Ошибки и допущения

Зайдя в квартиру, Мария погрузилась в благословенное спокойствие, к которому стремилась весь день. Мысли о сне ещё час назад не дававшие двигаться отошли на другой план. Долгий день видно перестал давить на плечи. Ко всему прочему на встречу дочери вышел оттаявший отец. Девушка приняла этот факт, как добрый знак, сулящий, что больше неприятностей не случится, по крайней мере в ближайшее время.

Спустя быстрый ужин и недолгое чаепитие Маша всё же решила поделиться с отцом тем, как она сегодня повела себя с Серёжей. Она не ждала от Ивана Константиновича совета или напутствия, лишь взгляда со стороны, который может открыть глаза на нелепицу.

Открыв окно, мужчина наполовину высунулся в окно и занялся любимым делом – перекуром.

– Пап, я же просила, – вяло запротестовала девушка.

– Отстань от отца, я заслужил в своём доме курить, где мне вздумается. Уже и окно открыл, а тебе всё не так. Вот в чём вся проблема, твой непрошибаемый характер. Кто бы мог подумать, что у тебя так много природной жестокости, – отец сплюнул в окно и продолжил, – Не думал я, что не тебя нужно от учеников спасать, а их от тебя.

Мария замерла от возмущения, попросить оценки своего поведения такого закостеневшего мужчину, привело только к насмешке. Ничего не ответив девушка развернулась и пошла спать в растрёпанных чувствах. Сегодня несмотря на усталость, сон долго не приходил, а когда всё же смилостивился посетить комнату Марии, то принёс вместе с собой ночной кошмар, заставив проснуться в диком ужасе в три ночи. Кошмар наяву перевоплотился в кошмар ночи, и как же давно девушку не посещало это сновидение. Нет, знак оказался ложным, ничего хорошего он не сулил.

Глава 3.

День после очередной полубесонной ночи выдался на удивление умиротворяющим. Мария отвела уроки и не сорвалась целых четыре раза, прекрасное достижение. Конечно, огромным плюсом сегодняшних занятий было то, что уроки были у четырёх подгрупп по шестнадцать человек пятых и шестых классов. Флёр беспокойства сразу слетел с девушки, когда в класс зашли буквально дети, они только отчасти походили на новоявленных подростков. Худшее, что от них можно было ожидать – нарушение дисциплины.

Ученики не заставляли себя долго ждать и почти сразу при виде молодого педагога чуяли вседозволенность. Одна из подгрупп беспокоила особенно сильно, они не желали успокаиваться, постоянно отпрашивались в туалет. Когда за десять минут четвёртый ученик поднял руку, чтобы выйти, Мария предприняла жёсткие меры и сообразила тест на оценку. Она в самом деле не собиралась учитывать результаты, но поняв, что только так сможет установить границы, сменила тактику. Если бы не вчерашний инцидент, она не стала бы всерьёз беспокоиться, что поступила опрометчиво, а так весь остаток урока её съедали сомнения, стоило ли сразу переходить в наступление. Но по крайней мере тест попал точно в цель, поняв, что с учительницей лучше не связываться класс притих и до конца урока не издавал ни единого постороннего звука.

К середине дня наступил промежуток между классами, и Мария пошла в учительскую, чтобы вернуть журнал на место и ко всему прочему слегка перекусить. Она была бы и рада остаться в классе и никуда не идти, но только в учительской находилась микроволновка. Зайдя в комнату и повернув голову в сторону окна, девушка обнаружила учительницу биологии и учителя информатики, Альберта Игнатовича, сидевших за письменным столом и мило беседующих. Грудь Екатерины при каждом движение ловко покачивалась в сторону мужчины, но он будто и не замечал намёков. Они болтали и смеялись, но не более, понятно, что учительнице в преимущественно женском коллективе трудно найти ухажёра и мужчина средних лет приятной наружности вызывал неподдельную заинтересованность у противоположного пола.

Звонок на урок, прозвучавший через несколько секунд, заставил учителя информатики подскочить с кресла и мигом пробежать через дверь в коридор. Благо Мария к этому моменту отошла к противоположной стене, и похоже только сейчас Екатерина Петровна обратила внимание, что здесь появился новый человек. Она была так увлечена беседой, что абсолютно не могла отвлекаться на посторонних. Когда присутствие Марии обнаружилось, учительница биологии слегка махнула головой в знак приветствия и продолжила пить остывший чай.

– А тебе разве не надо на урок? – поинтересовалась Маша.

– Нет, у меня окно, – она не очень-то и хотела продолжать беседу, но смилостивилась, вспомнив о том, как скучно сидеть сорок пять минут в тишине, – Как тебе первые дни? Слышала, что вчера одиннадцатиклассники не явились полным составом на линейку, вот умора. Ты их ещё не видела?

– Завтра увижу на третьем уроке, – ответила девушка, доставая разогретую еду из микроволновки и присаживаясь на некогда занятое место.

– Они не в первый раз вытворяют подобное. Думаю, и не в последний. Им безразлично на успеваемость, поэтому творят всё, что в голову взбредёт.

– Не все, Фролов другой, он собирается поступать в вуз…

Мария Ивановна собралась продолжить, но к своему стыду вспомнила об обещание хранить секрет и сразу же прикусила язык. Но выброшенное слово не вернуть обратно, так что взгляд Екатерины выдавал, женщина догадалась.

– Он что припёрся один? Нет, я знала, что он не от мира сего, но, чтобы так подставляться. Если кто узнает, боюсь ему зададут взбучку. Ты больше никому кроме меня не рассказывала?

– Нет. Да и тебе не хотела, случайно вырвалось, – убедила она Катю.

– Вот и правильно, здесь есть парочка крыс. Узнают, что он против одноклассников пошёл – всем в школе растреплют. По их мнению, они, конечно, хороший поступок совершат, ведь Фролов же молодец, не идёт на поводу. Старые дуры и не подумают, что навредят пацану. Но он тоже хорош, придумал. Разве не знает, если прогуливать, то всем вместе или никому, – задумчиво проговорила Екатерина Сергеевна.

– Я ему тоже самое сказала. Но он похоже ничего не боится. Видно цель хорошо закончить школу у него стоит превыше всего, – ответила Мария.

– Это да, он будто одержим поступлением. Ума мало, но трудолюбия много. Ну, посмотрим, что выйдет из его стараний. Думаю, всё из-за его семьи. Он очень хочет уехать в большой город и получить общежитие, чтобы больше не видеть пьяных родителей. На его месте я бы точно также наплевала на всех ради своего блага.

Несмотря на сомнения со стороны Екатерины относительно беседы с новой учительницей, перерыв прошёл вполне сносно. Нельзя сказать, что Мария показалась сильно интересной личностью, напротив, сегодняшний сдержанный тон и некое занудство ещё больше внесло путаницы. Не могут в одном человеке, по мнению учительницы биологии, соседствовать две разные личности. Забыть взгляд ненависти довольно непросто, особенно когда он прожёг до самого основания. Но решив не сильно углубляться внутрь неведомой чужой души, она просто отпустила ситуацию и сделала то, что умела лучше всего натянула улыбку и мило тараторила обо всём на свете. Когда на перемену прозвенел урок, две женщины встали и отправились по своим классам, чтобы продолжить работать.

Завершившийся день привнёс в Марию каплю уверенности, которой ей так не хватало. Может за день, ей и пришлось раз двадцать почувствовать надвигающуюся опасность, но всё в конечном итоге было не так уж и страшно. Никто не собирался до неё доматываться, да и по сути вся школа больше была занята своими делами, чем оцениванием нового педагога. Так и будет дальше, чего стоило так волноваться.

Утро следующего дня началось как обычно. Звенящий будильник пробудил свою хозяйку, а она и рада стараться подскочила для сборов. Сначала душ, потом завтрак, а под конец привычный костюм и можно идти. Погода на улице тоже пришла в норму, ледяной циклон улетел дальше, вернув на прежнее место тепло. Можно продолжать нежиться на солнце и никуда не спешить. Даже обязанность идти до школы на своих ногах, больше не казалась пыткой, наоборот, идти сегодня выдалось на редкость приятно, лёгкий ветерок так славно щекотал волосы, иногда перекручивая их в воздухе, от чего они путались, но умиротворение с каким встретил день не могла испортить небрежная укладка.

Первый и второй урок пролетели незаметно, знатно натренировавшись вчера на более младших классах Марии не стоило труда справить с восьмиклассниками и семиклассниками. Стоило им только начать создавать проблемы, как учительница тут же приструнивала создавшиеся беспорядки. Всё шло как по маслу. Чтобы свести на минимум любые контакты девушка выстроила чёткий план. Вчера она на собственном опыте подметила все моменты, которые потенциально смогли бы создать неприятности. Поэтому первым делом, не дожидаясь пока ученики наполнят кабинет, Мария пришла в класс и передвинула учительский стол ближе к окну, как можно дальше от доски, чтобы при вызове любого ученика, он не стоял в непосредственной близости, и в добавок это избавляло от необходимости каждый раз вздрагивать, когда очередной подросток выходит из класса. Вторым немаловажным моментом стал классный журнал, обычно учителя передают его из рук в руки, но в случае Марии – это чересчур, в связи с чем учительница подвигала его на самый край стола, и только тогда разрешала забрать одной из девочек. Последний оплот уверенности внушал запах антисептика, которым Мария окружила себя, по её представлению ученики, увидев, что учительница постоянно протирает руки, подумают, что она повёрнута на чистоте, и не станут особо удивляться, когда неожиданно ей придёт в голову отпрыгнуть от приближающего человека.

Запах санитайзера почти не напрягал, такой способ защиты от нежелательных нарушений личного пространство очень давно был придуман девушкой. Пожалуй, всё началось в школе. Когда Мария только пошла в первый класс, она уже не могла контролировать своё поведение и постоянно шугалась окружающих, прослыв в классе нервно больной. Каждый одноклассник считал такое поведение странным и не приближался к чудаковатой девочке, которая при малейшем шорохе останавливалась как вкопанная, а потом порой с дикими воплями бежала в ближайший угол, закрывала руками уши и тряслась пока не приходила в чувство. Никто из учителей не приближался к ребёнку в момент приступа, боясь своим присутствием спровоцировать ухудшение. Они все были предупреждены о том, что девочка не совсем здорова. Спустя некоторое время Мария больше не могла, будучи ребёнком справляться с перманентным страхом. Приступы не становились хуже, но они нарушали привычный ритм жизни, но не более того, а вот постоянные взгляды исподлобья и насмешки стали невыносимы.

Приходя со школы каждый день, девочка закатывала жуткие истерики. Поводы были разные: подложенная на стул жвачка, кинутый лист бумаги в спину, исписанные тетради или самое отвратительное – специальные выскакивание некоторых неразумных индивидуумов из-за угла, чтобы спровоцировать Машу. Учителя в силу своих сил предотвращали половину издёвок, но они не могли ходить за девочкой по пятам вечно, из-за чего учёба превратилась в сущий ад. Оценки маленькой Маши неуклонно портились, а травля не прекращалась, приобретая год от года всё более изощрённые формы. Переход в пятый класс стал кульминацией.

В один из самых обычных дней зимы, когда ничего не предвещало беды, Мария шла по коридору на урок географии, когда вокруг неё собрались одноклассники. Девочка не имела представление, что им надо и, не обращая внимания, проследовала дальше, к этому моменту, она более или менее научилась жить со своей особенностью. Машу переполнял страх, но, чтобы не пасовать перед трудностями она шла будто ничего не происходит, внутренне молясь, чтобы всё обошлось. Одноклассники обступили сильнее, заключая в круг.

– Что вам нужно? – храбро крикнул ребенок, попавший в капкан.

– Шлюха, закрой рот! – крикнул самый огромный мальчишка в классе.

Он навис над девочкой и принялся злобно смеяться над её ухом, заставляя трястись от ужаса. Указательный палец его руки медленно коснулся кисти девочки, и тут произошло невообразимое. Дикий крик оглушил обидчиков, они отпрянули на шаг назад, смутно представляя, что делать дальше. Маленький розыгрыш вышел из-под контроля. Маша забилась в истерике и рухнула наземь, как и прежде зажав глаза и уши, чтобы тем самым исчезнуть, но ничего не работало, внутри девочки открылся портал. Дети, что неразумно сотворили такое, быстро побежали врассыпную, боясь быть застигнутыми на месте преступлений. На крик сбежались учителя, они и раньше видели подобное, но не в таком сильном проявление. Непонимание, что делать с Машей не покидало ни на секунду.

Приступ продлился около минуты, после чего ослепительный свет уведомил, что вокруг собрались люди и наблюдают за происходящем. Кошмар с наступлением просветления не закончился, он и не планировал кончаться.

– Да, хватит закатывать концерты! – злобно зашипела учительница английского, – Вы, что не видите она просто привлекает внимание. Маленькая дрянь пользуется своей выгодой, чтобы её заметили.

Собравшиеся педагоги с отстранённостью посмотрели на учительницу, но никак не встали на защиту ученицы. Маша между тем тихо, не проронив ни слова, поднялась на ноги, отряхнула коленки и незаметно прокралась мимо, чтобы взять свои вещи и больше никогда не появляться на пороге учебного заведения. Больше чем неприкрытой неприязнью одноклассников, она была поражена бездушием взрослых людей, будучи маленькой девочкой, которой едва исполнилось одиннадцать, ей стало очевидно, что такое отношение неправильно. Внутреннее ощущение не до конца могло понять, что именно не так, но чётко вело куда подальше.

Отец смог договориться, в середине года он пристроил свою маленькую дочь в другую школу. Школа располагалась дальше, чтобы до неё добраться приходилось вставать раньше и идти дольше, но перемена того стоила. Здесь про историю Маши не знал никто, даже директор. На этом настояла сама девочка, ей казалось, что так будет лучше. Также она придумала для себя причину находиться ото всех на достаточном расстояние. С того времени в ход пошли антисептики, их запах буквально отталкивал случайных прохожих, заставляя непривыкших людей щуриться и непроизвольно сморщивать нос. Подобная защита не могла не заставить считать одноклассницу чудной, но лучше так, чем лютая ненависть. Да, и в целом когда от Маши все отстали, она зажила лучшей жизнью, на которую могла рассчитывать. Оценки сразу улучшились, а что ещё нужно для радости.

Сознавая, что на третьем уроке наконец состоится знакомство Мария Ивановна морально подготовилась. Со звонком в пустые стены с грохотом внеслись рослые парни и девушки. Они и правда виделись в глазах учительницы взрослыми, внешний вид девочек с намалёванными ресницами делал их неотличимыми от женщин, сразу и не скажешь, что им всем по шестнадцать-семнадцать лет; мальчики в отличие от противоположного пола будто и не вышли из фазы полового созревания, большую часть их лиц покрывали прыщи, а неказистые худощавые фигуры, обтянутые в белые рубашки с расстёгнутыми верхними пуговицами, придавали комичный вид. Со стороны им виделось, что они суперкруты, их представление о себе совершенно не соответствовало реальности. Сзади всех плёлся Фролов, отстранённый и насупившийся, он смотрел под ноги, иногда приподнимая глаза на одну прелестную девочку впереди, идущую в окружении двух по виду подружек.

– Здравствуйте, класс, – выйдя в центр класса громко произнесла Мария, когда дверь захлопнулась и все расселись по местам.

Ученики вяло водили головы по сторонам, специально не обращая внимания на помеху к дальнейшему общению. За два дня в позиции учителя в этой школе, девушка внимательно оценивала тех, кто заходил в кабинет, они все имели долю нахальства и пренебрежения к школьным порядкам, но здесь обнаружился вопиющий случай, ученики совсем отбились от рук.

– Ваш черёд встать и поздороваться со мной. Вроде к одиннадцатому классу вы уже должны знать об этом, – на сей раз ученики вместо проявления уважения громко хихикнули.

– Ладно, не хотите не надо, значит мы не начнём урок, пока вы не встанете. Только учтите, что к концу урока напротив ваших фамилий в журнале, будут красоваться двойки, – Мария поспешила к своему столу.

– За что? – выкрикнул один парень из класса.

– Кто это сказал? – осведомилась Мария Ивановна.

– Ну, я, – прокричали сзади.

– Пожалуйста поднимись и представься, – мягко проговорила учительница.

Парень долго конфузился, но по итогу поднялся. Все в классе посмотрели на него с восхищением, и немудрено в их глазах он рисовался буквально героем, который посмел пойти против учителя.

– Хасанов Дмитрий, – буркнул насторожившийся пацан.

– Хорошо, Дмитрий. Я отвечу на твой вопрос. Вы не встаёте, а значит урок не начинается. Пока всё верно так?, – Хасанов кивнул в знак согласия, – Раз верно значит, урок не начинается не по моей вине. Из чего логически вытекает, я не могу проверить уровень ваших знаний, так как не могу вести урок. Поэтому имею полное право ставить любые оценки.

– Это произвол! – вскрикнул от возмущения пацан, – Вы не можете делать всё, что вам вздумается.

Мария ухмыльнулась, она знала, чего хочет добиться и теперь следовала своему плану.