нему приведут, как только вы появитесь в городе.

– И Он нам скажет? – Спросил Эд.

– Если захочет. А может только намекнет. В любом случае, Он самый ближний из всех, кто хоть что-то может сказать.

– Какая загадочность… – пробурчал Эд себе под нос.

– Придержи язык, – заскрипел зубами Джон.

– Уверяю тебя, молодой волк, вынужденная загадочность, – улыбнулся Катич, показывая, что он ничуть не оскорблен. – Больше я ничего сказать не могу, да это и не нужно. Теперь, вам пора, господа.

– Да, нам пора.

Первым встал Джон и вышел из комнаты. Эд же, только сейчас обнаружил, что до сих пор держит документы на клуб в руках. Распихав по папкам вынутые бумажки, он отошел к выходу, но заметил, что хозяин сидит на месте.

– Вы нас не проводите? – спросил он у хозяина.

Тот поднял на него глаза-сапфиры.