Дырявая ловушка

Обстановка её старенького дома была функциональной и в основном состояла из вещей, купленных ещё дедушкой и бабушкой.

Её мама Ида внесла свою лепту в обустройство дома тем, что накупила посуды, скатертей и разных покрывал на кровати и диваны. Она была большая «шмотница», как называл её дедушка, поэтому, покупая себе кофточки и платья, тоже старалась приукрасить и родительский дом.

Вера, в свою очередь, украсила родовое гнездо картинами и собрала хорошую библиотеку, которая размещалась на стеллаже в самой большой комнате, служащей гостиной.

Кроме гостиной в доме имелись ещё две комнаты, кухня, ванная и туалет. Застеклённая веранда служила Вере мастерской. Там всегда было много света и, к тому же, обзор на три стороны давал возможность быть в курсе того, что делалось во дворе, на улице и у соседей.

Порой Вера очень скучала по тем дням, когда её жизнь вращалась вокруг бумажных и обычных кукол, красивых новогодних нарядов и семейных чаепитий на веранде.

Художница снова вернулась из своих мыслей в дом на скале, нехотя отогнав воспоминания о любимом жилище.

Оганес заметил, что девушка колеблется и решил подсказать, что ей делать. Он ненавязчиво предложил Вере поработать здесь всего лишь неделю и написать пару портретов. Этот умудрённый жизнью мужчина понимал, что для молодой художницы деньги играют немаловажную роль, поэтому начал педалировать эту тему. Давным-давно один умный человек сказал, что дело не в деньгах, а в их количестве, поэтому он предложил девушке сто тысяч за два портрета.

Вера быстро посчитала в уме, что если эти деньги добавить к уже накопленным, то у неё даже кое-что останется на поездку в Грецию к маме. Она тряхнула густыми кудрявыми волосами и решила закрепить свой план по-деловому.

– Я согласна, но, чтобы мне работалось плодотворнее, переведите на мою карту всю сумму озвученного гонорара. Как только я увижу сообщение, что деньги лежат на моем счету, я немедленно приступлю к работе и даже постараюсь управиться раньше объявленного срока без добавления за это премиальных.

«А девочка не так уж проста, – то ли с удивлением, то ли с радостью подумал Оганес. – Строптивые всегда пользовались спросом, нежели рыдающие или сломленные».

– Договорились, – коротко ответил мужчина и велел ей идти в соседнюю комнату.

Когда Вера открыла дверь в помещение, которое раньше было закрыто, то её удивлению не было предела.

– Вот это да! – воскликнула она. – Они, что, даже не сомневались, что я сразу соглашусь?

Большая уютная комната скорее напоминала мастерскую художника, нежели просто спальню для гостей. Возле окна стоял мольберт, а на столе, напоминающем компьютерный, лежали кисточки разных размеров и мастей, палитра и тюбики с красками. В углу у стены стояли чистые холсты на подрамниках, рядом шкаф для одежды и возле двери кровать, перпендикулярно к стене.

Вера подошла к шкафу и открыла его. Её взору предстала женская одежда, необходимая для повседневной носки: халат, пара футболок, домашние шаровары и нижнее бельё. Самое странное, что вся одежда была абсолютно новая и соответствовала её размеру.

Девушка села на кровать. «Ничего не понимаю, – растерянно подумала она. – Может быть, это просто совпадение или…»

Она не успела закончить предложение, так как растрёпанные мысли прервал сигнал, оповещающий, что на телефон пришла СМСка. Художница открыла её и прочитала, что на счёт поступили деньги в количестве ста тысяч рублей.

«Может, я зря придумываю страсти на ровном месте. Стали бы мне платить такие большие деньги просто так? Сказано же, пожить здесь неделю и написать два портрета», – мысленно уговаривала себя Вера.

Правда, на душе всё равно было неспокойно, и она, встав с кровати, подошла к окну.

К сожалению, из её комнаты был виден только двор, а не любимое море, как из гостиной. Девушка переместилась к холстам и выбрала тот, что больше всего подходил для портрета. Поставив его на мольберт, она присела на краешек высокого табурета с удобной перекладиной для ног внизу.

Неожиданно Вера почувствовала, что нестерпимо хочет пить и оглянулась в поисках бутылки с водой. Не увидев ничего подходящего, девушка вышла в коридор и прошла в гостиную. Стук в доме уже прекратился, и Вера почувствовала себя комфортнее.

На диване в гостиной сидели Оганес с Зафаром и о чём-то тихо беседовали.

Увидев художницу, Оганес заулыбался и участливо спросил, всего ли хватает в выделенной для неё комнате. Веру немного смутил его вопрос, так как он дал ей понять, что нисколько не сомневался в её материальных затруднениях и последующем согласии на дополнительную работу.

Девушка решила также ответить Оганесу вопросом на вопрос:

– А если бы я не согласилась и ушла?

– Так ты же здесь, поэтому, к чему сейчас эти ненужные разговоры, – как-то уж слишком ласково произнёс Оганес.

– Комната очень хорошая, и в ней есть всё необходимое для работы, кроме воды, – уже спокойно сказала Вера.

Оганес с таким видом посмотрел на Зафара, что тот вскочил с дивана, как ужаленный, со словами:

– Сейчас всё исправлю.

Он вернулся буквально через несколько секунд с упаковкой полуторалитровых бутылок с водой, а маленькую – протянул художнице.

Вера быстро открутила пробку и жадно выпила половину. Она не поняла, почему в голове сразу исчезли все мысли, а тело ослабло и перестало ей подчиняться. Очень захотелось спать, и она безвольно упала на толстый персидский ковёр, выронив бутылочку.

Вера проснулась так же неожиданно, как заснула. Было темно. Очень хотелось пить. Девушка не сразу сообразила, что находится не у себя дома.

Резко встав, она снова села на кровать и опустила голову на колени, чтобы кровь прилила к голове, и исчез шум в ушах.

Через некоторое время Вера снова встала и подошла к двери, где был выключатель. Она щёлкнула кнопкой и на секунду зажмурилась от яркого света. Когда она открыла глаза, её удивлению не было предела. Возле шкафа стоял биотуалет! Вера дёрнула ручку двери и остолбенела. Дверь была закрыта на ключ.

«Значит, я нахожусь здесь не в качестве художницы, а как пленница, – подумала она. – Тогда зачем весь этот антураж? Ничего не понимаю. Но одно мне ясно точно – в бутылочке с водой было снотворное. Надо позвонить отцу, пусть приедет и разберётся с этим Оганесом».

Вера подошла к столу и недоумённо уставилась на то место, где раньше лежала её сумка.

«До чего же надо быть наивной, чтобы при закрытой двери рассчитывать на оставленный телефон», – пронеслось у неё в голове.

Девушка села на высокий стул перед мольбертом и беспомощно заплакала. Её пугало не то, что она так глупо оказалась в руках неизвестных людей, а что они собираются с ней сделать.

«Если меня хотят отдать на органы, то мне крышка, – думала она, размазывая горючие слёзы. – Понятно, что выбраться мне отсюда не дадут. Эти твари тоже не дураки и будут меня поить снотворным, чтобы со мной было меньше хлопот».

Вера посмотрела на люстру под потолком и испугалась, что на свет к ней могут прийти. Она быстро вскочила со стула и метнулась к выключателю.

Затем девушка осторожно подошла к окну. Темнота и тёплый воздух из приоткрытого окна немного успокоили её. Этот наблюдательный пункт был единственным местом, который мысленно давал свободу.

Как же ей хотелось в данный момент превратиться в птицу и улететь прочь из этого страшного дома. Она открыла створку окна и посмотрела вниз. Желания прыгать со второго этажа на тротуарную плитку не было, и она снова прикрыла окно.

Вера не знала, который час, но могла предположить, что сейчас три или четыре часа ночи.

Она бессмысленно походила по комнате. Глаза давно привыкли к темноте, и девушка могла отчётливо различать предметы, окружавшие её, благодаря фонарю, установленному у забора. На тумбочке у кровати стояла бутылка с водой. Девушка решила открыть её. Когда крышка щёлкнула не сразу, Вера вспомнила, что маленькая бутылочка в гостиной открылась без затруднений.

– Вот гад! – неожиданно вслух произнесла она.

Эти нелицеприятные слова относились к Зафару, который предложил ей выпить воду с подсыпанным снотворным. Вера неуверенно посмотрела на бутылку в руке и набрала воду в рот. Потом прополоскала горло и выплюнула в биотуалет.

«Если в воде есть снотворное, меня снова потянет в сон», – подумала она и стала ждать.

Но прошло время, и ночная тьма начала слегка рассеиваться. Веру не тянуло в сон, и тогда она сделала несколько больших глотков. Это было настолько кстати, что, утолив мучавшую её жажду, девушка облегчённо вздохнула и слегка улыбнулась.

«Надо находить приятные моменты даже там, где их просто не может быть», – машинально подумала она.

Художница перетащила мольберт со стулом к самому окну, взяла краски с кисточками и уставилась на открывшийся её взору утренний пейзаж. Потом, не теряя времени, она принялась рисовать то, что видела в предрассветной утренней дымке: деревья за забором с пышной зелёной листвой и небо – сначала серое, а потом просыпающееся – с первыми лучами солнца.