137 чудес маленькой истории. Возможно ли будущее?

Они задумались. Вопрос поставил всех в тупик. Они дружили с Говардом так долго, но не смогли ответить на такой простой вопрос. Всех пристыдили их внутренние голоса. Они начали вытаскивать из памяти все мелочи, связанные с Говардом, но, как оказалось, он был очень, очень разносторонней личностью. Никогда не занимался чем-то одним дольше двух месяцев. Перескакивал с мысли на мысль. Жил моментом. Очень импульсивный и веселый. Говард был отличным другом, но… Каждый все же цеплялся за соломинку, выплывая из потока прошлого. Говард был просто Говардом.

– Он любит гулять, да? – спросил Рик. Все кивнули. – Как насчет поездки куда-нибудь?

– Ты забыл? – упрекнула его Глоис. – Мы не можем выбираться за пределы города.

– А круиз по океану? – подхватил идею Ник.

– По-моему, торт более надежно, – неуверенно заявил Роджер. – В конце концов, с этим точно проблем не будет.

– Ты как обычно, – улыбнулась Тиффани. – Надежность – превыше всего, да?

Роджер смущенно пожал плечами. Он всегда был сторонником рациональности и не видел в этом ничего дурного. Все взяли время подумать и уединились со своими чашками, оставаясь за одним столом. Группа в этот день играла блюз, ласкающий слух. Ничего лучше этого места быть не могло. Новые песни – прогресс. Новый кофе – прогресс. Разве может нечто столь прекрасное и приятное убить? Может. Смерть выглянет из-за угла, который не замечаешь краем глаза, и тогда, когда этого ждешь меньше всего, ее костлявая сильная рука протянется за шеей бедняка, схватит и унесет к себе домой, шепча на ушко колыбельную. А пока все чисто – стоит наслаждаться пустыми углами и поворотами, за которыми никто не скрывается. Прогресс убивает только после множества приятного.

– Мне кажется, надо голосовать, – предложила Глоис. – Кто «за» торт?

Она, Нил, Роджер, Тиффани и Амелия подняли руки. Кит и Рик остались в стороне.

– А что вас не устроило, парни?

– Торт – это глупо, – Рик закатил глаза, развалившись на диване. – Нам не по семь лет. Серьезно, вы думаете готовить торт? А кто его будет делать-то? Глупо!

Тиффани кинула в Рика чистую розовую салфетку, тот снова закатил глаза, но уже не стал ничего говорить, только вздохнул и уткнулся в пустую чашку.

– Решено, – подытожил Нил. – Готовим торт. Но какой?

Все ребята снова поникли, погружаясь в глубокие дебри разума.

– Ванильный? – предложила Тиффани. – Как-то он съел при мне три ванильных мороженых.

– И после этого неделю валялся с отравлением, – хмуро заметил Нил. – Не думаю, что это то, что нам нужно. Может, с виноградным желе?

– А он любит виноградное желе?

– Не знаю, но я его люблю.

– Точно! – воскликнул Роджер. Все уставились на него. – Сделаем ему торт из того, что мы любим! – Непонимающие взгляды чуть смягчились, задумались. Роджер вздохнул и наклонился над столом, чтобы до всех донести свои мысли. – Мы подарим ему то, что сами любим, то есть, самих себя. Ничего ведь нет круче друзей, да?

– А ты у нас романтик, Роджер, – протянул Кит, сложив руки на груди. – Мне нравится идея, а вам, ребята? – он посмотрел на всех.

Возражений не последовало. Началось обсуждение любимых ингредиентов и вкусов, цветов и размеров, которые бы все сочетались друг с другом. И вскоре у них началось получаться нечто прекрасное и невинное, но такое глубокое, первородное – они вкладывали частички своей души и отдавали их своему другу. Каждый улыбался. Им всем было приятно это делать. Друг – это не всегда тот, кто остается рядом в черные времена, но и тот, кто может быть с тобой рядом в светлые, при этом самому оставаясь светлым. Радоваться за близких – благословение, доступное, к сожалению, не всем.

В тот час было много произнесенных фраз, придуманных шуток и пролитого смеха, сильного, даже до слез. И ни капли сожаления или зависти не очернило сердца. Разумы оставались чистыми и свободными, они цеплялись друг за друга. В единстве не только сила, в этом еще и слабость. Но нет и не было, и никогда не будет, чего-то могущественнее. В слабости – сила, сила – в душе. Все словно держались за руки и крепко обнимались, наслаждаясь каждой минутой, каждой секундой, ведь это было по-настоящему невероятное времяпровождение. Не у всего может быть конец. Теплые воспоминания навсегда остаются в сердце и после греют, обнимают, опекают. Человек никогда не будет одинок, если ему есть, что вспомнить.

Когда двери кафе хлопнули в очередной раз, ребята этого не услышали. В зал зашел невысокий мальчик с темно-каштановыми волосами. Он потер глазик и осмотрелся, затем повернул налево и зашаркал ботиночками. Остановился у пустого столика, потягиваясь. Он будто бы только-только проснулся. Что-то заставило всех замолчать. Тиффани обернулась, предчувствуя неладное. Мальчик сильно выделялся на фоне кафе. Его бы с легкостью заметили где угодно: такие маленькие дети редко ходили одни. Прошелся неприятный холодок, перышки встрепенулись. Каждый обернулся и глянул на мальчишку, смотрящего в сторону прилавка. Он широко распахнутыми глазами изучал меню, хотя едва ли умел читать. Броские фотографии и рисунки, должно быть, привлекли его внимание.

– А это кто еще? – покосившись, спросила Тиффани.

– О, это мой младший брат. Джонни. Я вам говорил о нем, разве нет?

Мальчик подошел к столику и окинул всех взглядом с таким видом, будто босс явился проверять подчиненных. От этого невинного ребенка, заспанного и вялого, что зашел минуту назад в кафе, не осталось и следа. Он невозмутимо заявил:

– Я хочу домой!

– А как ты тут оказался, Джонни? – Кит уронил голову на руку, налегая на стол.

– С маминой работы, – Джонни оттянул низ майки и покачался с носка на пятку.

– Ну, в принципе, мы закончили, – ответила Глоис, спасая ситуацию.

Она поднялась с места, за ней и остальные. Все, кроме Кита и Роджера. Они решили дождаться, когда им расчистят дорогу. Амелия убрала в сумочку блокнот с сделанными записями и поправила прическу. Тиффани убежала первой: вспомнила про тренировку. Она ходила в танцевальный клуб их школы, и прямо сейчас они готовились к межклассовым соревнованиям. Глоис и Амелия прихватили с собой Роджера, и они втроем ушли в магазин за покупками для вечеринки по случаю дня рождения Говарда. Главное, чтобы сам именинник их не заметил. Он мог бы не только узнать про сюрприз, но еще и обидеться, что его не позвали в магазин за компанию. Кит вышел из-за стола к недовольному братишке. Нил и Рик оставляли чаевые, споря насчет этого. Когда их эмоции достигли пика, Рик отошел назад и случайно задел Джонни. Мальчик начал плакал. Рик испуганно вытаращил глаза. Нил покачал головой, убирая бумажник в задний карман джинсов.

– Нет, пожалуйста, не плачь! – взмолился Рик, выставляя руки вперед. Он совсем не умел обращаться с детьми, едва находив общий язык со сверстниками и взрослыми.

Мальчик оттолкнул от себя Кита и зарыдал еще громче.

– Ты расстроил моего брата. Что мне теперь с ним делать? – Кит еще никогда не выглядел таким мрачным. Он сложил руки на груди и насупился, глядя на мальчишку, не подпускающего к себе никого. Джонни знал, что сразу же успокоится, как к нему подойдет с объятиями брат.

– Я-… – Рик растерялся, забыв все слова. – Давай я куплю ему мороженое!

Не дожидаясь ответа, Рик убежал к кассе и начал говорить прежде своей очереди. Его голос звучал действительно надрывисто и истерично, будто стоял вопрос жизни и смерти. Тем не менее, взрослая мадам из очереди не оставила ситуацию без своего ехидного комментария. Мальчик так и продолжал плакать. Рик достал из кармана деньги, оставил их, забирая чашечку с мороженым, и убежал, не дожидаясь чека. У него была паника. Он всучил мальчику мороженое. Джонни принял подкуп. Рик облегченно выдохнул, когда плач прекратился. Кит рассмеялся, хватаясь за живот. Рик удивленно посмотрел на него, потом на довольного Джонни, уплетающего мороженое, и ударил себя по лбу.

– Он такой трюк с каждым проделывает, – сквозь смех отвечал Кит. – Постоянно срабатывает.

– Не принимай на свой счет, – тихо сказал Рик Киту, – но твой брат однажды всех нас обставит.

– Ага, без нитки оставит, – кивнул Кит, поправляя ворот кожаной красной куртки. – Пошли, нам в одну сторону, верно? А куда Нил подевался?

– Нил постоянно пропадает, – Рик махнул рукой и повернулся к выходу. – Потом сам появится. Кит, Джонни – за мной!

Братья переглянулись. Кит подмигнул Джонни, потрепав за волосы, и они пошли за Риком к выходу на яркое солнце, на улыбающиеся дорожки и к самым добродушным в мире домам. По пути они говорили о недавно вышедшей книги и не скрывали своих эмоций. Их искренние слова и переживания насчет, вроде, незначительной вещи заставляли задуматься: а так ли все-таки беспечно и так ли утрачено «молодое поколение»? Ведь в правде есть свет, а свет непременно выведет на нужный путь, и даже если заставит поплутать в поисках верного направления – не беда. Пока в сердце и в глазах есть истина – ничего не страшно. А их сердца пылают ярко, горячо, и тело их полно решимости, пока их разум не отравлен, надежда есть: они честны.

Гулять с друзьями всегда весело. Это отвлекает от рутины, от проблем и склок. Можно сцепиться с кем-нибудь на улице за приятной беседой и поговорить, пока идете в одном направлении. Можно перекинуться парочкой фраз в магазине, в очереди, обсудить горячие темы, высказаться. Можно в аллее на лавочке поговорить по душам с незнакомцем. Всегда можно встретить интересных личностей. Но все они не сравнятся с дружеской беседой. У вас словно одна душа на всех. Вы думаете одинаково, но в то же время каждый по-разному, по-новому. Вам есть, чем поделиться, что рассказать, и есть причина открыться. Вы близки и доверяете друг другу. Доверие – вещь хрупкая и такая ценная, что иногда может казаться, будто она и вовсе миф. Стоит к ней притронуться, спрятать в себя, и почувствуешь ее силу, ее мощь и любовь. Она охватит тебя целиком, но только на время: очень важны определенные факторы. Надо беречь эту находку, ведь все рано или поздно может закончиться.

Вернувшись домой, Роджер потянулся. После того, как он с подругами прошелся по магазинам в поисках нужных продуктов, они заглянули к Киту, где их снова встретил важный Джонни. Немного поболтав и выслушав недовольства друга, они ушли по домам. Было уже довольно поздно. По одежде в прихожей Роджер понял, что Грэг так и не вернулся с работы. Должно быть, он снова остался на внеурочные. План на день ставили невыполнимый, приходилось вечно задерживаться. Роджер зевнул и прошел вперед. В кухне горел свет. Он заглянул и увидел Мэри, работающую над костюмом для новой пьесы местного писателя Робина Ди, сурка. Ходили слухи, он был очень нелюдим и никто точно не знал, где он живет. Роджер несколько секунд смотрел на Мэри, потом вспомнил, о чем хотел поговорить. Сердце отчего-то взволнованно скакало в груди.

– Мам? – Роджер замялся на пороге.

– Ты что-то хотел, милый? – Мэри подняла голову и перестала шить.

– У моего друга скоро день Рождения. Можно будет сходить?

– У какого друга? – она наклонила голову набок и сощурила глаза. – Только не говори, что это тот олух Фил! Не знаю, куда смотрят его родители!..

– Он не мой друг, – Роджер закатил глаза и отодвинул для себя стул. – Это Говард, мы вместе ходим с ним на физику.

– Говард, который ретривер?

– Нет, Говард, который коала.