Враг моего врага. «Песец»

– Гляди-ка! – воскликнул Бадма, отдыхающий рядом с такой же сигаретой от малярных работ. – Аддарекх-то наш!

Вилис завертел головой, и Бадма для ясности ткнул пальцем в направлении проходной. Аддарекх, между прочим, был единственным, кто шлялся через проходную верфи безо всяких пропусков, а охранники еще и угощали его рыбкой.

Вилис понял причину возгласа Бадмы: Аддарекх был не один. Кот вышагивал с видом победителя, демонстрируя ошейник с медалями на гордо вскинутой голове и распушив хвост. А за ним грациозно следовала изящная рыжая кошка – должно быть, красавица по кошачьим меркам.

– Мужик! – одобрительно фыркнул Вилис.

Аддарекх повел кошку вокруг корабля, показывая свое обиталище – явно рисуясь перед дамой. Специально остановился перед изображением белого котенка, многозначительно мурлыкнув: мол, двуногие так меня почитают, что даже портрет нарисовали.

– Э, – забеспокоился Бадма, – а они нам котят не наплодят?

– А кому котята мешают? – Вилис легкомысленно махнул рукой. – Это ж не шнурогрызки.

Бадма кивнул, соглашаясь.

– И как мы новую кису назовем? Ты какое-нибудь райское женское имя знаешь?

– Эйзза, – показал белые зубы Вилис.

– Смеешься? Майор Райт за этакое оттрахает не хуже Шварца, царствие ему небесное.

– Лидханой можно назвать, – поразмыслив, сказал Вилис. – Тот Аддарекх говорил, жену его так звали.

Закончив полный круг, Аддарекх ступил на трап и обернулся, приглашая подругу наверх. Кот и кошка, поднявшись по трапу, исчезли в шлюзе.

– Слышь, Вилис, а если кэп не позволит котят держать?

– Это он-то не позволит? – фыркнул Вилис. – А кто первым котенка приволок? Позволит, никуда не денется.

Хелена вытащила из посудомойки сковородку, критически рассмотрела ее, оценивая чистоту и блеск. Айцтрана в последнее время совсем перестала заниматься хозяйством, все спит да гуляет, да картинки непонятные смотрит в интернете. Говорит, что это произведения великих художников. Может, и так, но Хелена не оценила, ей совсем другие картинки нравились. Наверное, эти художники рисовали для умных.

Полюбовавшись на свое отражение в дне сковородки – «Я ль на свете всех милее, всех румяней и белее?», – она приготовилась убрать ее в шкаф и расставить миски, но тут в дверь настойчиво постучали. Не выпуская сковородки, Хелена пошла открывать. Не Айцтране же вскакивать! И Мрланк при ней, вину заглаживает: напоил вчера обоих кетреййи – сообразили на троих, называется, – а беременной кровь с алкоголем противопоказана.

На пороге стоял старый шитанн. Высокий, костлявый и чем-то недовольный. С седой короткой косой, очень похожей на косу Эйззы.

– Мрланк Селдхреди тут живет? – скрипучим голосом осведомился он.

– Э-э… да. Хирра Мрланк! – позвала она.

Шитанн шагнул в дом мимо Хелены, вслед за ним ветер вдул стаю снежинок, и дверь захлопнулась.

Мрланк вышел из комнаты, настороженно разглядывая незваного гостя. Ихстл. Что себя обманывать, от Ихстл он ничего хорошего не ждал.

Старик, в свою очередь, рассматривал возомнившего о себе молодого человека, морщась. Они с Цхтамом прибыли на орбиту Рая лишь вчера, с крейсером «Алексей Смирнов», челноком добрались до Генхсха и там расстались. Старпом отговаривал Ччайкара ехать в Шарккит. Ни к чему, мол. Но тот не мог вот так взять и оставить происшедшее без последствий.

– Мальчишка, – проскрипел он неприветливо. – Кто дал тебе право распоряжаться девушкой из чужого клана?

Мрланк чувствовал себя отчасти виноватым. Но не настолько, чтобы терпеть откровенный наезд.

– Вернись в границы, старик. Ты разговариваешь с адмиралом ГС-флота, главнокомандующим, кавалером Золотого Солнца. Кто ты такой, чтобы тыкать мне, будто провинившемуся кетреййи?

– Я Ччайкар Ихстл, – недобро скривился гость. – И я буду разговаривать с тобой, как хочу. Потому что я в своем праве, а ты – нет.

Мрланк прижал уши к голове и зашипел:

– Ты болтался горький корень знает где, в десятках световых лет от своей девушки, а ей надо было устраивать судьбу! И она благодарна мне за то, что я устроил ее именно так! А ты что для нее сделал?

Уши Ччайкара тоже гневно прижались к голове, сверкнули оскаленные клыки.

– Ты должен был спросить разрешения у клана, а не решать сам!

Хелена уставилась на ссорящихся вампиров, как завороженная, безотчетно прижимая к груди сковородку.

Эйззу не вернуть, но с этим Мрланком он поквитается за обиду, нанесенную клану, какой бы там высокой шишкой он ни был. Правда – на стороне Ччайкара, и любое разбирательство его оправдает.

– Ты забрал наше, дерзкий мальчишка, значит, отдашь свое! Свою кровь или кровь своей девчонки!

Жилистая рука стремительно схватила за плечо разинувшую рот Хелену. Она испуганно взвизгнула.

Мрланк мучительно зажмурился. По всем канонам, ему следовало уступить. Ихстл заберет девочку, и ссора будет исчерпана. Старик не станет обращаться с ней дурно, она ведь ни в чем не виновата. Может, он даже вернет ее, напившись крови и насладившись. Если бы Хеленна была урожденной кетреййи, Мрланк смирился бы, и девушка тоже. Но эта малышка не смирится, она воспитывалась в иных традициях.

Хелена отпихнула старика, попыталась вырваться, и он зашипел рассерженно. Тогда она извернулась и впилась зубами в держащую ее руку. От неожиданности он выпустил ее, взревел от боли и злости, и глаза стали быстро наливаться красным.

Сейчас убьет, понял Мрланк. Если Ихстл войдет в священное безумие, то убьет Хеленну. Он кинулся заслонить ее, разгоняя кровь в собственных жилах, но не успел совсем чуть-чуть. Девушка, размахнувшись сковородкой, засветила Ччайкару чугунным донышком аккурат промеж глаз. Шитанн на миг застыл, потом огоньки бешенства в глазах погасли, и он завалился навзничь, гремя костями.

Мрланк перевел дух и посмотрел на Хеленну новым взглядом. Слезы в уголках огромных глаз, но сковородку держит решительно. Вот так, небось, земные бабы и забивали шитанн насмерть тысячу лет назад, сковородками по башке.

– Тихо, маленькая, – прошептал он. – Уже все, – он очень аккуратно обнял ее: обнимать девушку со сковородкой в руках – всегда некоторый риск. – Надеюсь, ты не убила этого урода, – он взглянул на неподвижного Ччайкара даже с легким сочувствием. – Тебе-то ничего не будет, но мне не хочется со стражей объясняться.

– Что у вас тут происходит? – Айцтрана вышла из комнаты, протирая глаза; сквозь благодушное выражение на лице просвечивала толика любопытства и совсем немного тревоги.

– Ничего особенного, дорогая, – успокоил ее Мрланк. – К нам в гости зашел пожилой господин, и ему стало дурно. Возраст, бывает. Сейчас мы с Хеленной ему поможем.

– Ага, – закивала девушка, очнувшись от ступора. – Все в порядке, не волнуйтесь, хирра Айцтрана. Правда-правда.

– Ну-у, ладно, – удовлетворенная Айцтрана снова исчезла за дверью спальни. А Мрланк порадовался, что простодушная Хеленна все же умеет врать.

– Твою мать, – негромко проговорил Гржельчик.

Главнокомандующий явился на окончательную приемку кораблей. Крейсеры сами по себе – внушительное зрелище. Но когда тебе с двух сторон грозят умершие адмирал и кардинал на фоне апокалиптических картин, впечатление возникает особенное.

– Мать твою, – перефразировал он и повернул голову направо. – Нет, ну я понимаю: аль-Саид – пацан, попавший под влияние харизматической личности с пиратскими замашками. Но вы-то, Миленич! Вы же взрослый человек.

Бойко подкрутил ус. Длинные черные с проседью усы, его гордость, обгорели в проклятой триреме, но он был полон решимости отрастить их заново.

– Командующий, аэрография нынче в моде. И вы же не станете отрицать, что роспись адекватно отражает разнообразные грани личности святого Джеронимо.

Йозеф пробежал взглядом по сердитому лику святого и изображениям, обрамляющим его: пылающая планета, горящий заживо человек, могила с крестом… Против правды не возразишь, но были у кардинала Натта и иные грани. Йозеф знал его несколько с другой стороны.