Враг моего врага. «Песец»

Эл Танг Ри пребывала в смятении. Необходимо как можно скорее прояснить ситуацию и сделать все, чтобы чужаки ушли. Но проклятая Салима, видите ли, занята! Интересно, чем? Что может быть важнее Чфе Вара?

– Силы небесные, – пробормотал Согиро, разгибаясь и потирая поясницу. – Как раб на плантации!

Солнце в этом краю палило нещадно. Впрочем, плотно прилегающие темные очки он носил не из-за солнца, а лишь для того, чтобы прохожие не смущались, видя неровные пустые глазницы, все еще кровящие порой. В доме он мягкую тряпочку наматывал, а выходя, надевал очки. Стильные, сказала Баин. Чтобы перед соседями не стыдно было.

Голову от солнца прикрывала бейсболка защитного цвета, из-под нее выбивался короткий, будто бы купированный хвостик желтых волос, стянутых резинкой. Ни туда, ни сюда – так высказалась Баин о длине его волос. Стричься он не хотел, он же не раб, чтобы ходить с двумя сантиметрами под машинку. Тогда делай хвост, велела она. Проклятые резинки без конца терялись, и он таскал их у Динары, девятнадцатилетней студентки, дочки Баин. Нынешняя резинка была розовой, но о том он, к своему счастью, не знал.

Руки и плечи эасца, не прикрытые майкой цвета хаки, успели загореть. Он и на эасца-то теперь похож не был: хвостик под бейсболкой, очки, майка, потертые джинсы, бронзово-коричневый загар. И бицепсы. От постоянного физического труда наросли мышцы. Непонятно, радоваться этому или горевать. На родине мускулы традиционно считались принадлежностью рабов, но здешние мужики щупали бицепс уважительно и одобрительно: матереешь, мол, найденыш. Местные прозвали его найденышем из-за неосторожной реплики Баин в ответ на вопрос, где взяла нового мужика: в космосе нашла, под ногами валялся. И все тут – найденыш навеки.

Согиро нашарил в кармане джинсов сигареты и зажигалку, закурил, слегка покачиваясь. Ветер холодил вспотевшую спину. До чего я докатился, подумал он сокрушенно. Ковыряюсь на грядках с мотыгой, как…

Приведя к себе, Баин нагрузила его работой по самые… уши. У меня, дескать, дела, Динаре надо учиться, Дамир своей семьей живет, помогать нам некогда. Ты теперь мужик в доме – вот и давай в борозду. Во всех смыслах. Вымой полы, вымой посуду, погрузи-выгрузи, марш с Динарой в магазин сумки тащить, а потом с Баин на рынок за мешком известки… А огород ее казался Согиро бесконечным. И, как назло, приспело время готовить землю к посадкам. Тут – картошечка, предвкушающе произносила она, там – укроп, петрушка, сельдерей, здесь – огурчики, помидорчики, а по ту сторону – клубника. На тебе мотыгу и рыхли, отсюда и до обеда. Судя по масштабам угодий, картошечкой можно будет целую деревню год кормить. Волей-неволей он выучил названия всех сельскохозяйственных культур, являющихся гордостью Баин и ее дочери. Казалось бы, она – навигатор, девка учится на инженера-компьютерщика, ну что им этот огород дался? Самый трудозатратный объект во всем их хозяйстве.

Огород был страстью отца, просветила его Динара. Папа любил в свободное время копаться в земле и есть то, что вырастил. Есть Динара и Баин тоже любили, и Дамир, старший сын Баин, с удовольствием присоединялся к ним вместе с семьей. А вот копаться – не очень. Поэтому просто замечательно, что появился Согиро…

Он заткнулся. Если тему отца с Динарой еще можно поднимать, то с Баин – ни-ни. Мужа она любила, а Согиро, как ни крути, виновник его гибели. Да, лично не убивал, но был одним из тех, кто вел трирему, которая уничтожила «Сайрес Смит». Так что помалкивай и делай, как желает Баин. Грядки так грядки, мешки так мешки. Она не злопамятна, как он уже не раз убеждался, но поберечься не грех.

Ворча и сетуя, он немного кривил душой. Пусть тяжело, зато соседи считают его хозяйственным мужиком. И овощи эти дурацкие на самом деле очень вкусные, он пробовал. И, положа руку на сердце, он ни в чем не знал недостатка. Кормят до отвала, Динара отлично готовит, а Баин еще лучше. В сигаретах не ограничивают, и плохих не покупают – то-то соседи повадились стрелять. Пива – хоть залейся, сделай дела и пей, сколько влезет. Дом уютный и комфортный, никакой первозданной дикости – вот и верь после этого россказням о варварстве землян, бытующим на родине. Электричество, вода холодная, вода горячая. Хочешь – ванну принимай, хочешь – в душе мойся. В каждой комнате по компьютеру, можно включить музыку или послушать новости. Английский язык шел у Согиро плоховато – всем некогда с ним заниматься, но кое-что он уже разбирал. Особенно ему нравилось голосовое управление компьютером – на Эас ни о чем подобном не знали. Ну, а когда приезжала Баин, начинался просто праздник. Приставать к Динаре строго запрещалось – да не очень-то и хотелось, у нее были собственные представления о личной жизни и несчастный парень, приблизительно им соответствующий. А к Баин – не запрещалось, даже наоборот. Она сразу заявила: держать в доме мужика и не использовать его по прямому назначению – сущее расточительство. Не женщина, а сказка. Он знал, что она старше, но это как-то не чувствовалось. Разве что днем, когда она, особо не стесняясь в выражениях, распекала его за какую-нибудь недостиранную тряпку или неубранные грабли. Динара сочувственно посмеивалась:

– Не повезло тебе, найденыш! Нашла тебя злая старуха.

Это Баин-то злая? Да, она кричит и ругается, но часто напоказ. Можно и не слушать. Важнее то, что она делает. И то, что сделала уже. И то, что собирается делать. Динара этого не видит, она все еще принимает материнскую брань всерьез и обижается. Повзрослеет – поймет.

Он докурил и, вновь согнувшись в три погибели, нашарил мотыгу. Вторая серия, от забора и до заката. И жаловаться, на самом-то деле, совестно. Это из-за него Баин продала мотоблок. У него ведь нет медицинской страховки, а операция стоит дорого. Для эасца – еще дороже, доктора опасаются иметь дело с инопланетными, непривычными организмами. Но на Эас таких операций вообще не делают. Чудо, да и только. Он сперва не поверил, когда она потащила его к врачу, и тот сказал: зрительный нерв не разрушен, а оптику восстановим. И назвал сумму, услышав которую, Баин три дня костерила его на чем свет стоит. А потом дала объявление о продаже мотоблока.

Полгода на восстановление и адаптацию одного глаза, еще полгода – на другой. Через год он станет полноценным человеком. Ему не надо будет до конца жизни нищенствовать и кланяться, чего он так боялся. Он может даже вернуться домой. Теоретически. А на практике… Работу по специальности можно и здесь найти. Правда в том, что здесь лучше, чем дома. Даже сейчас, когда вроде бы все плохо. Картошечка, помидорчики, холодное пиво… и Баин.

– Эй, найденыш! – заорал сосед с далекого края огорода. – На рыбалку завтра поедешь?

И озеро с крупной вкусной рыбой.

– Не знаю, – откликнулся он. – Если разрешат.

– А ты скажи Баин, что рыбу привезешь! Нажарит, накоптит, уху сварит.

– Мне крепкое пить нельзя, – напомнил Согиро.

Он был уже в курсе, что ни одно серьезное дело, будь то рыбалка, баня, ремонт машины, встреча или проводы, у местных мужиков без возлияний не обходится. Он успел поучаствовать в обмывании чьей-то новой лебедки, где соседи, возмущенные его трезвостью, втихую подменили ему пиво водкой, а потом вызывали «скорую». А примчавшаяся Баин бегала за инициатором шутки с граблями, крича: «Ах вы алкаши, чуть мужика мне не угробили!»

– Ну и хорошо! Джип обратно поведешь. Нам трезвый водила во как нужен, а то полиция привяжется – и без прав останемся, и без улова.

– Как я поведу-то? – изумился он. – Я же не вижу ничего.

– Космическую хреновину вел, а машину не сможешь? Да не бойся ты! Это же джип. Свалишься в яму – выедет. И мы тебе подскажем, где направо, где налево. Давай, звони хозяйке! Отпрашивайся, подкаблучник хренов, – сосед ухмыльнулся. Но так, добродушно.

Вот, кстати, мобильник с голосовым набором – тоже неплохая штука. Совершенно неизвестная на Эас.

Восьмичасовое выжидание дало плоды. К 19.00 по нью-йоркскому времени, когда верная своему слову Салима вышла на связь, Эл Танг Ри уже отчаялась погасить панику. Несмотря на усилия правительственных радиоканалов, призывающих соблюдать спокойствие и уверяющих, что непосредственной опасности нет, население словно обезумело. Кто-то прятался в подвалах и бункерах, кто-то рванул из городов – главных мишеней – в леса, болота и море, теряя по дороге скарб и детей. Кто-то, лучше разбираясь в возможностях девяти крейсеров и четырех линкоров и понимая, что пытаться спастись бессмысленно, ударился в дурман, разврат и прочие пороки – мол, последний день живем. В городах начались грабежи, насилие, потасовки и поджоги. Локализовать беспорядки не удавалось, не в последнюю очередь потому, что государственные силовики тоже чувствовали зыбкость почвы, зашатавшейся под ногами, и частично поддались всеобщему сумасшествию.

– Уберите свои корабли! – требование слишком походило на мольбу. – Отзовите хотя бы т’Лехина с его отморозками, и поговорим, как цивилизованные люди.

– Координатор Алессандро т’Лехин мне не подчиняется, – невозмутимо откликнулась Салима. – Он мой уважаемый коллега и союзник, и вам стоит воздержаться от уничижительных замечаний в его адрес.

Эл Танг Ри с трудом подавила шипение.

– Как цивилизованные люди, говорите вы, – промолвила землянка. – Что заставляет вас думать, будто я стану разговаривать с пособниками тьмы, как с цивилизованными людьми?

– Чфе Вар не имеет отношения к тьме!

– Да? – переспросила Салима. – Значит, это не Чфе Вар первым поддержал оплот тьмы – Гъде. Не Чфе Вар дал пристанище известному Ену Пирану и предоставил драккары для его темных деяний. Не вы одобрили его последнюю операцию, его план погубить еще одну звездную систему – мою, между прочим. Не ваш корабль проделал ГС-переход в системе Земли, чтобы Ен Пиран имел возможность в него выстрелить. Заметьте, я перечислила только то, что свидетельствует об обращении Чфе Вара во тьму, и не упомянула ваши военные действия, которые можно трактовать иным образом и объяснить экономическими или политическими причинами.

– Салима, вы не так поняли… – жалкое оправдание, но что еще сказать?

– Салима ханум, – жестко поправила она. – Мы с вами не подруги и не родственницы, и потрудитесь об этом не забывать.

– Хорошо, Салима ханум, – зубы скрипят, а возразить нечего. – Но на Чфе Варе нет тьмы, поверьте мне! Да, мы противники, и Чфе Вар проиграл. Я готова обсудить условия капитуляции. В знак отрицания тьмы я выдам вам координатора Имита вместе с семьей.

– Зачем мне нужен Сар Имит? – фыркнула Салима. – У него не осталось ни планеты, ни королевства, он никого не представляет. Пусть живет, как хочет, или умрет, мне нет до него дела.

– У т’Лехина тоже не осталось планеты, – не удержалась Эл Танг Ри, – но вы называете его координатором!

– Называть координатора координатором вполне естественно, вы так не считаете? – ну ничем ее не смутишь. – У Алессандро т’Лехина есть народ, который его поддерживает. Он собрал и спас тех, кого можно было спасти, он организовал эвакуацию, он строит новый мир с нуля и не ноет. Не так давно он успешно защитил его от вашего нападения, достойная Эл Танг Ри, – она так произнесла это слово, что смысл его сменился на противоположный. – А кто такой Сар Имит? Разве он был со своим народом, когда решалась судьба Гъде? Он позорно удрал к вам под крылышко. Вот и возитесь с ним сами, меня он не интересует.

Чфеварка вздохнула. Демонстрация доброй воли пропала втуне.

– Хорошо. Давайте все же обсудим…

– Вы неверно оцениваете ситуацию, достойная Эл Танг Ри. Я не собираюсь что-либо с вами обсуждать. Обсуждение было возможно в прошлый раз, но намека вы не поняли. Теперь шанс на компромисс упущен. Если вы надеетесь отделаться восемью взрывами в глухих местах, как тогда, то вообще ничего не смыслите. Условия выдвигаю я. Ваше дело – согласиться на них или нет.

– А если нет?

– Похоже, я ошибалась, считая вас умной женщиной, – сокрушенно проговорила Салима. – Для юной наивности поздновато; видимо, старческий маразм?

Старуха проглотила оскорбление. Хорошо, что ква-девайс не дает видеосвязи. Скрыть гневные огоньки в глазах не получилось бы.

– Чего вы хотите?

– Прежде всего, полную компенсацию материального ущерба от всех ваших действий, в том числе косвенного, – почти равнодушно ответила Салима. – Шшерскому Раю, Хао и Мересань – за их потери. Земле – за «Хан Соло» и «Ийон Тихий», за ремонт «Анакина Скайуокера», за два сторожевика и орбитальную станцию периметра… Возможно, я упустила еще что-то; могу переслать вам подробный расчет.

– Это Ен Пиран виноват! – вскинулась Эл Танг Ри. – Мы не уничтожали вашу станцию!

– Ен Пиран был вашим союзником, – не моргнув глазом, возразила Салима. – Нынче он сожжен, и пепел его развеян в пространстве, так что возместить наши потери он не может. Придется вам заплатить за него. Далее, вы покрываете все наши издержки на ведение войны. ГС-переходы, знаете ли, дорого обходятся, а уж сколько энергии потребляют орудия…

– То есть мы должны еще и оплатить ваши операции против нас? – возмущению старухи не было предела.

– Ну, разумеется, – объяснила Салима ласково, как слабоумной. – Если не вы, то кто же? Уж точно не Гъде.

– Симелин, – малодушно предложила Эл Танг Ри.