Тайна Пушкинской улицы

– Хотите знать, что говорит о вашей причёске комар, который кружится совсем рядом с аппаратом?

– Вы с ума сошли, – Леночка хотела повесить трубку, но не успела. Сыщик опередил словами.

– Он говорит, что от неё слишком сладко пахнет.

Елена взглянула на летающее перед лицом насекомое и, разозлившись, постаралась поймать комара в кулак, но промахнулась.

– Что он сказал сейчас, – ответил Марсин, – я даже не решаюсь повторить. Воспитан.

Леночка бросила трубку и, помотав головой из стороны в сторону, действительно ощутила приторный, карамельный запах. “Слишком много парфюма”, – решила она, а, приведя волосы в порядок, отправилась к Оксаниному дому для “случайного и близкого “знакомства.

В универмаге на площади, где возлюбленная Вадима выбирала сногсшибательный наряд, возникла его обновлённая бывшая любовь.

Чтобы быть как можно более похожей на далёкую, – в буквальном смысле слова, – Оксанину подругу, Елена обесцветила волосы, скрепила их обручем, заменила обычные линзы на голубой цвет и подобрала одежду, соответствующую стилю скрипачки. Получилось что – то весёленькое. Такой Леночка себя ещё не видела никогда, даже на праздновании Нового года.

Только Юля, бессменный её парикмахер сокрушалась по поводу травли волос.

– Ты с ума сошла. Твой цвет – каштановый, – говорила она. – Хочешь, сделаю тебя красной, малиновой, только не белый.

Елена вздыхала, но требовала перемены.

– Ленка, ты не понимаешь, – продолжала убеждать подруга. – Ради кого страдать? – и привела, на её взгляд, убийственный аргумент. – Помнишь, “Волшебника Изумрудного Города”? Ну?

– И что? – разглядывала себя в зеркале Елена, слегка вертясь в кресле.

– Помнишь, там ещё был, ну, как его, – вспоминала добрая Юля, – мудрым хотел стать? У него ещё опилки были.

– Опилки были у Винни – пуха, – поправила Леночка.

– Страшила! – вскрикнула подруга, – у него к тому же шляпа дырявая была и он весь штопанный ходил. Вот. Ты будешь – Страшилой!

Леночка на миг сдвинула бровки, посмотрела в зеркало на Юлию и, не разворачиваясь к ней, произнесла.

– Значит, делай Страшилу, – добавив, – только посимпатичней.

Конечно, ни о каком превращении Елены в набитого соломой баловня судьбы речь не шла. Никуда анатомические особенности не делись: нос остался прямым, глаза – какими были всегда, за исключением цвета, а он шёл к оттенку льна больше, нежели к краскам осеннего буйства.

– Что ж, – Леночка пристально взглянула на новый облик, на подругу и, отметив в её глазах удовлетворение от проделанной работы, заметила. – Я тоже так считаю. Очень мило. – Рука поправила локон, убрала чёлку со лба и, достав из сумки приобретённый в галантерее симпатичный обруч голубого же цвета, водрузила его себе на голову.

– Господи, Ленка, зачем тебе этот пережиток? Сейчас так много всяких заколок, невидимок. Ты бы ещё шляпу с вуалью надела.

– Так надо, – проговорила клиентка, поднимаясь с кресла. Пальчик со следами маникюра припал к сомкнутым губам, вытяным в трубочку. – Цс – с. Скоро приду возвращать прежний облик.

Последние два слова Леночка попыталась пропеть, слегка постукивая себя по диафрагме, но вовремя передумала.

– Ладно. Мне пора. Сколько уже на наших? – и взглянув, как стрелки, совершив полный оборот, продвигаются к трём, поспешила. – Всё. Убежала. Пока, пока.

Обновлённый Торговый Дом, расположенный в самом центре города, отличался от остальных весьма. Выбеленные колонны с позолоченными орнаментами, витые перила мраморных лестниц, обилие стекла в арендуемых помещениях с незначительными деталями, вроде какого-нибудь ботинка, придавали громадному сооружению с одной стороны лёгкость, с другой помпезность, бросающуюся в глаза метров за триста, особенно в солнечную погоду. Приятные глазу тона и масса отражающих свет материалов, дополнительно нагружали пространство лишними метрами свободы.

Оксана сбилась с ног. Этаж сменялся этажом, а она всё бродила в надежде отыскать что-то уникальное, чудесное, соответствующее известному параметру цена – качество. В одном магазинчике, расположившемся за большими стеклянными витринами, девушка приметила милое платье, но чёрный цвет, пусть даже и новомодный в этом сезоне, никак не подходил к предстоящему жизнерадостному событию.

Тогда вам надо надеть водолазный костюм с оранжевыми вставками, – грубо ответила продавщица. Она уже устремила взгляд на нового посетителя.

Вошедшей оказалась девушка с завитыми светлыми волосами, очень напоминающая подружку – “австралийку “. Лица видно не было, а подходить и разглядывать, тот ли это человек или нет, Оксана не решилась.

Между тем, продавщица взялась обрабатывать потенциальную покупательницу.

– У нас сегодня чудесные классические платья, – мягко заметила она. – Как говорится, – и в пир, и в мир.

Леночка взглянула на показанные модели, что предлагались к продаже, неторопливо ища в них отличия.

– Пир – это, конечно, хорошо. Но он предполагает разнообразие. Помню как – то раз в Палермо, – и она увлекла продавщицу в пёстрый край, где живут весёлые люди и носят радостные одежды. – Ветер играет волнами, а женщины…

– Взгляните, – успела вставить собеседница. – Здесь разрезы, очень модные сейчас. Тут у нас на столике “Вог” лежит, мы отслеживаем ситуацию.

На тёмно – синем фоне, отороченные чёрным разрезы выглядели мрачно, а глубокое декольте не оставляло ни единого выбора.

– Это хорошо, что отслеживаете, – вздохнула Леночка, отмечая, как Оксана направляется к выходу. – В день траура я непременно к вам загляну, – левый глаз подмигнул. – Пофантазируем, попримеряем. Своим названием вы меня заинтриговали.

– Каким? – не поняла продавщица.

– “Весёлая вдова”. Не ваше?

– Не – ет.

В следующем салоне Оксана и Леночка, неожиданно оказавшись у одного брючного костюма, слово за слово, познакомились. Костюм и в правду был хорош. Кружевная вставка, пущенная в десяти сантиметрах от низа чуть расклешённых брюк, придавали образу лёгкий налёт романтичности. Дополнением выступали топ и укороченный, с объёмной вышивкой жакет, узоры на котором восходили наверх, при этом убывая до полного исчезновения.

– Девушка, – обратилась Елена к ассистентке. – А как насчёт моего размера?

– Минуточку, – широко улыбнулась молодая барышня, заканчивая шуршать пакетами. Каблучки гулко отозвались средь мрамора и зеркал. – Здравствуйте, ваш размер? – переспросила вышедшая из ниоткуда Анастасия – обладательница глянцевого прямоугольника, приколотого намертво к левому карману форменной одежды. – Он? Посмотрю на складе.

Оксана, между тем, распахнула занавес примерочной и вышла на свет, отходя от зеркал подальше. Чувство, когда хочется уйти в надетой вещи, – главный показатель хорошего приобретения. Именно такое ощущение она испытывала сейчас. Однако, природная стеснительность, оставшаяся со времён близко посаженных поросячьих глазок, сделала своё дело. Костюм должен был пройти испытание квартирой, подвергаясь присаживанию, вставанию, широкому шагу и различному освещению, безжалостно указующему на недостатки.

– Сожалею, но Вашего размера нет, – продавщица развела руками.

– Действительно жаль, – промурлыкала Леночка, по – настоящему нисколько не сокрушаясь.

– У вас сегодня важный вечер? – как бы невзначай поинтересовалась бывшая возлюбленная Ежа.

– Ещё бы, – ответила Оксана, заулыбавшись. Она предалась своим мыслям, совсем не обратив внимание на выражение лица новой знакомой.

– Завидую, – откровенно произнесла Леночка и, указав на запылённые мокасины, добавила. – Обувь. Нужно поменять. Кто же ходит в новом костюме и старой обуви на свидание?

– Знаю одно местечко, – убеждённо заговорила внезапная подружка. – Поехали. Я на колёсах. А Вы?

– Я на метро.

– Хорошая шутка, – Леночка снисходительно улыбнулась, направляясь к выходу и молила бога, чтобы новая Ежова пассия последовала за ней.