В погоне за солнцем

Для моей головы всего этого было так много, что проще было отключиться и вовсе не думать. «Все. Я просто не могу больше думать», – решила я на автомате, словно уговорив саму себя жадно броситься в это приключение.

Через каких-то пятнадцать минут, а может и того меньше, голова снова заработала; избитая шаблонная ситуация, никаких ожидаемых чудес и я – в эпицентре этой ситуации.

Столько эротических фантазий и вот – это происходит. Уже не в мечтах, а в грубой, беззастенчивой реальности, в номерах каких-нибудь гостиниц. И то, как это происходит, и то, что я чувствую «до», «во время», и «после», и то, как он смотрит на меня «до», «во время» и «после», этот чужой, и что он думает, и как не стесняется говорить мне пошлости, а я не могу возразить ему, по-идиотски улыбаясь; и то, как я боюсь смотреть в глаза Артему, своим родителям, всему белому свету, своему отражению в зеркале, в конце концов…

– Ты любишь его, Регин?

Регина отворачивается, пряча слезы:

– Понимаешь, я чувствую, что теперь, кроме Лени у меня никого нет. И каждый раз, когда я остаюсь одна, я умираю без него. То, что я чувствую – не любовь. Это – болезнь. Но я не могу бороться с этой болезнью. У меня нет иммунитета. Как же тяжело, как невыносимо, Агатка. Если бы ты могла понять… От этого не убежишь и больно всегда, каждую секунду, даже сегодня, сейчас, и в душе, и в голове, и в кишках. Как я вообще могла до такого додуматься и считать это приемлемым? Измена, предательство… Каждый раз, когда Темик звонит, и мне приходится отменять нашу встречу, ссылаясь на работу – хочется повеситься. Я ведь столько времени хранила верность Артему, уж ты-то знаешь. Ничьих губ, кроме его, на своих не чувствовала. Я – убийца. Измена – это преступление, надругательство над собственными остатками души. Может, это не для всех так, я не знаю, но для меня – это оказалось так. Я искупаю свою вину ежесекундно, поэтому, не суди хоть ты меня, Агата. Ты чистая, честная. Люби своего Димку, и дай вам Бог счастья…

Агата бросает шариковую ручку, выходит из-за стола и, обойдя Регину, которая стоит к ней спиной, обнимает ее. Та вцепляется руками крепко-крепко:

– То что я рассказала… прошу тебя, никому!

– Не волнуйся. Я никому этого не скажу.

– Я у Темика три года выдрала, – всхлипывает Регина. – Тянула из него соки, как пиявка… Как я ему скажу?

– Не реви. Все будет хорошо, – говорит Агата, но в глубине ее души мечутся совсем другие, гораздо более тягостные мысли.

Глава 24

Повернув ключ в замке и войдя в квартиру, Агата сразу же слышит голоса, доносящиеся из кухни. Один из них принадлежит Димке, узнав второй, Агата замирает на месте.

– Обычно студенты уже на старших курсах знают, где будут работать, – говорит Дима. – Устраивает кто-то из своих. После выпуска предполагалось, что и за меня замолвят словечко – отец должен был договориться. Но этого не случилось. А к кому бы я не обращался самостоятельно – получил отказ. Везде нужен блат и опыт. Сейчас работаю на фирме Валерки Касьянова, знаешь его?

– Знаю.

– А что толку? Сижу, бумажки перебираю, на телефонные звонки отвечаю. Моя девушка больше меня зарабатывает.

– Неужели все настолько плачевно? Я считала у тебя есть свой личный капитал, счет в банке, какая-то стартовая площадка…

Дима нервно смеется:

– Все так думают. Я единственный наследник, но юридически за моей душой – ни гроша. Даже квартира оформлена на отца. Не понимаешь? Родители таким образом пытались меня контролировать. Они это делали всю жизнь, и сейчас ждут, когда мне надоест нуждаться, и я приползу к ним, чтобы и дальше жить по их правилам. Не дождутся!

– Знаешь, когда твоя мама рассказала мне о том, что произошло… Ох, Дим, тебе нужно с ней помириться. Дело не только в твоей карьере. Вероника Аркадьевна очень переживает из-за того, что случилось. И потом, не списывай со счетов ее больное сердце. Уже был инфаркт, а вдруг снова?.. Не дай Бог, что-нибудь случится, ты потом никогда себе не простишь.

– Наташ, не говори о том, чего не понимаешь.

– Я просто не могу спокойно смотреть на то, что ты делаешь со своей жизнью, Димуль. Ты талантливый, амбициозный. Нужно расти и двигаться дальше, а не…

Наташа мгновенно замолкает, увидев на пороге Агату. Расплывается в улыбке. Агате тут же хочется придушить ненавистную гостью.

– Вот, знакомьтесь, – Дима выходит из-за стола, – это моя Агата. А это – Наташа.

– Привет, – сухо говорит Агата.

– Привет, – ехидная улыбка в ответ.

Дима целует Агату и отодвигает для нее стул:

– Мы сами недавно пришли. Наташа приглашает меня на новую работу.

– Неужели? – Агата окидывает взглядом хорошо сервированный стол. – А я-то думаю, по какому поводу торжество?

– Не смотри на меня так, – Наташа манерно смеется, – это была идея Димы устроить небольшой праздник в мою честь. Видела бы ты, с каким важным видом он все заказывал в ресторане: «Это ваш постоянный клиент Лазарев!» – изобразив голос Димы, Наташа кидается в хохот. Дима тоже смеется:

– Да ладно тебе, хватит!

– Я сейчас приду, только руки помою, – бросает Агата и поспешно направляется в ванную. Плотно закрыв за собой дверь (только бы не слышать этот смех!), она включает воду и, глядя на собственное отражение, пытается унять тряску. «Спокойно, только спокойно…» Агата понятия не имеет, почему Наташа так действуют на нее? С самой первой встречи, тогда на улице, Агата буквально умирает от желания вцепиться этой приторной девице в волосы. «Со мной Димка даже не заговаривает на такие темы: работа, карьера, деньги… – Агата вспоминает обрывок услышанного разговора, – но стоило появиться этой…»

Заставив себя успокоиться, Агата моет руки, возвращается на кухню и присаживается за стол.

– Я как раз говорила Диме, что меня очень впечатлила ваша коллекция японских фильмов, – Наташа ловко ухватывает палочками кусочек суши и кивает в сторону полки с DVD. – Хотела одолжить парочку, но Дима сказал, нужно у тебя разрешение спросить.

– Да без проблем, – отвечает Агата. – Бери, что нравится.

– Это действительно твоя коллекция? – недоверчиво спрашивает Наташа.

– Моя. А что?

Наташа ухмыляется:

– С трудом верится, что вы оба поклонники японского кинематографа. Оба!

– А мы уже давно привыкли к тому, что нам нравится одно и тоже, – Дима подносит руку Агаты к своим губам. – Да, малыш?

– Я тоже не вижу в этом ничего странного, – отвечает Агата, улыбнувшись. – Иначе с чего бы нам сближаться, жить вместе… Именно потому что мы очень похожи. Как половинки одного целого.

– Да нет, это реально «супер», когда влюбленные искренне разделяют интересы и вкусы друг друга, – Наташа равнодушно приподнимает брови, стараясь не смотреть на то, как Дима нежно держит Агату за руку, – но дело в том, что по роду своей деятельности мне приходится общаться с огромным количеством людей, и я все чаще натыкаюсь на пары в которых, к сожалению, один из партнеров по-настоящему увлечен занятием, а другой лишь притворяется, что проявляет интерес; поддакивает, пытаясь произвести впечатление, но не более того.

Наташа отлично понимает, как действуют ее слова на Агату, но умело делает вид, что ничего не замечает:

– Далеко ходить за примером не нужно, – Наташа делает глоток из бокала и продолжает, – один мой хороший знакомый… Его фамилию тебе, Агата, слышать ни к чему, а вот Дима его и так прекрасно знает. «Новенький Мазерати», – Наташа доверительно обращается к Диме, чтобы тот понял, о ком идет речь. Дима хмурится, пытаясь сообразить:

– А-а! Ну-ну.

– Так вот, – продолжает Наташа. – Этот знакомый, молодой человек из очень обеспеченной семьи стал встречаться с девушкой, ну, скажем так – не своего круга, с такой серенькой, неухоженной мышкой… Даже не знаю, где он такую откопал? – Наташа картинно закатывает глаза. – Чего только эта бедняжка не делала, чтобы утвердиться в нашей тусовке, и не ударить в грязь лицом перед своим золотым мальчиком, который, ну, вот что ты будешь делать – является жутким поклонником Прокофьева! – Наташа легонько хлопает себя по коленке. – В итоге, чтобы подмазаться к парню, эта серенькая мышка стала делать вид, якобы тоже является большой поклонницей классической музыки и жить не может без Прокофьева, но на самом деле, конечно, ей на это было наплевать. Уверена, тайком она слушает шансон, что, кстати, подходит ей гораздо больше. Конечно девушка не виновата в том, что выросла в другой среде, не получила достойного образования и у нее такой уровень интересов. Но и выбирала бы тогда по себе! Тогда бы и не смотрелась настолько жалко в попытках выглядеть знатоком классической музыки, тем более что нашим – любителям похвастаться размером папиного кошелька, вообще до этого нет никакого дела.

Так вот, чтобы убедиться в подозрениях, на одной пати, я решила проэкзаменовать эту мышку. Спрашиваю: «А тебе нравятся «Картинки с выставки?» А она в ответ хлопает глазами и говорит: «Да. Я просто обожаю живопись!» И это – при ее парне! Эта бестолочь даже не поняла, что речь идет о музыке!

– Причем здесь Прокофьев и «Картинки с выставки»? – спрашивает Агата, и Наташа тут же прекращает смеяться. – Вообще-то, «Картинки с выставки» это цикл Мусоргского.

– Разве?! – Наташа вопросительно смотрит на Диму, тот с улыбкой кивает. – Тьфу ты, всех на свете перепутала. Так устаю на работе, вы просто не представляете… Кстати, – переводит взгляд на Агату, – Дима говорил, ты вроде продавцом работаешь?

– Да, работаю продавцом-консультантом в магазине Beauty&Fashion. А что?