Тихая ложь

Сол стряхнул его руку и шагнул вперед, чтобы уклониться от еще одного медвежьего объятия, а пьяница, промахнувшись, устало вернулся на скамейку к своим товарищам.

– Может быть я и гений, – сказал Сол, – а может быть и нет, но мое искусство что-то говорит миру! Не то, что этот мусор госпожи Лири. Я рисую живыми красками, на месте, от всего сердца, а не перерисовываю по шаблону. Все ее так называемое искусство – китч.

– Ну допустим, что Лири, скажем так, вполне обычная художница, но это ее стена, и я попросила ее восстановить рисунок, – сказала Сиван. – По шаблону она рисовала, или нет, никому не дано право портить его.

– Зря попросили, – уперся Сол. – Что бы она ни нарисовала, будет замалевано.

– Так это вы его испортили? – изумилась Сиван.

– Я этого не говорил. Я только сказал, что ей здесь не место.

– А мне кажется, что места хватит всем, и пусть каждый делает то, что может.

Но Сола эти аргументы не убедили.

– Скажите ей, чтобы не тратила понапрасну время.

В этот момент раздался сигнал, извещающий Сиван о получении сообщения: Буду рада расписать стену снова. Я собиралась это сделать в любом случае. У нас в районе есть какой-то сумасшедший, который портит все мои рисунки, и я даже знаю, кто это. Долго объяснять, я расскажу вам все, когда вернусь.

– Я не могу ей этого сказать, – ответила она Солу. – Она здесь живет, это ее рисунок, и я уже попросила ее восстановить его. В конце концов, для нее это дело чести!

Сиван с нетерпением ждала, как он отреагирует на ее слова. Он мог просто наплевать на них. Кто она ему такая, в конце концов? Однако Сол лишь промычал в ответ что-то невнятное, вперив взгляд в Омара и Бадью, которые теперь занимались проводами, торчащими из стены над поломанным козырьком у входа.

– Как дела у ваших дочек? – Сиван попыталась снова завязать разговор, хоть и ожидала, что он не ответит. – Вы говорили, что они приедут на Песах.

– Только одна из них приедет, – ответил Сол вполне нормально. – Обычно я посылаю им билеты и, чтобы сделать это, собираю деньги в течение года. Однако у нас в клубе урезали бюджет, и мне теперь не хватает часов. У меня есть деньги только на один билет, так что Джени, та, что в Южной Африке, не приедет. Это так обидно! Мы не виделись почти год.

– Да, не просто, – согласилась Сиван. – Каждый раз, когда моя дочь уезжает на несколько месяцев, я начинаю скучать по ней. Лучше всего, когда она все время рядом.

– Они уже давно не со мной, и, кроме того, мы все живем в разных странах. Я просто наслаждаюсь, когда они приезжают.

Ну вот, и с ним они нашли что-то общее – родительские чувства.

– Я прекрасно вас понимаю.

– В последние годы мне особенно тяжело. Уровень жизни повышается, все ездят по миру, а я не могу. Я уже старый, мне скоро шестьдесят.

Вдруг у самых их ног шлепнулось и разбилось яйцо. Сиван отскочила в сторону. Еще одно яйцо попало в бедро Сола в района паха. Скорлупа лопнула, и яркий желток разлился по его комбинезону. Сиван посмотрела в том направлении, откуда прилетели яйца, и успела заметить сияющее от удачного броска лицо Михаль, скрывшейся в глубине своего балкона. Просто сумасшедший дом какой-то!

– Ах ты, зараза! – выругался Сол.

– Что ей от нас надо?

– Да она просто ненормальная.

– Это пятно сойдет при стирке, – сделала Сиван совершенно лишнее замечание. Вот так Михаль! Это было уже слишком.

– Пятна это ерунда, – наигранно ответил Сол, скрывая закипавший в нем гнев – часть жизни. Я же не какой-то там вылизанный профессор из «Бецалеля», как некоторые.

Так, значит это совершенство Лири была еще и профессором в «Бецалеле»!

Расставшись с Солом, который сердечно попрощался с ней, не выказывая никаких признаков недовольства тем, что она была на стороне Лири, Сиван уже шла к машине, когда раздался сигнал телефона, известивший ее о получении сообщения.

Михаль: Привет.

Сиван: Почему вы кидали в нас яйцами?

Михаль: Я кидала не в вас, а в этого урода в очках.

Сиван: Михаль, вы не можете бросаться яйцами в людей. По закону это приравнивается к нападению.

Михаль: Да он просто тролль. Вы видели, какие у него глаза? Ужас!

Сиван: Нельзя судить о человеке по его внешнему виду. А если бы вы попали в ребенка?

Михаль: Он такой двуличный! Говорит, что ненавидит, а при этом любит, а потом говорит, что любит, а сам ненавидит. Терпеть не могу таких людей!

Сиван: Сделайте мне одолжение, перестаньте кидаться яйцами в людей.

Михаль: А вот ежиков я люблю.

Отец

Лайла вернулась из Франции и, с недовольством повинуясь последним постановлениям правительства, начала отсиживать карантин.

– Наконец-то мы заканчиваем все работы во Флорентине, – объявила Сиван в конце недели. – В пятницу приедет Яаль и останется у нас ночевать. Я думала поехать в новую квартиру и устроить новоселье. Позовем кого-нибудь из соседей. Кстати, я забыла рассказать тебе о соседе сверху. Пелег Золти. Слыхала о таком?

– Да ну! Кто же не знает Пелега Золти! Ты серьезно?

– Абсолютно. Мы даже перекинулись с ним парой слов.

– И как он выглядит в жизни?

– Закачаешься.

– Он партнер Карни Салу, – ее фамилию она произнесла со специфическим акцентом. – Она тоже очень известная. Была моделью у самого Диора. Это самая красивая пара в Израиле. Такого просто не может быть!

– Я вижу, ты неплохо разбираешься в подобных вещах.

– Еще бы! Я все о них знаю. Они вдвоем ведут шоу «Израиль ищет таланты». Они такие смешные! Я смотрю это шоу только из-за них.

– А я его даже не узнала.

– Так ты ведь совсем не смотришь телевизор, – недовольно фыркнула Лайла. – А ее ты тоже встретила?

– Карни Салу? Нет.

– Что ты собираешься делать с квартирой? – спросила Лайла.