Тайна Элизабет

– Сколько у нас времени?

– Не знаю. Полагаю, до вечера разграбят Салеп и все поселения между нами.

– Может, лучше бежать? – едва не плакала ткачиха.

– Куда? Парфагон отрезан, а до башен день пути.

Посовещавшись, взрослые решили остаться в этом же погребе, поскольку он находился в единственном кирпичном строении. Его хозяин, кузнец Макс Ланк, судя по всему, бежал в неизвестном направлении. Другие укрытия выбирать не стоило: армия генерала Айвора Джавера, главного арогдорского полководца, нередко оставляла после себя лишь выжженное поле. Этот двухэтажный дом они тоже вряд ли пощадят, но оставался шанс, что в погребе селяне выживут. Кроме того, подвальный душок мог защитить от чуткого нюха мутантов.

Пока оставалось время, следовало избавиться от всего, что представляло интерес для арогдорцев. Поэтому мужчины вылезли из погреба и отправились поджигать окрестные дома, опережая непрошеных гостей. Каждый раз они выпускали из загонов скот и птицу – в надежде, что хоть кто-нибудь уцелеет.

Женщины тем временем занялись поиском пищи и свечей, а также одежды и одеял, чтобы не околеть в холодном подземелье. В итоге, они с большими тюками вернулись в дом кузнеца, когда тусклое солнце уже садилось. Огненное зарево освещало квадратный стол по центру кухни, кирпичную печь с толстой трубой и добротные шкафы с кухонной утварью. Подойдя к погребу у стола и заглянув вниз, они не увидели ни Томаса, ни Ирэн. Не нашли их и в доме. Выбежав на улицу, ткачиха хотела окликнуть детей, но незаметно подкрался плотник, зажал ей рот и повалил на землю. Вместе с охотником они потащили ее в дом, где точно так же поступили со второй женщиной. Та пыталась кричать и вырывалась, но крепкие руки мужа унесли ее в сторону погреба.

Затащив рыдающих женщин вниз, мужчины туда же бросили их мешки и быстро сообразили, что обоих отпрысков нет на месте.

– Ну, вот в кого она такая? – процедил охотник. Затем он шепнул старому соседу: – Будь с ними. Я быстро.

– Сам не попадись!

Мужчина, где ползком, где на корточках, бесшумно покинул дом и обошел округу. Однако он был вынужден вскоре вернуться в погреб, когда мутанты замелькали в соседних дворах. Он постучал в дверцу и живо ввалился вниз, как только ее открыли. Его жена крепко прижалась к нему и еще сильнее зарыдала.

Незадолго до этих событий Томас, отдыхая в полудреме, заметил, что Ирэн отошла от него. Сначала он не придал этому значения, но вскоре полная тишина его озадачила. Открыв глаза, он обнаружил, что находится в погребе совершенно один, и потому тут же выбрался наружу. Сестренка уже целую неделю не отходила от своего щенка, и поэтому Томас хорошо знал, где ее искать.

Он догнал Ирэн у калитки их двора, где она с раскрытым ртом наблюдала за трещащим в ярком пламени доме.

– Песик!

– Кто разрешил уйти?

– Мне нужен Пузанчик!

– Он убежал, или его забрали соседи. Пойдем обратно!

– Плавда?

– С ним все хорошо.

– А кукла?

Деревянная игрушка в платье из мешковины одиноко ожидала своей участи на крыльце, к которому подбирался огонь.

– За мной, быстро! – скомандовал Томас, схватив Ирэн за руку, но та упрямо стояла на своем:

– Кукла! Ей больно!

– Сестричка, любимая, я тебе потом другую сделаю. Пойдем!

Но девочка напрочь отказывалась идти, с пронзительным визгом цепляясь за изгородь. Тогда Томас понял, что у него есть только один выход.

Хотя пламя уже охватывало крыльцо, мальчик подбежал к кукле и, подцепив ее за ногу, вытащил из пекла, слегка подпалив свои длинные локоны. Затем он вместе с Ирэн поспешил к кирпичному дому.

Вдруг Томас заметил за полыхающими постройками странное движение на опушке леса. Недолго думая, он толкнул сестру на заросшую обочину и упал рядом. Сквозь заросли они увидели странное зрелище.

Мутант выехал из густого леса верхом на мощном коне и остановился, тщательно внюхиваясь в воздух. Во всполохах пламени хорошо просматривались его пугающие габариты. Он был едва не в полтора раза выше обычного человека, а его загорелая курносая рожа хоть и сохраняла человеческие черты, но больше походила на звериную морду. Такое впечатление создавали выпадавшая вперед нижняя челюсть, массивные надбровные дуги и желтоватые клыки, торчащие над верхней губой. Огромное мускулистое тело с широченной грудной клеткой оказалось покрыто наростами в виде темных щитков поверх каждой из мышц. При этом кожу между щитками покрывал короткий и такой же темный мех. Но больше всего детей поразили две пары рук и длинные дреды на голове.

Из одежды на мутанте были лишь помятые кожаные сапоги и штаны, а также скрещенные на груди ремни, которые поддерживали за спиной ножны для меча и колчан для стрел. Массивный ремень держал ножны с двумя кинжалами, а на седле висели увесистый дубовый лук, чехлы и пухлые мешочки. Двумя нижними руками воин опирался на деревянную перекладину впереди себя, а верхние руки сжимали сверкающий топор и слегка изогнутый меч с широким клинком.

Оглядевшись, арогдорец подошел ближе к полыхающим домам. И тут Томас и Ирэн увидели, что он сидел вовсе не на коне.

С одной стороны, у этого существа взгляд был какой-то свой, человеческий, может быть, даже добрый. С другой стороны, он был похож на нечто среднее между буйволом и конем, только массивнее за счет груды сухих мышц. Лоснящуюся кожу диковинного создания местами покрывали темные вьющиеся пряди, особенно на груди и животе. Он был голым, если не считать седла с прожженными красными накладками, свисавшими с боков и сзади. Его скулы играли на широкой челюсти, а с загорелой круглой хари, сморщенной от дыма, свисали две длинные косы. При этом его рукоподобные копыта смотрелись немного странно, ведь это был челоконь.

– Говолила тебе: это не пауки!

– Молчи ты, – фыркнул Томас и на карачках потащил ее в укрытие.

Оказавшись в доме кузнеца, они подползли к дверце погреба на кухне и тихо постучали. Дверца тут же растворилась, и две пары мужских рук мгновенно затащили беглецов внутрь, откуда послышались глухие подзатыльники и хныкание.

***

Арогдорцы осторожно заходили в опустевшее поселение с разных сторон. Один из них заметно выделялся габаритами и толстыми черными дредами.

Пройдя вдоль улиц с горящими домами и собравшись на перекрестке, мутанты салютовали друг другу, вскинув верхние левые руки:

– Виват, Арогдор!

– Виват, Эйзенберг!

– Кто здесь работал? – прогремел перекатистым басом огромный главарь, оглянувшись на грохот обрушенного дома.

– Че не ясно-то? – прошипел старший мутант, которого отличали красные повязки на плечах верхних рук. – Похоже, местные.

– Уверен?

– Амбары полные горят, скот на улице и…

– Понятно. Ищи другое место.

– Вот еще! Мы тут нашли кое-что.

Мутанты подошли к кирпичному дому, куда подоспевшая телега тыловой службы подвезла провиант и гостей. Поскольку кровати были слишком малы, арогдорцу с черными дредами постелили перину прямо на полу спальни кузнеца, выбросив в окно лишнее.

Вскоре все было готово к ужину. На кухонный стол поставили масляную лампу и огромные миски. В основном это были жареные поросята и куры, а также душистые лепешки и перловая каша с зеленым луком. В помещение вошли два воина. Их сопровождали, стуча каблуками, хихикающие подруги – блондинка и смуглая брюнетка. Вытянутые девушки, чьи формы так и выпирали из цветастых платьев, были вполне обычные и даже не напоминали мутантов. Их лица казались удивительно похожими за счет острых подбородков, налитых губ и крошечных носиков.

Молча усевшись друг напротив друга, четырехрукие воины откинули дреды за спину и, громко причмокивая, набросились на миски. Прямо под столом за этим пиршеством наблюдали окаменевшие селяне. Они не только слышали звериное чавканье и хруст косточек, но и могли разглядеть все сквозь щели в полу, который прогнулся и постанывал.

Едва дыша, Томас отвел зареванные глаза с незваных гостей и стал разглядывать погреб, освещенный тусклыми полосами света. Отец сосредоточенно вглядывался то в одну, то в другую прорезь наверху. Хотя его лицо было напряжено, на нем не было страха, в отличие от дрожащего плотника, который едва держал топор и тоже смотрел вверх, практически не моргая. Ткачиха, сжавшись в комок и закрыв руками рот, спряталась в углу. Мама и Ирэн лежали на одеяле почти по центру, спрятав головы под большую подушку.

– Что же за вонь? – оживилась блондинка, вызвав пристальный взгляд смуглянки напротив.