Подкидыш, или Несколько дней лета

– Что я творю, Юль? Прыгаю между двумя женщинами, как заяц.

– А ты не прыгай. Ходи. Вера обо мне знает?

– Нет.

– Скажи ей. Не ты скажешь, кто-нибудь доложит. В деревне живём.

– Я люблю тебя.

– Знаю.

– Как это возможно, любить двоих? Мука сплошная.

– Любовь, она ведь сладкой не бывает. Вот, для нас – с грязью перемешана. Спряталась она, а мы её сторожим. А любовь сторожит нас.

Ничего не изменилось в жизни Гавриила. Также погружён он был в бездонные дни и ночи своей жизни и также одинок. И приснился ему однажды сон, что подходит он к Кише, а над ней раскинут мост из звёзд. На другом берегу, на том месте, где стоял раньше храм – новый вырос из белого камня. Колокола звенят. И спускается от храма к реке Илларион в светлых праздничных одеждах и идёт по мосту. Дошёл до половины и Гавриила окликнул. Гавриил пошёл навстречу прямо по звёздам, и встретились они на мосту. Далеко внизу речка бежит, её даже не слышно, потому что мост в небо поднялся.

– Гавриил! – молвил Илларион, – Если бы тебе Бог дал новые ноги, куда бы ты пошёл?

– У меня есть ноги, – ответил Гавриил.

– Ноги твои, Гавриил, у реки остались стоять, а новые ноги Бог тебе дарует. Смотрит на себя Илларион, а ведь действительно, висит он над мостом в воздухе без ног.

– Вот, примерь, – и бросил Илларион Гавриилу новые ноги.

Примерил их Гавриил – впору пришлись они ему.

– Бери их, – сказал Илларион, – они должны служить тебе, а ты должен теперь Богу послужить. Скоро на месте старого храма новый вырастет, вон какой белый да высокий. Служить в нём будешь. Храму служитель нужен, тот у которого в сердце кроме Бога ничего нет. Избрал он тебя на подвиги духа. Отправляйся в Александров в духовную семинарию. Там главенство держит отец Власий. Поезжай к нему, поклонись, передай от меня привет. Я к нему ночью явлюсь в видении или во сне, скажу, чтобы взял тебя на обучение для Малаховской церкви.

– Да что ты, батюшка Илларион! Не образованный я! На зернохранилище работал, остальное время рыбаком стоял.

– Знаю я. И что? Образование наше в том, какой ты мир внутри носишь. Царствие там, какое у тебя? А в голову тебе в семинарии то, что нужно, вложат, всему научат. Только как человеком быть, научиться невозможно.

– Батюшка Илларион! А как там на небе?

– Ни с чем не сравнить. А если ни с чем не сравнить, как я тебе расскажу? И не положено мне тебе о том рассказывать.

– Батюшка, а когда мне ехать в этот самый Александров? У меня и денег нет.

– Доберёшься! Бог поможет! – сказал, и исчез.

Гавриил проснулся и пощупал свои ноги. Они оказались на месте. «А если на самом деле надо мне ехать? А вдруг нет? Что я, как дурак, поеду, поклоны буду бить, а меня оттуда выгонят, это же только сон! А Богоматерь? Иосифу же во сне ангел явился, а не наяву, вдруг, вещий был тот сон?» – Гавриил собрался на реку, но ноги у него на реку не шли. Всё было как прежде – дом Гавриила, небо Гавриила, земля Гавриила, только сам Гавриил был уже не тот. Что-то с ним случилось, руки открыли шкаф, где лежала папка с его документами, взяли её и положили под мышку, ноги не слушались его приказов, а потом вышли на дорогу, пошли в сторону реки, но возле реки не остановились – прошли дальше через мост, за деревню, где начиналась асфальтовая дорога, по которой сновали легковушки и грузовики. Она вела к развилке, потом, разветвлялась ещё много раз, пока на указательном щите не появлялось имя города, куда надо было прибыть Гавриилу. Рыбак остановил первую попавшуюся машину. Это оказался чёрный мерседес. Гавриил подумал, что где-то уже видел эту машину и этого водителя, но страх перед предстоящим путешествием вымыл из головы всё лишнее. Гавриил сел в машину, сказал, что у него нет денег, что ему нужно в Александров в семинарию, что адреса он не знает, но, о, счастье, водитель согласился! Слово – за слово, и водитель расположил к себе и стал задавать вопросы, а Гавриил отвечать:

– В семинарию, значит, едешь? Учиться или преподавать?

– Учиться.

– Я сколько тебе лет?

– Пятьдесят.

– А ты знаешь, что в семинарию до тридцати пяти принимают?

– Не знал.

– Ладно, может, для тебя исключение сделают. А аттестат у тебя с собой? Ну, там, какую школу ты закончил и как, сертификаты экзаменационные?

– Аттестат с собой, а сертификатов нет.

– А паспорт?

– С собой.

– А ты здоров?

– Наверное. Не проверялся давно.

– Ну, батенька, без документа о том, что здоров, тебя ни в какую семинарию не возьмут.

– Да здоров я!

– А чем докажешь?

– Видом своим.

Водитель засмеялся:

– Хорошее доказательство, но не убедительное. На глаз нельзя ничего сказать. А чего ты туда едешь, в семинарию эту?

– Сон приснился, что должен ехать, выучиться на священника, пока храм в Малаховке будет строиться.

– А откуда ты знаешь, что храм за четыре года построят? Храмы строятся долго.

– Так что, мне возвращаться, что ли? Не могу. Отстоял своё у реки.

– Хочешь теперь в другом месте стоять? Похвально. Поистине, жизнь – тюрьма. Страшная она, эта жизнь. А ты молитвы знаешь наизусть?

– «Отче наш» знаю. Отче наш, сущий в небе…

– Подожди, не читай, я тебе верю. А ещё? Наизусть утренние, вечерние, тропари, псалмы? И это не всё ещё. Многое нужно знать, к экзаменам готовиться. Ты вот решил жизнь изменить. Встречал я людей, которые пытались это сделать, так не вышло у них… – водитель задумался, – а рекомендация есть у тебя? Кто тебя рекомендует учиться в семинарии и быть священником?

– Меня Илларион рекомендует.

– Знал я вашего батюшку. Как же он тебя рекомендует, если нет его в живых?

– Через сон придёт к ректору и рекомендует.

– Ох…. Ну, допустим. Много ещё недостаёт тебе бумажек. И что, ты готов всё претерпеть и преуспеть в учении?