Тайна Элизабет

– И не мечтай, – буркнул Томас, поднимаясь и отряхиваясь. – Выспимся в Арогдоре.

– Спасибо, я лучше у мамочки.

Приемная комиссия быстро продвигалась к Академии по узкому коридору из умолкших выпускников. Она состояла из того же ректора и пары громадных центурионов, судя по бронзовым жетонам.

Проходя мимо заспанного Томаса, Ньюртон фыркнул и встал напротив него. Офицеры тоже остановились, как и вся толпа, замерев в ожидании. Бывший селянин почувствовал неладное. В его глазах замельтешили белые огоньки. Ректор с весельем смотрел на него откуда-то снизу, моргая малюсенькими глазками из-под своего огромного лба.

– Что тут делаешь? – пропищал он.

– Я? Не понимаю…

– Еще раз спрашиваю: что ты здесь делаешь?

– Я пришел поступать. Рыцари… Академия…

– Во надумал! – усмехнулся Ньюртон, отчего толпа ахнула, а Томас отшатнулся назад. – Ты пришлый. Тебе же запрещено.

Селянин даже не заметил, как волнение молниеносно сменилось гневом:

– Что?!

– Не знал?

– У меня же есть нужная оценка!

– И? Это за-ко-ны, мой друг. Иди домой и прекрати мутировать. Это только для настоящих ры…

Ньюртон с хрустом поцеловал каменный кулак деревенщины, из-за чего плюхнулся в руки толпы. Там он по-девичьи ахнул и лишился чувств, а может, просто сделал вид. Офицеры тут же бросились на Томаса. Несмотря на ожесточенное сопротивление, они легко повалили его на брусчатку, прижав ему шею мечом. Ален хотел было прийти на помощь, но был остановлен другим лезвием, замершим у его растерянного лица.

***

Погнив пару недель в сырой Башне заточения, что словно насмешка судьбы находилась как раз над Академией, Томас Юрг вышел на свободу одним из теплых летних деньков. Скандальная история наделала много шума в столице. Многие испытывали жалость к исхудавшему парню и потому старались не смотреть ему в глаза, пока он брел к дому.

Когда он добрался к Дорам, на пороге его горячо обняла Маргарита. Она заставила его немедленно помыться, а затем до отвала накормила рыбным пирогом и отправила отсыпаться на свежей постели. Там, не пробуждаясь и не меняя положения, Томас продрых до позднего вечера. Проснувшись во тьме, он с помощью огнива зажег свечу и начал пихать в походный мешок самое ценное: любимые книги, юношеский рыцарский инвентарь и другой скарб. Не забыл он и о мешочке с медяками, которые копил на настоящий меч.

В это время вернулся изможденный Нильс и, не снимая грязных доспехов, сразу же поднялся в комнату. Войдя в нее, рыцарь попытался обнять Томаса, но тот оттолкнул его, чуть не свалив с ног.

– Поня-я-ятно, – протянул Нильс. – Ты знаешь, чего мне стоила твоя свобода? Да если бы не твой возраст…

Однако угрюмый парень молча продолжал собирать свои пожитки.

– И куда?

– Никуда.

– Думаешь, я знал и молчал, так?

– Ты не последний человек, Нильс.

– Я боевой офицер! – рявкнул рыцарь. – Мне насрать на этих штабных крыс и их тупые правила! Пока их задницы протирают штаны в Академии, мои люди каждый день дохнут за стеной! Понимаешь? Да и много ты знаешь пришлых, как ты? Как можно знать все эти дурацкие законы о том, кому что можно, а что нет?

– И ты не мог ничего сделать?

– Томас, пойми: я все время не находил себе места. Я обошел все инстанции. Я изучил все наши законы. Я был у канцлера и писал королю. Но я не нашел ни одного выхода. Мало того, если ты продолжишь мутировать, они примут меры. Возможно, это коснется меня. Но мы что-нибудь придумаем, найдем тебе полезное дело. Только не горячись так, остынь.

– Найдем полезное дело? – усмехнулся Томас.

– Обязательно! Ты и не такое прошел.

– Не волнуйся: никаких санкций к тебе не будет.

– Да, я только о себе и забочусь все эти годы…

– Разве нет? Если бы не Маргарита, меня бы тут не было. Не так ли?

– Ты уже давно мне родной.

– Да-да.

– Так что задумал?

– Ухожу туда, где меня никто не остановит.

– Ты не понимаешь, о чем говоришь. Твои обязанности действуют и за стеной.

– Пф.

Нильс встал на пути Томаса, но тот вновь оттолкнул его и вышел из комнаты со своим мешком. Трибуну осталось лишь выругаться и пнуть книжный шкаф, отчего старые книги рассыпались по полу.

Бегло спускаясь вниз, бывший селянин наткнулся на Маргариту:

– Что случилось? Ты куда, Томас?

– Спасибо тебе, Маргарита, за все, что ты сделала, – обняв и горячо поцеловав в лоб рыжую женщину, ответил он. – Но это моя жизнь.

– Как это понимать? – прикрывая рот, проскулила она, глядя на идущего следом брата.

– Спасибо и тебе, Нильс Дор! Я всегда буду тебе обязан, но сейчас должен уйти.

– Да ничего мне не надо, дуралей. Не уходи.

– Это невозможно. Прощайте! – уже из-за двери бросил Томас, которого все еще пыталась остановить Маргарита:

– Стой же! Как же ты без нас?!

Томас увернулся от рыдающей женщины, закинул на плечо тугой мешок и направился в сторону Северных ворот. Там, в ответ на вопрос стража о причине столь позднего выхода из столицы, Томас достал драгоценную бумагу гражданина Парфагона и разорвал ее в мелкие клочья, которые медленно осели к его ногам. Рыцарь тут же дал сигнал товарищам, и скрипнувшие ворота загрохотали в мертвой тишине уже заснувшего города.

– Томас!