Тайна Элизабет

В это время Томасу снилась бесконечная череда кошмаров, в которых то раздавались крики родителей, то за ним гнались мутанты, то плакала Ирэн. Голод и жажда все время настигали селянина, отчего он то просыпался, то моментально засыпал, так и не понимая, что с ним происходит и где он находится. А еще постоянно ныла левая нога. В какой-то момент появился яркий свет, трели птиц и стук копыт по мощеной дороге, которые заставили его окончательно пробудиться.

С трудом открыв слипшиеся глаза, Томас обнаружил себя в седле впереди русоволосого рыцаря с крупным носом. Рядом так же спокойно цокали еще несколько коней с воинами. Они шли через поле, приближаясь к огромным деревянным воротам в уходящей за горизонт каменной стене с узкими бойницами наверху. Эта стена была выше любых деревьев, во многих местах она поросла мхом и кустами. За ней виднелись грозные башни и коричневые черепицы.

– Привет, храбрец, – подмигнул рыцарь.

– Здравствуйте! – смутился Томас.

– Что? Придется знакомиться. Я Нильс. Ты?

– Томас. Меня зовут Томас Юрг.

– Эй, соня! – раздалось сзади.

Оглянувшись, юный селянин увидел белокурого красавца с вытянутым ликом верхом на дымчатом жеребце. Рыцарь широко улыбался, держа в руке спящего щенка.

– Не твой черныш? Тоже спит все время.

– Да, дяденька, это мой.

– Можно себе возьму?

– Пузанчика? Наверно…

– Небось женушке опять? – буркнул Нильс, хмуро разглядывая солнечные часы размером в пол-ладони. – Раз такой заботливый, бери ее с собой следующий раз. Ребята против не будут, поверь.

В этот момент гогочущие воины прошли деревянный мост над квакающим рвом. Перед ними со скрипом отворились грузные Северные ворота, охраняемые стражами в латах.

– Да здравствует король!

– Да здравствует Парфагон! – дружно ответил измотанный отряд.

Навстречу Томасу подул теплый ветер с тысячей новых запахов и звуков. Прямо от исполинских ворот начиналась многолюдная аллея, по краям которой зеленели каштаны и возвышались аккуратные здания. В шуме голосов царила беззаботная атмосфера. То тут, то там благоухали лавки со сладостями и сновали торговцы с лотками. Дети с визгом носились, так и норовя сбить с ног, а карманные собачки скалились из рук нарядно одетых дам. Куда его взгляд ни падал, везде что-то происходило, а на лицах опрятно одетых людей сияли улыбки.

Оказавшись в таком буйстве жизни, селянин вспомнил близких. Он изо всех сил держался перед своими спасителями, которые о чем-то ожесточенно спорили со стражей ворот. Но когда его приняла на руки и обняла пахнущая персиками женщина с короткими рыжими волосами и немного заостренными ушками, он не выдержал. Его губы искривились, и сверкающие слезы прыснули на сиреневое платье веснушчатой красавицы.

– Добро пожаловать в Парфагон, малыш, – лишь смог он расслышать из ее уст.

Глава 2. Законы спящей столицы

Первый месяц Томас не выходил из дома Доров. Кроме просторного холла, двухэтажное жилище имело две спальни, кухню, а также всегда залитую солнцем столовую. Во внутреннем дворе цвел фруктовый садик, обрамленный каменным забором. Селянину выделили уютную библиотеку на втором этаже, где книги занимали два широких шкафа. Там поставили дубовую кровать на вырост, а у друзей набрали целый ящик игрушек. Новая жизнь в столице, в добротном каменном доме и пропитанной книжным запахом комнате казалась чудесным сном, в который Томас долго не мог поверить, открывая глаза по утрам.

В доме также обитала Маргарита – старшая сестра Нильса, рыжеволосая женщина с мальчишеской стрижкой и глазами, всегда грустными из-за приспущенных уголков. И хотя она выглядела моложе брата, ее повадки ничем не отличались от зрелой женщины. Ее внуки уже повзрослели, а муж, известный трибун, так давно отдал жизнь за короля, что его внешность едва не стерлась из ее памяти.

Благодаря усердию Маргариты и жалованью Нильса в пять золотых монет их уютный дом блистал чистотой, а стол всегда ломился от яств. Нога Томаса быстро зажила. Теперь мальчуган был неплохо одет даже по меркам горожан. Вместо простенькой туники его наряд составляли светлые рубахи с разноцветными пуговицами, короткие коричневые штанишки с подтяжками, гольфы и кожаные башмаки.

Увидеть Нильса было большой радостью, поскольку он утопал в армейских заботах и часто отлучался к вулкану. Иногда его навещал Ричард Фейн, и они вместе с товарищами гудели всю ночь в беседке в саду, куда как раз выходили окна библиотеки. Поутру из дома то и дело украдкой сбегали миловидные девушки, но Томас никогда не видел их снова.

Новая жизнь была настолько наполнена свежими эмоциями и благополучием, что вскоре жуткие воспоминания поблекли в памяти селянина. Более того, он стал активно набирать вес. Избыточные сон и пища, будучи главными потребностями парфагонцев, сыграли свою роль.

Однако все было не столь просто, как казалось Томасу. В Парфагон было невозможно попасть со стороны. И хотя временами делались исключения, появление чужаков в стенах столицы считалось риском. Именно поэтому Томас целый месяц находился под надзором Маргариты, которая первое время не могла отойти от него ни на минуту. Он лишь через высокую каменную кладку слышал ритм города.

Проклиная всех на свете и себя самого, все это время Нильс и его друзья обивали пороги различных кабинетов. Однако чиновников смущали два момента: во-первых, Томас считался слишком взрослым, чтобы адаптироваться к главным основам жизни столицы, а во-вторых, полностью отсутствовали сведения о его прошлом. Поскольку его односельчане погибли, пустились в бега или были похищены мутантами, не имелось никакой гарантии, что он обычный селянин, а не агент-мутант, который пробрался для диверсий.

Только благодаря заслугам рыцаря Томаса не только разрешили усыновить, но и признали гражданином столицы. Подпись была поставлена самим Питером Калицей – канцлером Парфагона и другом короля.

– Велели передать, твоя честь отныне зависит от пацана, – улыбнулся Ричард, показывая Нильсу долгожданную бумагу. Оба приятеля стояли в повседневных рыцарских костюмах у порога Доров. Одеяние включало высокие сапоги, темные широкие штаны и, поверх светлой рубахи, зауженный у талии синий камзол с вздутыми плечами. А к тугому поясу неизменно крепились меч и кинжал. – Все подписано, и он теперь парфагонец. Дружище, вот зачем нужны были эти проблемы, а?

Выдернув документ, Нильс уткнулся в желтоватую бумагу с размашистой закорючкой и печатью:

– Твою ж мать… Ну, хоть она будет рада.

– В Академии уже новые анекдоты про тебя пошли.

– Меня это не волнует. Зато старые забудут.

– Ха, все знают, что тебя волнует, – рассмеялся Ричард, заплетая белокурые волосы в толстую косу. – Жениться теперь не надумал, кстати?

– Может, еще руку себе отгрызть?

– Иногда ты верно говоришь…

Нильс дочитал указ канцлера и спрятал его за пазуху, после чего выдохнул и расплылся в улыбке:

– Главное, теперь можно жить спокойно.

– Ну, и что дальше? Кого еще приволок в наш славный город? Лучше бы пару арогдорок прихватил для меня.

– О, любимая женушка разрешила?

– Какая еще женушка?

– Как Лилечка, так сразу с памятью проблемы.

– Клевета!

Попрощавшись с приятелем и зайдя в дом, центурион поднял выбежавшего навстречу Томаса. Нерешительно потоптавшись на месте, он отнес его в округлую беседку в саду, сетчатые стенки которой заросли вьюном, создавая прохладную тень.

– Так. У меня разговор, – начал рыцарь, присев на лавочку и посадив мальчугана на колено.

– О чем, дядя Нильс?

– С этого дня… Нам разрешили тебя оставить, и все будут считать тебя моим сыном. Ты не против?

– Нет, – ответил Томас, глаза которого почти мгновенно намокли и покраснели.

– В общем, я и сестра никогда не заменим тебе родителей, но сделаем для тебя все. Понимаешь?

– Угу.